Телохранитель для мессии. Трилогия - Морозова Юлия (серия книг .TXT) 📗
Опустив щеколду запора на второй двери, выходящей в коридор, я скинула куртку и рубашку. Не настолько они и изорваны. Потрепаны после дневных приключений, быть может. Но это дело поправимое — залатать несложно.
На столе кто-то — судя по аккуратности исполнения, все тот же слуга — свалил в кучу всякие банные принадлежности. Похоже, их собирали по всему замку. Разноцветные и разнокалиберные скляночки, ароматический мох для ванны, жесткие щетки и мягкие мочалки, даже два скребка для подошвы. Ванну принимать я не собиралась, а только по возможности аккуратно, не замочив бинтов, смыть грязь с верхней половины тела.
Не доверяя завлекательно благоухающему содержимому бутылочек, я отдала предпочтение куску мыла со свежим ароматом лимона.
Вскоре вода в кадушке потеряла изначальную прозрачность, клочья грязной пены неприкаянно бороздили мутную поверхность. Правда, я в ней не только помылась, но и рачительно простирнула рубашку и портянки.
Хлюпанье в воде всегда поднимало мне настроение, поэтому после умывания к Лесю вышло почти довольное собой и окружающим миром существо. Впрочем, я не погнушалась сначала проверить другую дверь. Как и ожидалось, за ней скучал невозмутимый Тэрен. Ну, нет, так нет.
Рыцарь выскочил из кресла при моем появлении.
— С легким паром, — пробурчала я себе под нос, чувствуя себя неловко под обожающим взглядом молодого Бира.
— Что?
Я сделала вид, что не расслышала вопроса.
— Не пора ли нам к столу? — Ласковая улыбка в ободрение.
Возле стола в пару к креслу стоял низенький пуф, на который пристроился мужчина, галантно уступив мне более удобное место. Оставив демонстрацию хороших манер до лучших времен, я накинулась на еду. Вот она — страшная цена гигиены: все изысканные кушанья успели благополучно остыть. Но не будем привередничать. Пока я в безмолвии, нарушаемом лишь постукиванием тарелок, уписывала предложенные моему вниманию деликатесы, собеседник поедал меня глазами. Да так, что мне пришлось возмутиться.
— Лесь, да прекратите же так на меня смотреть — кусок в горло не лезет! — потребовала я, однако тут же смягчила приказ просительной улыбкой. — Лучше развлеките гостью беседой.
Он извинился, опустил глаза и завел ни к чему не обязывающий разговор о погоде.
«А предложить присоединиться благородному рыцарю к трапезе? » Ни в коем случае! Самой мало.
— ...Уже время Исцеляющих[4] на исходе, а природа как у истоков Расцвета[5], — старательно отводя взгляд от моего лица, пространно распинался он. — Ночи на загляденье теплые стоят. Даже нежить притихла, а...
Кстати о темном времени суток.
— О! — Я замахала почти обглоданной куриной ножкой, привлекая внимание Леся. — М-ме а-ак ас у-тить оою осу-аа.
— Что?!
— Мне нужно покинуть замок этой же ночью, — прожевав, уточнила я свое предыдущее мычание. — А тут и погода в самый раз. Рыцарь же не откажет даме в помощи?
Рыцарь не торопился с ответом на мой шутливый полувопрос-полуутверждение: лицо приняло чересчур серьезное выражение, предвещавшее тягостную сцену с признаниями и выяснением отношений типа «любишь — не любишь», чего сейчас мне хотелось меньше всего. Но Леся, как разогнавшийся паровоз, было не так-то просто остановить.
И понеслось.
— Я никуда вас не отпущу! Лия, вы останетесь здесь, а этих неранских шл... — Тут он запнулся, но вскоре продолжил с новой силой: — Вернется отец, и я, испросив, как славными предками заповедано, родительского благословения, отправлюсь в Конхол, чтобы бросить вызов и сразиться за вашу руку и сердце. Сама судьба предопределила нашу встречу!
«Хорош гусь! » А меня не нужно спросить? Скажем, хотя бы для приличия предложить те же руку и сердце сначала мне. Или это не обсуждается? Ну что за самодурство?! Прям зло берет, когда все, кому не лень, начинают решать за меня.
— Дерзайте, благородный сэр, — просите! Разумеется, ална со всей возможной благосклонностью разрешение даст, особенно, после того как пойдут прахом все ее чаяния, а Император останется неотомщенным! — В эти слова я вложила столько презрения, что можно было пробить шкуру куда толще, чем у этого молодого мужчины.
Он сразу сник, гордо расправленные плечи ссутулились.
Ч-черт! Ну почему я опять чувствую себя сволочью, обидевшей малыша?
— Сколько вам лет, Лесь?
— В одиннадцатый день Изменяющихся[6] исполнится девятнадцать, — неожиданный вопрос вырвал его из беспросветных глубин самобичевания.
Боже, да он младше меня на три года! Неудивительно, что я вызвала подобную бурю эмоций. Первая любовь, возвышенные чувства: романтический образ прекрасной алонии, якобы трагически погибшей, не мог не завладеть воображением впечатлительного аристократа.
Вдруг его озарила какая-то идея, и он поднял на меня сияющие глаза:
— В замке есть магическое зеркало, мы можем связаться с госпожой, попросить совета и...
— Сдурел?!!! — почти прорычала я. Заметив ошарашенный взгляд Леся, смягчила тон. — Никаких магических зеркал! То, что я рассказала, не должно выйти за пределы этой комнаты, иначе... меня ждет... медленная и мучительная смерть.
«Ух, куда тебя занесло ». Пугать — так пугать, пока он не побежал докладывать обо всем Велиссе. Не думаю, чтобы молодой Бир хорошо разбирался в магии, чем мне и предстояло коварно воспользоваться.
— Мой благородный друг, я не хотела вам этого говорить, но, кажется, без горькой правды не обойтись: на меня наложено заклятие... Добровольного Исполнения. — Если честно, я и сама не знала, что это за заклятие и с чем его едят, оставалось понадеяться, что и Лесь пребывал по этому поводу в блаженном неведении.
Он снова оказался у моих ног, стараясь завладеть руками и по-щенячьи заглядывая в глаза.
Неужели когда-то этот парень мог мне нравиться?
«Могу авторитетно подтвердить: нравился, и даже очень ». Я провела с ним не больше двух часов, а он уже успел мне надоесть, как навязшая в зубах глупая поп-песенка. Такая же приторная и приставучая.
Странные существа женщины. Спроси любую, что она надеется найти в спутнике жизни, получишь в ответ: доброта, преданность, порядочность и так далее и тому подобное. И эта самая опрашиваемая будет с дотошностью старателя, просеивающего золотоносный песок на приисках, искать достойного ее мужчину с вышеозначенными качествами. И только для того, чтобы, обретя его, изменить идеалу с первым же подвернувшимся мерзавцем. Впрочем, некоторые здравомыслящие особы даже не утруждают себя поиском. Потому как истинная добродетель скучна и неинтересна. Особенно если у нее нет чувства юмора.
— Теперь действительно все. — Мне удалось освободить руки и ретироваться к окну. — Лесь, мне нужна помощь. — Сколько раз можно объяснять одно и то же? Может быть, хотя бы от частого повторения к нему придет понимание.
«Тебе никто не говорил, что ты та еще сволочь? » Как — никто?! Ты же повторяешь мне это при всяком удобном и не очень случае. Да я и не переживаю — на всех не угодишь.
— Хорошо. Я помогу, — тихо произнесли у меня за спиной, и, когда я обернулась на голос, комната уже опустела.
Одна.
Наконец-то.
Ч-черт...
Чтобы избавиться от тягостного чувства вины, я занялась осмотром помещения.
Безусловно, не самая бедная комната замка. Скорей всего, у нее имелось даже собственное название. Например, Кленовая спальня. Или Красная. Или Королевская. Или... Да мало ли как еще!
Ящички комода, как назло, пустовали. Под кроватью ничего тяжелее пыли не нашлось. Гобелены с засыпающим осенним лесом не прятали потайных ходов. Дальше противиться искушению, заглянуть в сумки девушек было выше моих сил.
«С содержимым ознакомилась добрая половина населения замка. Одним больше, одним меньше», — смалодушничала я.
Вещи из сумок расположились на кровати в виде двух горок — чтобы не перепутать. И тут ничего интересного. Смена чистого белья, разные бытовые мелочи, которые могут пригодиться в путешествии. Вроде бы все одно и то же, а пожитки Кирины из двух куч определялись на раз. И не только по размеру одежды. Среди ее имущества обнаружились плотный холщовый мешочек с наконечниками для стрел, точило и маленькая фляжка с жидкостью, в которой мной с ностальгической радостью было опознано сальгрийское оружейное масло (надо будет при случае поклянчить для Неотразимой). Однако я искала нечто иное — карту. Видимо, кто-то не менее догадливый изъял ее ранее, как и другие ценные вещи — деньги из моего рюкзака тоже пропали.
