Дорога к предательству (СИ) - Хель Анна (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Разжать руки оказалось гораздо сложнее, чем можно было ожидать. Заставить себя посмотреть дорогому другу в глаза – еще труднее. Всепонимающий Женька вдруг моргнул и принял свой привычный радостный, но приправленный хитрецой вид.
– Так куда, ты говоришь, ездила?
Голос Жени наполнила такая непередаваемая ирония, что я невольно расслабилась, повеселела и окончательно отказалась от неубедительного мифа поездки за границу.
– Жень, – мы присели на ближайшую лавочку. – Понимаю, что врать, будто я ездила в другую страну, глупо и бессмысленно, но и правду сказать не могу. Она слишком невероятна, чтобы ты смог в нее поверить.
– Разве я когда-нибудь не верил тебе? Или оставлял в беде?
Серые глаза Женьки неожиданно потемнели от грусти. Вспомнились былые времена, когда мы могли рассказать друг другу все, что угодно. А теперь за нашими плечами мертвым грузом висели тайны.
– Нет! Что ты! Конечно нет! Я совсем не это имела ввиду! Просто… я пока не готова тебе об этом рассказать.
– Понимаю. Но все равно не могу с этим смириться.
– Естественно понимаешь, – я неуверенно улыбнулась. – Кто еще может понять меня, как ни самый драгоценный друг?
Женька не улыбнулся в ответ. Его лицо стало предельно серьезным, по нему скользнула тень решимости, заставившая меня внутренне содрогнуться. Что с ним произошло? Почему мне кажется, что сейчас он задаст вопрос, который я не хотела бы слышать?
– Ира… для тебя я просто «драгоценный друг»?
Нет, определенно, с Женькой что-то не так. Раньше он не сомневался в моем к нему отношении, и мы негласно дорожили каждым совместным мгновением. А теперь он сбрасывает звонки, не особо удивляется моему исчезновению и задает странные вопросы.
– Ну… да, а почему ты спрашиваешь?
– Я люблю тебя. Я думал, что это очевидно.
Горло разом пересохло. Что он сказал? Любит? Но почему говорит это только сейчас?! И от чего эта печальная обреченность на лице?
– Жень, я…
– Думал, но, видимо, ошибался. Почему ты исчезла, ничего не сказав? – на моей памяти, Женька впервые позволил себе разозлиться в моем обществе. – А теперь появляешься, как ни в чем не бывало, ничего не объясняешь и делаешь вид, будто ничего не понимаешь! Хватит, Ир, я лучше других знаю, что ты далеко не так глупа, как пытаешься казаться.
Мое тело само собой попыталось отодвинуться, но Женька не дал мне отдалиться и схватил за запястье. Перед глазами тут же всплыли другие руки. Неестественно горячие. Руки, которые никогда не должны были меня коснуться. В глазах потемнело.
– Хочешь, чтобы я объяснилась?! А сам?! Ты тоже больше ничего мне не рассказываешь! И вдруг признаешься в любви! Так никто не делает, Жень!
Он вдруг разжал пальцы и сник. Даже как-то болезненно сгорбился, будто потеряв причину выглядеть иначе. Господи, как же я была слепа… а как хвалилась полным взаимопониманием!
– Извини меня. И забудь о том, что я сказал. Просто быстротечность времени иногда заставляет людей делать то, на что раньше они никогда не решились бы.
– О чем ты? – в груди невольно заметался зверек беспокойства. – Жень, что-то случилось?
– Ира, давай так, ты говоришь, где была последний месяц, а я рассказываю о своих неприятностях, идет?
– Нет! Это не равнозначно!
– Более чем равнозначно, можешь поверить.
– Нет.
Мы вдруг замолчали и задумались каждый о своем, как это часто бывало. Знакомые всегда удивлялись, как мы можем пойти куда-то вместе и промолчать целые часы. Они так и не смогли понять, что слова порою бывают совершенно пусты, по сравнению с молчанием. В таком безмолвии мы могли решить самую трудную проблему, поведать больше, чем кто-то открывает за всю жизнь. Но на сей раз Женя слишком быстро прервал эту тишину:
– Ира… скажи, ты веришь в магию? Не как в твоих любимых книжках, а по-настоящему.
Вот чего-чего, а этого вопроса приходилось ждать в самую последнюю очередь. Но Женька оставался предельно невозмутимым, и мне пришлось ответить.
– Что случилось? Ты хочешь обратиться к какой-нибудь гадалке или что-то в этом роде?
Друг посмотрел на меня с таким непередаваемым выражением, что я едва не хохотнула. Ну да, извечно рациональный Женька никак не хотел представляться в обществе перегруженной бижутерией женщины с колодой карт.
– Хватит нести чушь. Просто интересно было бы услышать твой ответ.
– Тогда, однозначно верю. Ты мог бы и догадаться.
– Ты хорошо подумала?
– Уж поверь, я уверена как никогда.
В районе нижних девяносто зазудело непреодолимое желание подбросить в руке небольшой огненный шарик. Для пущей убедительности.
– Действительно, – Женька улыбнулся. – Кстати, тебя так долго не было, что я успел раздобыть очередную легенду. Будешь слушать?
Об этой маленькой традиции знали только мы вдвоем. Женька всегда слишком баловал меня, потакал самым дурацким увлечениям. В конце концов он стал специально искать для меня самые разнообразные истории, легенды и предания, а при личной встрече рассказывал их. Слушать его было одним удовольствием, которое не могло сравнится с простым прочтением, поэтому когда-то я восприняла такую инициативу с крайним восторгом.
– Конечно! Господи, как же я по этому скучала!
Ночь уже давно вступила в свои права: зажглись фонари, вокруг остались только запозднившиеся парочки и компании, одиночных прохожих в поле зрения не наблюдалось. Полная луна светила настолько бледно, что ее запросто можно было спутать с непомерно большим фонарем, а вокруг нее едва просматривались тусклые гвоздики звезд. С небом Драа'искар не сравнить. Но все равно это придавало голосу Женьки особый магнетизм.
– Говорят, что раз в тысячелетие рождаются особые люди. Наш мир очень молод, но однажды такой человек появился и древние назвали его Избирающим. Почему, спросишь ты? Все просто, он имел власть выбрать судьбу целого мира. Нашего мира. Тайное искусство или простое ремесло? Колдовство или технология? Звучит заманчиво, но несколько пугающе, правда? Только представь себе, какая это должна была быть ответственность! Но дар этот больше похож на проклятие. Избирающий любил жизнь, существовал не ради себя, но ради других. Он любил, страдал и смеялся, пока однажды во снах к нему не стали являться странные картины. Иногда они были прекрасными, а иногда пугающими. Да, он видел мир таким, каким он может стать. Сначала это казалось Избирающему интересным. А затем он потерял сон, стал медленно сходить с ума. Семья, любимая женщина, дети… все отреклись от него, признав сумасшедшим. Последней каплей стало нежеланное знание. Кто-то раскрыл Избирающему суть его предназначения и назвал цену. А ею была жизнь. Определившись в выборе, Избирающий должен был умереть.
– Но почему?!
– Откуда мне знать? – усмехнулся Женька. – Наверное, это такой своеобразный предохранитель. Выбирать для других – не для себя.
– Жестоко… но чем же все закончилось?
– Разве не очевидно? Он сделал то, что как мне кажется, случается крайне редко. Поменял ход развития нашего мира. И погиб. В чем-то я его понимаю. Отомстить таким образом судьбе, перевернуть привычный уклад, прежде чем уйти, это заманчиво. Впрочем, легенда есть легенда.
– Хех, я даже почти поверила. Но хорошо, что так быть не может.
– Это почему? – удивился Женька. – Я думал, что ты скажешь обратное.
– Знаешь… мне нравится наш мир. Я правда люблю его. И не хотела бы, чтобы он изменился.
Да… особенно после того, как появилось с чем сравнивать. Если бы Избирающий действительно существовал, то смена магии технологиями или наоборот сильно ударила бы по его современникам. Ведь вековой опыт оказался бы пустым.
– Ты не представляешь, – Женька неожиданно тяжело вздохнул и опустил голову на руки. – Как я рад это слышать.
– Хах! Но не думай, что я из-за этого хоть немного вернусь к реальности!
– Ну, я не настолько наивен.
Мы сидели и бестолково улыбались друг другу. Так и пялились бы, как два идиота, но Женька вдруг подался вперед и поцеловал меня. Без смущения, предупреждения, просто поцеловал так, будто ничего естественнее в мире быть не может. Наверное, так оно и есть. Но перед глазами предательски встал проклятый погреб Замка Снов, а на языке заиграл пьянящий вкус вина. И вкус чужих горячих губ, сейчас показавшийся отравой. Женя видимо почувствовал, что я реагирую совсем не так, как должна была бы и печально спросил, отстранившись:
