Дахут, дочь короля - Андерсон Пол Уильям (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Кулаки на коленях у Грациллония аж побелели.
— Ты одна всегда говорила жестоко… О, это было необходимо. Я и сам обдумывал, не послать ли за ней шпионов, хоть мне и претила эта мысль. Но кого? Грязных мелких негодяев из Рыбьего Хвоста? Они-то додумаются, как это сделать, то, чего не станет делать приличный человек. Я представляю, как они подглядывают в окно, когда она… раздевается ко сну… Как нам верить их сообщениям? Откуда им знать, что означает то, что бы они там мельком ни увидели?
Форсквилис кивнула.
— Да. Предположим, она танцевала перед Таранисом. Мужчинам этот обряд лицезреть запрещено. Либо, — на ум приходят и другие вероятные случаи. А она вполне может догадаться о наличии наблюдателей. У Дахут устрашающий дар волшебства. Плохо думать о том, что в отместку она, вероятно, даст себе волю.
— Но она никогда не причинит вреда тем, кого любит, кого любит, — возразила Тамбилис.
Грациллоний обнажил зубы.
— Достаточно будет, если она сделает шпиона слепым и беспомощным.
— Она всего лишь начинающая колдунья, — напомнила им Форсквилис. — Даже я не способна произнести такое заклинание. А пока…
— Что верно, то верно, это роковой шаг, — заявила Бодилис. — Но будем действовать с крайней осторожностью. Я знаю, как ты от этого страдаешь, Грациллоний, любимый. Но можешь потерпеть, пока мы нащупываем дорогу вперед. — Прежде, чем продолжить, она помолчала: — Во-первых, допустим, я приглашу ее и двух сестер отобедать. Повод можем придумать. Мы не станем ни к чему ее принуждать, просто предложим поддержку в связи с последними неприятностями между ее отцом и другом. Утешим и, да, внесем легкое оживление. Это вполне может рассеять ее страхи. И она своим чередом, возможно, откроет нам сердце.
Тамбилис просияла. Лицо Форсквилис по-прежнему было без выражения. Раздался стук.
— Что еще за чума? — Нахмурился Грациллоний.
Стук повторялся снова и снова, от сильной мужской руки. Тамбилис приподнялась, на лице была написана нерешительность. Грациллоний отмахнулся от нее и пошел отворять дверь.
Снаружи стоял Кинан в обмундировании охраны. Позади него стоял высокий белокурый мужчина в римской дорожной одежде. Легионер отдал честь.
— Прошу прощения, сэр, — сказал он. — Вы велели вас не беспокоить. Но у этого курьера письмо от преторианского префекта в Августе Треверорум. Я решил, что лучше отведу его прямо к вам.
Приезжий сделал штатский жест уважения.
— Квентий Флавий Сигон, сэр, к вашим услугам, — объявил он по-латыни. — Позвольте вручить вам повестку.
Грациллоний взял поданный ему запечатанный пакет.
— Меня вызывают в Треверорум? — медленно спросил он.
— Да, сэр. Лучше сразу. Подробности в письме. Позвольте выразить надежду, что для вас это не крайне затруднительно.
— Мне понадобится день-два на сборы.
— Сэр…
— Я префект и король Иса. У меня свои обязательства. Кинан, отведите Сигона к мажордому, пусть проследит, чтобы ему дали хорошую спальню и все, что потребуется.
Грациллоний вернулся к женам.
— Простите, — по-исански сказал он. — Но вы знали, что я этого ожидал, хотя и не так скоро.
Изредка он получал извещения от Руфиния. Галл добрался до Медиолана и принялся приближаться ко двору. На это уходило время, но он продвинулся до того, что получил краткую аудиенцию у Стилихона, помимо этого он стал близок множеству младших офицеров. Руфиний докладывал, что в настоящее время Стилихон был занят тем, чтобы получить советы и приготовления против Алариха, вестготского короля, тактика которого становилась все более угрожающей. Тем не менее, наполовину вандал, римлянин, оказалось, благосклонно отнесся к петиции Руфиния за Грациллония, и впечатление это усиливалось еще больше от разговоров с мелкими чиновниками. Вероятно, Стилихон намеревался отправить распоряжения на север, дабы все сделать быстро, сразу для всех.
Очевидно, так Стилихон и сделал.
Руфиний выражал надежду, — она сверкала в сардоничности его языка, — что благодаря этой директиве Грациллоний извлечет пользу из всех сомнений. Надежды же самого Грациллония не имели никакого отношения к здравому смыслу, когда он вертел конверт в руках.
Сразу же мелькнула мысль, что он будет отсутствовать больше месяца, и расследование касательно Дахут придется отложить до его возвращения. Хорошо. Может быть, тем временем, это ничтожное дельце разрешится само собой. Если же нет, что ж, в его отсутствие больше зла не случится.
Гвилвилис была на Бдении на Сене. Грациллонию стало от этого странно печально, несмотря на то, что накануне вечером он побывал у нее дома. Она не осмелилась на большее, чем поцелуй. Он был робким и соленым.
Суффетским представителям он произнес точно такую же короткую речь, как и раньше, когда собирался в отлучку: его влекла Необходимость, на горизонте ничего настоятельного не было, им следует заботиться об управлении Исом в соответствии с законом и обычаем, вернется же он тогда, когда будут приняты все требуемые меры. После он попросил их всех разойтись, остаться только галликенам. Его удивил Сорен, отреагировав:
— Мы все желаем вам блага, о король. Да будут с вами боги; — прежде чем его могучая фигура исчезла за дверью.
Теперь Грациллоний стоял на возвышении перед богами и своими защитниками, взирая сверху на восьмерых женщин, сидящих в первом ряду. Это утро было опять ярким, свет наполнял огромную палату до краев. Белые головные уборы сверкали, а голубые платья сияли.
Он рассматривал их одну за другой. Тамбилис, Бодилис, Форсквилис. Окутанная своим равнодушием Ланарвилис. Рядом с суровой Виндилис тоскливо смотрела со своего места Иннилис. Малдунилис улыбалась ему той улыбкой, что, он знал это, была приглашением, обещанием ждать его возвращения. Дахут — Дахут сидела одна в трех-четырех футах дальше. Она тоже была одета в голубое, оттенявшее глубину ее глаз, но — это словно кричало о том, что она еще не совсем верховная жрица — была с непокрытой головой. Волосы лавиной спускались, обрамляя лицо, прямо как у ее матери. Ему казалось, что она все тоскует, словно хочет прыгнуть в объятия отца, но еще не знает как.
— Я хотел попрощаться с вами наедине, — неловко сказал он.
— А что тут говорить, кроме слова «прощай»? — парировала Ланарвилис.
— Нет, сестра, — упрекнула ее Бодилис, — мы для Грациллония больше, чем королевы. Мы ему жены и дочь. Отправим же его с любовью.
— О, возвращайся скорее домой, — тихо обратилась Тамбилис.
— Да, — нехотя сказала Виндилис, — мы должны пожелать тебе удачи у римлян.
— Ты победишь, — настаивала Малдунилис. — Победишь.
Он едва услышал, как Иннилис сказала:
— А там он сможет продолжить лечение?
— Знаю только то, — сказала Форсквилис, — к лучшему или к худшему, но такого как он у нас не будет.
Грациллоний поискал взглядом Дахут. Ее губы едва шевельнулись беззвучно, прежде чем она покачала головой.
— Ну что ж, — сказал он, проглотив комок в горле, — живите в мире, дорогие мои.
Он взял у Админия Молот и мимо женщин вывел солдат. Последним взглядом окинув палату, он увидел маячащие под потолком изображения богов, а под ними голову Дахут, горящую золотым пламенем.
Народ приветствовал его на улицах, но не обращался, когда он шел во дворец. Там он сменил платье на одежду центуриона и положил в сундучок Ключ. На заднем дворе в нетерпении ждал Фавоний. Он вскочил на спину жеребцу. Курьер Сигон с особого позволения уже был верхом. Они поскакали вниз к дороге Лера, меж тянущихся вдоль нее статуй и стен, средь заполнившего улицы народа по направлению к Верхним воротам. Следом топали двадцать три легионера. Они прощались со своими родными.
Вьючные животные уже стояли снаружи. Люди взяли их под уздцы, встали в дорожный строй, вошли в ритм пути. Грациллоний вел их по направлению к Редонианской дороге. Так было быстрее, чем идти через городское движение к Северным воротам.
