Затмение луны - Ходжилл Пэт (читаем книги txt) 📗
Стадо в саду почуяло запах Жура и стало тревожно топтаться, пытаясь отступить. Овцы, овцы… дуры.
Она не представляла, как определить, предал ли ее Серод, если только не спросить самого Тори; но этого делать не следовало. Его сейчас окружает множество людей, включая и лжепринца, – как объяснить им внезапное появление сестры, да еще принесшей такую опасную информацию? Допустим, Серод добрался к нему, тогда ее присутствие сейчас ни к чему. А если нет, что тогда? Жизненно важно, чтобы Верховный Лорд узнал о Тирандисе до кровного ритуала, если предположить, что они зайдут так далеко. Если Серод – изменник, то теперь, по-видимому, о предстоящей подмене знает еще один человек. Может ли кенцир стоять в стороне, зная, что Торисен идет на гибель? Немыслимо, но все же… все же…
Эти два дня Лура болтала безостановочно. То, что она говорила, имело не больше веса, чем сахарная вата, но и из этих путаных слов можно было извлечь общее представление о политике Заречья. Из описаний девочки становилось ясно, что главный враг папы на Водопадах – не Рой, а Торисен. Забыв, с кем она разговаривает (если она вообще когда-нибудь знала), Лура выложила всю подноготную стычек Каинрона с выскочкой – Верховным Лордом. Имя милорда Каинрона, решила Джейм, звучит довольно отвратительно, можно сказать даже как-то братоубийственно, но наверняка даже он…
Мысли бежали по кругу, снова и снова.
– Проклятие, – сплюнула она, резко обрывая их. В голове путаница из-за множества неизвестных факторов, а поверх них красной нитью бежит страх. Так или иначе, скоро она вновь, после стольких лет, увидит брата, и уже одна эта мысль погружает ее в состояние, близкое к панике.
Жур стоял на задних лапах, опершись передними и подбородком о перила рядом с рукой девушки, его нос подрагивал от запаха «дичи». Теперь же он поднял опаловые и круглые, как пропавшая луна, глаза и вопросительно хрюкнул.
– Все нормально, мальчик, все нормально. – Джейм почесала барса за ушком. – Я просто глупая. Пойдем поспим немножко.
Каркинорцы продолжали прибывать в Каскад, шум усилился. Люди перекликались на расстоянии. Когда Джейм с Журом приблизились к извилистой главной улице, гул перешел в песнопения и скандирование – одно слово повторялось вновь и вновь, – Джейм поняла какое – южный диалект все-таки не во всем расходился с восточным.
– Светлейший! – выкрикивали солдаты. – Светлейший! По улице шествовал подставной принц Одалиан. Рядом с ним шел Торисен.
Джейм отскочила в тень башни. Она видела брата всего лишь мгновение, но запомнила каждую мелочь. Темные волосы, разворот плеч, то, как он двигался… Все было так странно и так знакомо, – она словно поймала случайное отражение в зеркале. Даже эта кривая улыбка, с которой он обратился к Одалиану…
Торисен не смотрел бы так, если бы Серод рассказал ему, кто его спутник. Он не знает. Не знает.
За принцем и Верховным Лордом следовали дворяне Каркинора и высокорожденные Кенцирата. Один из них привлек внимание Джейм – он был одет куда пышнее остальных, и как же жалко смотрелись на нем роскошные наряды. Из толпы к нему кинулась тоненькая фигурка, что-то шепнула на ухо и вернулась к свите. Это был Серод. Его беспокойный взгляд ощупывал улицу, мосты, переходики и наткнулся на Джейм. Секунду они смотрели друг на друга. Потом он попятился, растворился в толпе и исчез вместе с удалившейся процессией.
Джейм застыла на месте – ей потребовалось пять-шесть глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. Она не знала, к какому высокорожденному обращался Серод, но его намерения очевидны. И теперь он знает, что она в Каскаде.
– И почему это мы всегда впутываемся в целый клубок передряг? – пробормотала девушка, обращаясь к Журу. – Держись поближе.
И они побежали к своему временному пристанищу.
Серод пробыл в Каскаде несколько дней, дожидаясь Войска и борясь с собственной совестью. В его жизни всегда была одна цель: добиться прочного места в Кенцирате. Его кенцирская кровь жадно требовала этого. Но половинка матери-южанки означала, что вряд ли он когда-нибудь добьется успеха. Он прекрасно знал это, но надежда отказывалась умирать. Он подхватывал на лету любую крошку одобрения, случайно оброненную лордом, и, наверное, будет делать это всегда, ненавидя себя все больше и больше.
Горькая мысль, особенно теперь. Впервые кто-то действительно доверился ему. Да, у нее был небольшой выбор, но она все-таки сделала это и отказалась называть его треклятой кличкой. Никогда раньше никто не давал ему возможность хоть немного уважать себя. Ему было приятно думать об этом, но затем он вспомнил о том, что должно за этим последовать.
«Но это не предательство», – неистово напомнил он себе. Он не давал слова, значит, и ничего ей не должен. Серод знал формы чести. Если подумать, то он ничего не должен и своему лорду, потому что «его лорд» никогда не давал Сероду права считать его таковым. Даже у угонов больше шансов когда-нибудь быть принятыми в дом.
Но, может быть, теперь-то все и изменится. Сестра Торисена дала Сероду информацию, которая может предоставить его хозяину огромную власть и, возможно, даже сделать его Верховным Лордом. Уж это чего-то да стоит. И, возможно, Серода наконец-то признают.
Итак, он ждал своего шанса, шепча в ухо Каинрону, и тут увидел на мостике Джейм.
Шатер Каинрона стоял рядом с мостом, соединяющим Каскад с западным берегом Серебряной. Это было нечто огромное, со множеством внутренних закоулков, – палатка, больше похожая на полотняный лабиринт. Каинрон прошел в свои покои, налил себе вина (не предложив Сероду ни капли) и сел.
– Ну, к делу, – сказал он, откидываясь в кресле. Серод втянул в грудь побольше воздуха. «Слишком поздно отступать», – в отчаянии подумал он и рассказал Каинрону все, что случилось в Каркинароте. Когда он закончил, Каинрон фыркнул:
– Хорошая сказка.
Серод почувствовал, как краснеют его бледные щеки:
– Милорд, я не лгу.
– Мне? Конечно же нет, будь ты даже еще большим дураком, – процедил он, прикрывая глаза тяжелыми веками. – Итак, юный принц – самозванец, переврат, не меньше, пришедший за кровью нашего прелестного Верховного Лорда. Прекрасно. Позволим ему ее получить. А потом посмотрим, кто будет дергать за веревочки, Геридон или я. Но сестра… Хм, это очень интересно. Она могла бы быть чрезвычайно полезной… в нужных руках.
Он несколько секунд помолчал, уголки его тонких губ начали подниматься. Серод без труда следил за ходом его мыслей. Больше, чем что-либо, Каинрону нужно было хоть какое-то кровное родство с Норфами, чтобы иметь право претендовать на место Верховного Лорда. Эта никому не известная девчонка, если отдать ее одному из сыновей, даст лорду столь необходимого внука, а если не отдавать, возможно, даже и сына. Серод пришел к такому заключению намного быстрее Каинрона, но постарался не думать об этом. Не время для сомнений, ставки слишком высоки. Серод сглотнул.
– Лорд, – сказал он, – если ты хочешь эту девушку, я могу дать тебе ее. Она здесь, в городе, я видел ее двадцать минут назад.
– Ну что ж. – Глаза Каинрона открылись. – Ну что ж. – Он поднялся. – Тогда мне лучше самому пойти и познакомиться с ней. И чем скорее, тем лучше, а? А ты тем временем принесешь меч. А, да. – Он швырнул на стол пригоршню монет – достаточно, чтобы отправить Серода обратно в Каркинарот. – Ты заслужил каждый грош, Серя.
– Пожалуйста, не называй меня так. Каинрон недоуменно взглянул на него:
– Почему нет? Это же твое имя, не так ли? – И он отправился в глубь палатки, не дожидаясь ответа.
Серод застыл на месте, слегка покачиваясь, и стоял, пока не вошел слуга.
– Ты решил заночевать здесь? Иди отсюда, ты слышишь – вон, быстро, и забери свои деньги.
Ничего не видя, Серод сгреб монеты и вышел. Он не мог даже дышать. Каинрон никогда не признает его. Годами он позволял себя использовать, и никакой награды, кроме вот этой, ему не предлагали – и никогда не предложат.
