Шелест тайн - Skylin (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗

Глава 8

Яркое летнее солнышко нещадно припекало и вызывало желание разве что лечь где-нибудь под кустиком и прикорнуть пару часов. Но Алаину, как представителю древнего народа, было, скажем так, глубоко начхать на небесное светило. То ли сказывалась знаменитая выносливость перворожденных, то ли простое детское упрямство. Пару месяцев назад мальчику исполнилось девять лет и, даже по меркам людей такой возраст был не впечатляющим, что и говорить про эльфов.

Аль занимался очень важным делом: он исследовал участок леса неподалеку от Альхема. Место было обнаружено недавно и совершенно случайно. Тот факт, что раньше он здесь даже ни разу не проходил, возмутил эльфенка до глубины души. Вот и сейчас он восполнял пробелы в географии города и близлежащих окрестностей. Мальчик считал себя в подобной сфере знатоком и признать, что это не так не позволяла эльфийскай гордость.

Как не было совестно Алаину нарушать запрет отца — не выходить за пределы города самостоятельно, любопытство взяло вверх. Шаен с самого утра находился в счастливом неведении относительно похождений сына и, не волнуясь за последнего, трудился на благо своего народа и Правителя, то бишь занимался рутинными делами королевского мага, а Аль успел достаточно далеко углубиться в лесной массив, плотным кольцом примыкающий к столице перворожденных.

Эльфы видели красоту природы, более полно нежили люди, потому лучшим украшением своих поселений считали деревья, травы, цветы и во многом были правы. Перворожденным удалось создать немыслимое: достичь гармонии между своими строениями и природой. Одно казалось продолжением другого и иногда создавалось ощущение, что дома эльфов в определенной степени живы.

Мальчик так же тонко чувствовал красоту, как и его более взрослые сородичи, поэтому эльфенка не могла не привлечь прогалинка в лесу. Она действительно поражала: густая листва высоких деревьев почти полностью закрывала небо. Редкие лучики солнца пробивались сквозь нее с трудом, и лишь одно место осталось освещенным.

Поваленное много лет назад дерево занимало большую часть свободного пространства прогалинки и пересекало ее по середине, разделяя на две часть. Сложилось так, что одна из них была освещена, а другая, даже в такой солнечный день как этот, пряталась в тени. С этой стороны ствол дерева зарос мхом и лишайником, на освещенной же такого не произошло, зато рядом выросли поразительной красоты цветы. В эльфийских владениях все отличалось изящностью, но что-то в этом месте показалось ребенку особенным.

Наплевав на чистоту новеньких брюк, Алаин опустился на колени и во все глаза смотрел на разворачивающееся перед ним зрелище: тонкий стебелек венчали ярко-сиреневые лепестки, которые по цвету почти сливались с крылышками лесной бабочки, приземлившейся там же. Крылья слегка поблескивали под лучиками солнца, и насекомое казалось окутанным волшебным сиянием.

Легко вспорхнув с насиженного места, бабочка скрылась из вида. Мальчик не смог сдержать вздоха разочарования.

— Разве отец разрешал тебе покидать город? — голос заставил Алаина выскользнуть из размышлений и резко развернуться.

Удивленно захлопав ресницами, эльфенок совсем растерялся. Мальчик не ожидал, что прогалина окажется известна кому-то кроме него, но еще меньше он рассчитывал встретить здесь Советника Правителя. Алаин не был с ним знаком. Конечно, ребенок видел перворожденного пару раз. Только вот последний редко снисходил до разговоров с теми, кто не мог принести ему пользы или иной выгоды. Последнее, кстати, Аль подслушал. Из собственных наблюдений эльфенку Советник Кайран показался крайне неприятной личностью: непроницаемое лицо, выцветший голубые глаза, сжатые в тонкую линию губы. Несмотря на природную эльфийскую красоту, холодность Советника отталкивала.

— Вежливости он тебя тоже не учил, — отметил перворожденный, когда молчание затянулось.

— Простите, господин Советник, — нервно сглотнул Алаин и покраснел. Кайран пугал мальчика гораздо больше, чем возможное разоблачение перед отцом. Страх был почти иррациональным, но, тем не менее, присутствовал.

Эльфенку и в голову не могло прийти, что такой уважаемый перворожденный может причинить ему вред. Чтобы один эльф напал на другого — за последние сорок лет такого не случалось. Слишком многих выкосила война. И если совсем не терпится, разногласия можно выяснить на тренировочных площадках. Не до крови, конечно, но унизить обидчика вполне реально.

— Я уже ухожу, — оправдывался скорее по инерции Алаин. — Извините, что нарушил ваше уединение.

— Ну, что ты, — улыбнулся перворожденный. «Так улыбается кошка мышке», — неожиданно подумал мальчик. — Я как раз тебя искал.

— Меня? — непонимание плескалось в голубых глазах.

— Не правда ли, все удачно складывается? — скорее для себя проговорил Советник. Никогда прежде Аль не видел его таким довольным. — А ты, малыш, пойдешь со мной.

— Но папа…, - попытался возразить эльфенок.

Мнимое благодушие слетело с Кайрана, как шелуха. По-сути, оно ей и было. Улыбка перетекла в усмешку и стала больше походить на оскал.

— Шаену не следует знать об этом.

Алаин принял единственное разумное решение: он побежал. Мальчик знал, что ничем хорошим для него это не обернется, и сделал отчаянный шаг, хотя и понимал с самого начала — скрыться он не сможет.

Невидимые веревки опутали ноги и эльфенок упал на землю, как подкошенный, больно стукнувшись коленкой. Полный страха крик разорвал тишину леса:

— Папа!!! — ребенок звал тех, кто может его защитить, вопреки всякой логике. — Руфь!!!

— Бесполезно, сопляк, — прошипел Советник над самым его ухом. — С папочкой ты можешь попрощаться, а вот с человеческой девкой еще встретишься. Ты будешь страховкой, если изначальный план провалиться.

Веки мальчика потяжелели, закрыв глаза, тело обмякло, больше не сопротивляясь — магический сон действовал безотказно.

Сидя на широком подоконнике, я слегка покачивала ступней в такт своим мыслям, которые держались на отметке невеселых. С самого утра чувство тревоги только нарастало и усиливалось. За последнее время слишком многое навалилось, и я не могла с полной уверенностью сказать вынесу ли все это, а главное захочу ли. Последнее, кстати, беспокоило больше всего.

Какое-то время назад в мою бедовую голову закралась мысль-злодейка поступить исконно женским образом, а именно закатить истерику, припасть к крепкой мужской груди и свалить на обладателя этой части тела все свои проблемы, которых накопилось немало. Смалодушничать, то есть. Гениальной идее не дано было осуществиться по ряду причин: тут сказалось и отсутствие той самой груди, простите, ее обладателя, на которой хотелось бы всплакнуть. Были люди и нелюди, на которых я могла положиться, которым пусть и не без оглядки, но доверяла, которых называла своими друзьями… Именно это и останавливало. Я всегда считала, что есть определенный набор ситуаций, куда вмешивать кого-либо просто… нечестно. Ребята не откажут, но могут пострадать сами, а этого я себе не прощу.

Мои проблемы — исключительно мои проблемы. Подобная установка сложилась с самого детства. Просто потому, что помогать было некому. И любая поддержка воспринималась, как оскорбление. Так что из всех возможных способов защиты я выбрала агрессию. С тех пор я изменилась и более реально оценивала свои шансы. Одной справиться окажется сложно, и выглядеть все будет, по крайней мере, глупо.

После того как я перекрыла канал, выкачивавший жизненную энергию из оборотней, маг, который собственно это мероприятие организовал, жаждал со мной встречи. И отнюдь не для того, чтобы признаться мне в трепетных и нежных чувствах. Вырисовывались не состыковки: еще в Зитриме он натравил на меня нежить, причем не с расчетом лишить жизни, а запугать. Что ж, магу это удалось. Если бы он хотел меня убить, то не дал бы так просто уйти, настойчиво крутилась мысль. Значит, ему нужно было что-то еще. Но что это — я не знала.