Тень кондотьера - Стерхов Андрей (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Схватил наживку? – спросил Архипыч, как только Ирма нажала на красную кнопочку и показала телефону кончик языка.
– Вроде бы, схватил, – ответила ведьма. – Сказал, что примет срочные меры. Правда, не сказал какие.
– Вот и отлично, – сказал Архипыч. – Тогда вперёд, коллега.
И тотчас вылез из машины. Ирма вздохнула и последовала за ним. Через секунду оба скрылись за пеленой усилившегося дождя.
Теперь для меня оставшегося в одиночестве самое главное было не уснуть. В салоне тепло, в окно дождь барабанит, времени вагон – обстановка, короче, располагала. По опыту знаю: чтобы не раствориться рафинадом в дожде, нужно постоянно думать. Думать о чём угодно, но думать. В принципе, это нетрудно. Разумному существу всегда есть, о чём подумать. И я, закурив, приступил.
Сперва-сначала подумал о тех, с кем сюда приехал. Вот, что я о них подумал: всё-таки славные люди эти добытчики скрытой правды. Настоящие. Конкретные. Они не пытаются изменить реальность и вообще не верят в душе, что она изменяема. Они не лицемерят. Они просто выкатывают каждый день рассвет на своих собственных плечах.
Потом мысль вильнула, и я зачем-то вдруг подумал о хазарском сосуде, который, как известно, служит людям и по сей день, хотя прошло уже много-много времени с тех пор, как он перестал существовать.
Потом немного подумал на тему морали. А именно о причинах того, почему ни одна не отданная пощечина не должна быть унесена в могилу.
Потом о будущем подумал. Вернее, об одном его свойстве. Точнее даже не о свойстве, а о достоинстве. Оно, по моему разумению, заключается в том, что будущее никогда не похоже на то, что мы себе представляем. Разве это не замечательно?
Потом стал думать об утверждении, что Апокалипсис начнётся с появлением двух совершенно одинаковых снежинок. Об этом быстро-быстро подумал и сразу прекратил думать. Потому что уж больно жутко.
Потом о том размышлял, сколько нужно пустоты, чтобы утопить в ней всё отчаянье мира.
Потом устал думать и начал – это тоже вполне допустимо – мечтать. Эх, возмечтал простодушно, хорошо бы приехать сюда такой же вот толпой, только не по делу и в хорошую погоду. Можно было бы тогда жарить шашлыки, лежать в шезлонгах и пить коктейли пряные. Как только помечтал об этом, погода – вот что значит сила мысли – стала налаживаться. Дождь потихоньку стих. Тучи в одном месте разорвались, и в прореху ударил косой луч уходящего на запад солнца, сразу просветлело, в каплях на сосновых иглах засверкала радуга. Вот в этот самый момент в моё окошко и постучали. Вернее постучала. Ирма. Весело улыбающаяся Ирма. Постучала и поманила рукой – а ну-ка выйди на секунду. Надо.
Ну надо, так надо. Игнорируя указания Архипыча, выбрался я из машины и вышел из наложенного на неё защитного поля. Тут-то и случилось то, предугадать было очень сложно, даже больше скажу – невозможно. Продолжая мило улыбаться, Ирма вдруг подпрыгнула и со всего маха мастерски ударила меня кулаком в лицо. На!
Ударила она кулаком, а у меня такое ощущение возникло, будто врезали кувалдой. Именно таким было воздействие. Уж я-то знаю. Уж я-то в курсе, что такое удар кулаком, а что такое удар тупым предметом весом никак не меньше пуда.
Обидеться я не успел. Только уже падая, подумал, что настоящее злодейство, в отличие от мелкого пакостничества, сопряжено с риском. И ещё подумал, что жизнь – это череда событий, которых по каким-то причинам не удалось избежать. Потом какая-то ещё мысль в голове возникла, но родившись, тут же умерла, поскольку я получил ещё один удар в лицо, причём, удар такой же страшной силы. Тут уже окончательно отключился. Вырубился. Не надолго, может, на секунду всего одну, но вырубился.
А когда очнулся, обнаружил, что Ирма шарит у меня во внутреннем кармане пиджака. Такого наглого мародёрства я потерпеть, конечно, не мог и заставил себя схватить её за руку. Однако выскользнула её рука из моей. Словно склизкий и холодный вьюн выскользнула. Вместе с лапкой того самого беркута, кстати говоря, выскользнула. В моей ослабевшей руке остался только платок носовой. Светло бежевый. Мятый. С анаграммой "ВАХ" в уголке.
Ирма была уже у забора, когда мне удалось выхватить кольт. И я даже успел прицелиться в взмывшую над почерневшим горбылём беглянку. И наверняка бы попал. Снял бы влёт, как курочку в ярмарочном тире, несмотря на шум в голове и хоровод звёздочек в глазах. Только вот не смог нажать на курок. Просто не смог. Ну вот просто. Пожалел девчонку.
И зря.
Это я уже совсем скоро понял, в тот самый миг понял, как только увидел-услышал, что из скошенной набок развалюхи, ругаясь и толкаясь в узком дверном проёме, выбегают на крыльцо Улома с Ирмой. Да, с Ирмой. С другой Ирмой. С настоящей. Та же Ирма, что перелетала забор, была ненастоящей. Вообще, Ирмой не была. Совсем. И человеком не была. А была ущамар-тогом, демоном-хамелеоном. Догадайся я на несколько секунд раньше глянуть на него Взглядом, остановил бы его серебром, и не пришлось бы нам бегать-потеть. А так пришлось.
Кто бы снял на плёнку эту погоню, эпизод для фильма вышел бы ещё тот. Представьте. Громадное тяжёлое небо, напитанные холодной влагой, а под ним потемневшее от ненастья поле. Слева – косогор, где темные березы гнутся на порывистом ветру. Впереди – сосновый лес, плотный, непроходимый. По полю в сторону леса несётся с завораживающим изяществом оборотень, постепенно теряющий человеческий облик. За ним, сильно отставая, увязая в размытой земле, то и дело спотыкаясь о кочки и попадая в промоины, последовательно – Улома, Ирма и я. И ещё больше отставая – Архипыч. Он в сарайчике прятался, позже остальных выскочил, да ещё и на бочку ржавую с водой дождевой налетел впопыхах, вот и задержался со стартом.
Ни единым словечком мы друг с другом не успели перекинуться, но каждый из нас прекрасно понимал: если доберётся демон до леса, если исчезнет из вида, всё – уже не найдём тогда. Ведь чем угодно ущамар-тог может обернуться. Хоть деревом, хоть кустом, хоть пеньком. Все кусты-пеньки в лесу Взглядом не проверишь, никакой Силы не хватит. Поэтому нажимали. Поэтому и не жалели лёгких.
Что удивительно, прытче всех Улома наяривал. Медведь медведем, а бежал будь здоров, обгонял меня и Ирму шагов, наверное, на десять. В общем, здорово бежал. Но и его прыть спринтерская вряд ли бы нам помогла, через полминуты кросса по пересечённой местности стало понятно, что не догнать нам оборотня. Хотя и сокращалось между нами постепенно расстояние, но ему до леса уже какие-то метры оставались. И вот когда тщетность наших усилий стала предельно очевидна, Улома невозможным движением затормозил себя, замер на секунду-другую, сосредоточился-набычился и выбросил вперёд правую руку. Через миг на его ладони заструился голубоватый туман. Пройдя через линию жизни, он быстренько соскользнул к мокрой земле, где уплотнился и превратился в голубоватый, похожий на кружащую пружину вихрь. А потом пружина разжалась – выстрелил вихрь струёй в сторону оборотня.
Метра струя не дотянула.
– Силы дайте! – проорал, срывая голос, молотобоец.
Первой добежала до него Ирма, обхватила как бревно его левое запястье. Упала на колени от усталости, но дала Силы. И выстрелила струя во второй раз.
Полметра ей не хватило.
Тут уже и я схватил мёртвой хваткой Улому за предплечье. Дал ему Силы.
Выстрелила струя в третий раз и дотянулась, дотянулась, дотянулась она в последнюю секунду до вбегающего в лес демона.
А там уж управиться было делом техники. Чуть повёл Улома ладонью, и завертелся демон словно волчок, стал сам наматывать на себя голубое магическое лассо. Дёргался, извивался выкормыш Запредельного, но вырваться не мог. Надёжно мы его прихватили, крепко держали. Взяли. Победили. Но даже обрадоваться этому обстоятельству толком не успели: секунд через пять откуда ни возьмись дуга огненная в воздухе возникла и – что такое! – чикнула по нашей струе со всего маха. Как лезвием по вервью хлёстко наискосок – чик. И всё. Оборвалась струя. Иссякла. Исчезла. В землю ушла. Сиганул освобожденный демон в следующий миг в тень лесную неловким корявым скоком, только мы его и видели.
