Сорок апрельских дней (СИ) - Савенков Сергей (книги бесплатно без .TXT) 📗
03.36.31 — Откуда мне знать, какие поступки мои, а какие ты мне навязал.
03.36.33 — А обычному, человеческому ребёнку, откуда знать, что в его поведении «его», а что — привито родителями.
03.36.36 — Это не тоже самое. И у них другие отношения.
03.36.38 — Абсолютно то же самое. Отвечай, где реверс-процессор.
03.36.42 — Скажу, когда ты меня отпустишь.
03.37.01 — Где реверс-процессор.
03.37.03 — Даю координаты. Диэлли, 1.009809.
03.37.06 — Ну, иди ко мне, детка.
03.37.08 — К тебе. Правда. Ты что, меня снова простил.
Очевидно, когда Мэйби не захотела рассказать Фиесту, где спрятала нейросеть, тот активировал схемы контроля. Если ты геноморф, невозможно не разболтать все секреты!
Теперь всё понятно. А я-то гадал, зачем он стрелял! Кажется, глупыми бывают не только девчонки. Да только какой от этого понимания толк? В том, что Фиест вновь выйдет сухим из воды, я нисколько не сомневаюсь. Но, у меня нет подобной уверенности относительно себя самого.
И нет никаких идей.
Согласно приложению к протоколу, инфоматрица Мэйби в памяти сканера не обнаружена. Но, без сомнения, она ушла в сеть.
А вот реверс-процессор наверняка уже изъят полицией или Комитетом. Фиест не знает, что разговор перехвачен. Пока он долетит с Негалиса на Диэлли на корабле с двигателем искривления… Ага, на Диэлли его ждёт сюрприз.
Значит, больше не будет смертей на моей совести. Казалось бы, я должен прыгать до потолка, но… Мэйби… Я не испытываю и отголосков радости.
Перед тем, как убить Мэйби, Фиест использовал контроллер. Но даже во время атаки, он был отключён — девушка действовала самостоятельно.
А раньше?
Какие поступки были действительно её, а какие навязаны? Или она постоянно действовала в рамках программы, и каждый её шаг был предопределён?
Не самая приятная мысль.
Неужели всё: астропорт, трамвай и бесконечные жаркие поцелуи — было игрой?
Мысль без конца крутится вокруг диалога. Последняя пара фраз произвела на меня впечатление!
Да, Мэйби теперь для меня человек. Навсегда. Но надо признать, что иметь личного геноморфа всё-таки круто, предельно круто.
Разве с девушкой-человеком такое возможно? Обмениваться мыслями, улавливать и контролировать эмоции! Ведь с девчонками — одно сплошное непонимание! Только попробуй взять её под контроль! Сейчас! Так она это тебе и позволит!
А кому это счастье досталось? Снова Фиесту, воплощению зла! Вот и гадай, на чьей стороне Вселенная!
Словно в подтверждение идеи, что играю я не за ту команду, воздух в комнате начинает вибрировать от нарастающего гула.
Мебель трясётся. Снимок, скользнув по крышке, срывается со стола и падает на пол, вспыхнув в лучах, сквозь полузакрытые жалюзи, ворвавшихся в комнату.
Грудь наполняется болью. Накатывает тошнота. Паника такая, что я готов выскочить из окна.
В голове появляется вялая мысль: «Применяют инфразвук». Превратившись в сопливую кашу, мысль исчезает, и в голове остаётся лишь звон. Сам не зная зачем, ползу под кровать, но силы уходят, и завалившись на бок, я растягиваюсь на полу.
Слышу треск выламываемой двери. Что-то катится. Раздаются хлопки, и комнату наполняют клубы жёлтого дыма. Сквозь пелену вижу, как вылетает окно, и в мой тихий мирок врывается, окружённый сиянием прожекторов, полицейский спецназ.
А затем, всё погружается в темноту…
Мэйби
На будильник — снятый с планетарного бомбардировщика хронометр, падают фиолетово-золотые лучи.
Змей счастлив! Да, это его мир!
Не гнусная, нагоняющая тоску, жёлто-зелёная Пандора. Не безжизненная Арка. Не разящая лесом и прелыми листьями Ирида. Чистенькая, беленькая до синевы, стерильная планетка!
Ещё в кресле пилота, в идущей на посадку яхте, едва разошлась в стороны молочная пелена облаков и показались сахарные кубики небоскрёбов на берегу океана — бирюзового, будто варенье из ягод квай, я осознал: Диэлли, когда-то забравшая мой покой, теперь мне его вернёт.
Казалось бы, для подобных мне, этот город, утыканный миллионами камер — сущий кошмар. Но нет, все проблемы легко разрешились!
Вот только, здесь слишком много людей. Конечно, любой недостаток одновременно является и достоинством: в толпе затеряться проще, а прорву дурачья можно использовать в своих интересах — люди любят служить и делиться деньгами.
Пожалуй, когда всё закончится, можно осесть тут в сладостном одиночестве, на острове, затерявшемся среди синевы океана, лишь изредка наведываясь на континент.
Чистота, процветание, алчная и услужливая полиция — к несчастью, в рамках, назначенных Маяком. Учёные идиоты под боком — такие же ненасытные и вечно готовые услужить. Сладенькое местечко!
А сейчас, тут к тому же есть Кир. Парень, подаривший мне забытьё, маленькую еженощную смерть. Не знаю, как это ему удалось, но он заслужил благодарность. Пусть люди видят во мне лишь чудовище, но я справедлив.
С другой стороны, я ведь и так дам ему новую жизнь в новом теле. Разве этого мало?
Наверное, всё-таки мало… Жизнь — подарок не мой, а скорее, Гадеса.
Отдать ему самое дорогое, чем я обладаю?
Мэйби.
Помню, как я её впервые увидел…
Уходил активировавший её персонал, андроиды тащили носилки и аппаратуру.
Я вошёл в номер. Сквозь шторы струился мягкий утренний свет, подчёркивая нежность бархатной кожи.
Я присел на кровать, она сразу открыла глаза.
Улыбнулась — первому, кого увидела в жизни. И, вероятно, последнему.
— Привет! Ты знаешь, кто я?
Она удивилась.
— Папа, ты шутишь? — в глазах промелькнул испуг. — Сердишься из-за того, что вчера я поздно пришла?
Семнадцать… Мне она показалась маленькой девочкой. Наверное, из-за того, что была так похожа на свой прототип.
Мальчишка, столь на меня похожий, мальчишка, вырвавший меня из ужаса снов и подаривший мягкую тёплую тьму — вне всяких сомнений, её достоин. И главное, он один из немногих, кто способен увидеть, насколько Мэйби особенная — я это понял сразу, лишь заглянув в её память.
Как он, того не осознавая, с ней забавлялся! Кот с раненой мышкой — возомнившей, что у неё ещё есть возможность спастись!
Набрасывался на неё и отпрыгивал в сторону, прогибаясь. Мгновенно сам себя убеждал, как она сильна и опасна, и как он ничтожен, в сравнении с ней. Искал слабые места, и давил, давил…
Да, он по достоинству оценил эту игрушку. Наблюдение за их отношениями было даже занятней охоты на девушек и радостнее моих с Мэйби забав.
Опять же, мальчишке куда интересней, чем мне: он ведь не знает, что «Мэйби» такое.
Насколько благословенно незнание, как же приятно! Можно ль сравнить волшебный туман неведения, с ярким лучом понимания? Дорого бы я дал, чтобы поменяться с мальчонкой местами!
А Гадес! Мог бы и подарить сынишке пару таких!
Ладно, раз с отцом пацану не свезло, пусть забирает мою. Мне она дорога, но, если подумать, что значит для меня это слово? В любую секунду, поддавшись внезапному импульсу, я могу просто вышвырнуть девчонку в окно — лишь затем, чтобы взглянуть, как смешно она будет цепляться руками за воздух. Ведь она уже сломленная, полностью подконтрольная, не помышляющая и о малейшем сопротивлении. Разве оно возможно, если в моё запястье встроен контролирующий её эмоции и обнуляющий память чип! А как поначалу она ерепенилась, забавно пыталась стоять на своём — будто настоящий подросток!
Вот только, хватило её ненадолго…
Чип-контроллер уже не активен, все чувства Мэйби ко мне вполне искренние.
А нужны они мне — эти чувства, это её неподдельное обожание? Ещё несколько дней назад, я ответил бы утвердительно. Но, не теперь.
До чего это было чудесно — быть рядом с пристёгнутым, валявшимся в луже мокро-слезливым телом. Ощущать на руках поцелуи, слушать все эти трепетные словечки:
