Волчьи тропы - Фролов Андрей (е книги .TXT) 📗
Раумы уже начали оглядываться по сторонам, выискивая западню, но тут вдруг Торбранд вынул из-за пояса бинокль.
— «Слейпниром» вперёд, — пробасил из-за спин подошедший Хальвдан, — снайперы доделают, а остальные по флангам, и конец…
— Правильно, — подхватила Герд, не отнимая руку от разодранной турсом шеи, — колёсами… И вперёд!
— Нет, — неожиданно сказал конунг, поднимая бинокль к глазам. Сказал тихо, так, что никто не услышал, и пришлось повторить, уже громче и отчётливее: — Нет! — Разговоры притихли, взгляды обратились на вождя. — Мы не можем давить этих йотунов колёсами…
По северянам пробежал ропот.
— Они не имеют оружия, подобного огнестрельному или метательному, — Торбранд внимательно рассматривал строй отродьев, — только когти и зубы… Вы понимаете? — Он обернулся к своим воинам, но те молчали. — Тот, кто называет себя именем Сурта, проверяет нас, раумсдальцы… Он предлагает нам сражение. Настоящее сражение, в котором стволы будут молчать… Он бросает нам очередной вызов…
— Это же глупо… Это может быть ловушкой…
— Заткнись, Ивальд! — рявкнул Арнольв, забирая у конунга бинокль. — Ублюдок, что привёл сюда этих созданий, раскачивает нашу веру в самих себя, само её основание.
Торбранд кивнул.
— Я не знаю, действительно ли в Мидгард сошёл грозный Сурт. Я не знаю, откуда этому существу известно, чем мы живём последние две сотни зим. Но я точно знаю, что он делает сейчас, и Арнольв прав. Он проверяет, действительно ли мы верим в то, о чем так много говорим на пирах в длинном доме.
На глазах у примолкших раумов конунг снял с плеча винтовку, опуская оружие на траву.
Мутанты в низине рычали, шевелясь единой массой, шипя, извиваясь, но так и не бросаясь вперёд.
— Герд, ты остаёшься в машине вместе с Торкелем и теми, кто не захочет пойти туда, вниз. — Хрустнули липы, когда конунг содрал с плеч бронежилет. Бьёрн, Арнольв и Хлёдвиг без вопросов начали делать то же самое. — Если мы будем разбиты, прикроете отход раненых к «Слейпниру»… Сигурд — щиты; Орм, Ивальд, несите копья…
В ярко-зеленую траву упали бронежилеты, каски и автоматы. На истерзанный ветрами круг Мидгарда опять возвращались викинги. Сигурд, Рагнар и Хельги очищали борта, раздавая деревянные щиты хозяевам, из салона машины вынули связку коротких, по всей длине окованных железом копий.
— Мы рождены для сражений! Пусть небеса содрогнутся от ярости, с которой мы докажем этим созданиям право быть теми, кем называли себя наши предки! Пусть звенят медные браслеты на наших руках, наполненные огнём, пусть поют железные руны!
Кольчуги змеями переливались в руках, поблёскивали маслом и негромко шелестели. Клёпаные брони привычно ложились на бока и плечи, мечи танцевали в ладонях. Йотуны, уже не в состоянии удерживать боевой азарт, в нетерпении рвали невидимый поводок, удерживающий их на месте.
Мир вздрогнул! На том месте, где ещё минуты назад стояли затянутые в кевлар и кожу автоматчики, теперь поблёскивала шлемами настоящая скандинавская дружина. Раумы смотрели друг на друга, скалили в улыбках зубы и выходили обратно на гребень, занимая привычные места в строю. В последний раз оправив на голове шлем, Торбранд внимательно посмотрел на турсов через окна кованой полумаски и коротко взмахнул зажатым в правой руке копьём.
— Top! — грянул боевой клич, и чудовища, словно по сигналу, рванулись вперёд. За спинами викингов с лязгом захлопнулись створки десантного шлюза. — Вперёд, ближники!
И они начали спускаться по склону.
Йотуны бежали медленно и с разной скоростью. Тяжело, взрывая землю многочисленными конечностями, они растягивали цепь, охватывая линию северян полумесяцем. Торбранд, по центру строя ускоривший шаг, начал вытягивать хирд в клин. Сверкающая лента восьмиметрового змея стелилась по левому флангу, огромные дикобразы неторопливо вышагивали по центру; бежали, размахивая железными дубинами, белокожие йотуны; кошки короткими прыжками смещались в стороны, освобождая место двухголовым псам. Северяне ускорили шаг.
— Над нами реет ворон… — тяжело прошептал Торбранд, приподнимая щит и всматриваясь в обходящих фланг мутантов, но тут ежи неожиданно остановились. Одним прыжком разворачиваясь к северянам спинами, они начали поднимать иглы, на глазах становясь втрое выше, и конунг выдохнул, обрывая строчку древней песни, коротко выкрикивая поверх голов ещё более древнее слово: — Скельдборг!
Строй остановился так, словно был единым целым, а не состоял из дюжины людей, и мгновенно сжался, собираясь в плотный и небольшой кулак. Первый ряд уже падал на колено, когда на головы и щиты его ложились щиты идущих рядом. В ту секунду, когда дикобразы выбросили в северян рой длинных гибких игл, стена круглых щитов, словно черепица наложенных друг на друга, встретила удар.
— Держим! — Торбранд закричал, а ещё через миг в скельдборг ударило, прошибая древесину в десятках мест. Иглы били навылет, застревая в оплётках, доставая до кольчуг, вонзаясь в держащие щиты руки, накрывая отряд викингов словно ураганом. Кто-то вскрикнул, кто-то выругался.
А потом, буквально через мгновение, когда стрелы йотунов ещё дрожали от удара в доски, а струящаяся кровь раненых не достигла земли, строй викингов столь же слаженно распался в линию.
Над полем пролетела резкая команда конунга:
— Копья!
И северяне неожиданно ударили в ответ, выбросив из-за ярких деревянных щитов десяток железных смертей. В воздухе загудели древки, наполнив построение тур-сов хаосом и болью.
Взревели раненые великаны, рухнул один из человекоподобных, хватаясь за копьё в горле, брошенный Сигурдом топор раскроил голову одной из кошек. Сбитые на бегу мощным броском обученной руки, пойманные в прыжке на щиты, в упор настигнутые полуметровыми наконечниками рогатин, заваливались они в траву, по инерции пролетая ещё метр за метром — сражённые великаны, раненные и убитые наповал, катясь по земле, завывая и сотрясая воздух предсмертным рёвом. А из северян уже кто-то обнажал меч, а кто-то тянул из-за пояса секиру.
— На пары! — зарычал Торбранд. — В россыпь, круши! Облысевшие дикобразы рванулись прочь, раненое зверьё тянуло из ран древки, часто ломая их прямо в гигантских телах, а викинги бросились в атаку, наполняя свои уста кто именем Тора, кто названием родного фьорда, кто проклятием, а кто и просто боевым воем. Оба строя сломались, перемешиваясь между собой, и началась сеча.
Сочные удары клинков в тугую великанскую плоть чередовались с хрустом щитовых досок, когда дубина или коготь йотуна дотягивались до человека; резкие, натужные выкрики людей терялись в нечеловеческом рёве беснующихся мутантов. Высокие тени метались по полю, а между ними, словно скованные цепями, неразрывно кидались в бой крохотные отряды северян, состоящие из двух-трех человек. Викинги кружили среди великанов, с трудом удерживая могучие удары в щиты, едва успевая уворачиваться от бешеной скорости огромных лап, и крушили, крушили, ломали и срубали все, до чего только мог дотянуться сверкающий язык клинка.
Арнольв, размахнувшись из-за спины, швырнул секиру в наседающего пса, полностью утопив железко в его теле. Пока йотун кружился на месте, пытаясь зубами выдрать торчащий из грудины топор, Торбранд и Атли, набросившись с разных сторон, двумя десятками ударов изрубили врага в кровавую кашу, с трудом счищая с мечей вязкую, липкую плоть чудовища.
На Ивальда и Орма набросились трое небольших, до пояса человеку, зверей, напоминающих собак на очень длинных и костлявых лапах, покрытых шипами. Щитами отбиваясь от их стремительных прыжков, те отступали, короткими ударами подрезая отродьев в атаке. Си-гурд и Рагнар, сойдясь с одним из инеистых, как назвал бледнокожих великанов Торбранд, йотунов, пытались приблизиться к ловкому врагу, не подпускающему к себе людей с их короткими, но такими быстрыми полосками гибели в руках. Дубина рассекала воздух, викинги скакали, норовя подступиться, и едва не вытеснили великана с поля боя.
Хальвдан и Хлёдвиг, спаявшись плечом к плечу, рванулись вперёд, огибая сражение с правого края. Не замедляя бега, они срубали бросающихся на них великанов, продолжая обход и ни на миг не потеряв скорости. Вот отлетела на траву, пытаясь лапами зажать рану в брюхе, одна из кошек; вот упал, хватаясь за подрубленную ногу, инеистый великан; не успев обернуться, лишился одной из голов пёс Утгарда. Северяне бежали легко, не задерживаясь надолго ни на одном противнике, и чёрточки мечей в их руках теряли чёткие очертания, когда рука наносила молниеносный удар.
