Король терний - Лоуренс Марк (первая книга .TXT) 📗

Я с трудом удержал порыв, продолжая атаку, последовать за ним и опустил меч. Был особый восторг, в том, чтобы не размышляя, превратившись в чистый поток, жить на острие клинка. Сердце колотилось, я весь взмок, но не испытывал ни малейшей злости, которая обычно рождается в бою, даже учебном. В поединке с мастером меча мы творили красоту.

— Ты мог бы меня поразить? — тяжело дыша, спросил я. Старый мастер сохранил спокойный ритм дыхания.

— Мы оба выиграли, юноша, — ответил он. — Если бы я взял победу только себе, мы бы оба проиграли.

Для себя я расшифровал его ответ как «да». Но я понял смысл его слов. Я надеялся, что мне достало бы благородства отступить, если бы я увидел, что он слабеет. Не сделать этого — значит разрушить момент.

Шимон вернул свой меч в ножны.

— Можешь продолжать свой обед, стражник, — сказал он.

— И это все? — спросил я, когда он развернулся, чтобы уйти. — Никакого совета не дадите?

— Ты не старался в начале и слишком старался в конце, — сказал мастер.

— Но это не касается моей техники.

— У тебя есть талант, — проговорил он. — Надеюсь, не единственный. Возможно, другие таланты принесут тебе больше счастья.

И он ушел.

— Невероятно, — сказал Грейсан, когда я уселся за стол на свое место. — Ничего подобного видеть не приходилось.

Я не успел досыта погреться в лучах своей славы. Раздался звук колокола, он оповещал, что обед закончен, и я должен отправляться охранять Мрачные ворота.

Мрачные ворота сводили меня с ума. Я серьезно задумался над тем, чтобы открыться деду. Но мне также хотелось посмотреть изнутри, как устроен его двор, как живут мои родственники, какие они на самом деле. Мне хотелось заглянуть в глубину своего рода, не тревожа его своим внезапным появлением.

И следующую ночь я спал в помещении кордегардии, и проснулся, чтобы приступить к своим новым обязанностям. Похоже, Каласади не открыл дяде мою тайну. Думаю, он рассчитал, что, как только раскроется, кто я, это даст мне определенное влияние, и он не хотел получить в моем лице врага. А если он не раскроет мой секрет, кто узнает, что он им владел? И не будет ему никакого порицания за то, что он не вывел меня на чистую воду.

Моей новой обязанностью было охранять леди Агату, двоюродную сестру моего деда, которая уже несколько лет жила в Замке Морроу. Пожилая толстая дама была в том возрасте, когда ее вес начал таять, что свойственно глубокой старости. Как бы долго мы ни жили, умирать будем высохшими. Леди Агата любила все делать медленно. На меня она не обратила особого внимания, лишь ахнула при виде моего ужасного шрама и поинтересовалась, почему к ней не приставили более симпатичного стражника. К ее возрастным морщинам прибавилась обвисшая кожа, что свойственно полным людям, теряющим вес. Она походила на гигантскую рептилию, сбрасывающую кожу. Я следовал за ней по замку черепашьим шагом, что давало мне возможность хорошо его осмотреть, по крайней мере, ту его часть, что простиралась между уборной, обеденным залом, спальней леди Агаты и дамскими залами.

— Будь спокойным, мальчик, ты такой беспокойный, — сказала леди Агата.

Я попробовал в течение пяти минут простоять, не пошевелив ни единым мускулом. Начал практиковать такую неподвижность и полное молчание.

— Не надо быть таким быстрым со мной, — сказала леди Агата. — Твои глаза непрестанно перебегают с одного предмета на другой. Ты не можешь быть спокойным. И ты слишком много думаешь. Я вижу, что ты и сейчас думаешь.

— Извините, леди Агата, — сказал я.

Она фыркнула, беззвучно пошамкала губами, отчего затряслась челюсть, и откинулась на спинку кресла, утопая в черных кружевах.

— Играй, — велела она молодому музыканту с красивым и печальным лицом. Его талант и приятная внешность приковывали внимание леди Агаты и еще трех пожилых дам, расположившихся в одном из залов.

Казалось, что в эти залы женщины Лошадиного Берега приезжали умирать. Здесь не было ни одной дамы моложе шестидесяти.

— Ты снова создаешь беспокойство, — прошипела леди Агата.

— Прошу прощения.

— Сходи в винный погреб и принеси мне кувшин вина, красного веннита, лучше с южных склонов, — велела мне леди Агата.

— Мне нельзя оставлять вас без присмотра, — ответил я.

— Я под присмотром, у меня здесь Риальто, — она махнула рукой в сторону музыканта. — Я люблю вино из погреба. Я не знаю, что они с ним делают на кухне, но они его портят. Думаю, держат в кувшине открытым. Эти девчонки на кухне такие бездельницы, — заметила она, обращаясь к дамам, а потом ко мне: — Иди, мальчик, и побыстрее.

Я сомневался, что Риальто сможет защитить леди Агату от злобной осы, не говоря уже о более серьезной угрозе, но я чувствовал, что она станет злиться, если я буду ей перечить, и я не стал перечить, пошел в погреб.

Я не сразу нашел дорогу к нужному погребу; после нескольких неверных поворотов я наконец добрался до него. То, что это погреб, можно было определить по крепкой двери, второй такой после дверей в сокровищницу. И это понятно: даже самые преданные слуги не упустят случая стащить бутылку вина.

Чтобы попасть в погреб, мне вначале нужно было найти повара, который бы открыл мне дверь. Я видел, как он вышел из кухни, сел на стул у дверей, вытащил из фартука баранью ногу и начал ее есть.

— Кувшины у самой двери. Выбирай любой. Да смотри, кран крепко закрывай, чтоб не капал. Красный веннит в самом конце, слева, на бочке двойной крест и корона.

Я зажег фонарь от его фонаря и вошел в погреб.

— Остерегайся пауков, — сказал мне вслед повар. — Те, что поменьше, коричневые, самые паршивые. Смотри, чтоб не укусили. — Говоря «поменьше», повар изобразил указательным и большим пальцем круг, который вовсе не показался мне маленьким.

Погреб тянулся вперед ярдов на десять, на полках лежали бочки, по большей части непочатые, и лишь отдельные — с пробками-кранами. Я шел по узким проходам, протиснулся мимо грузовой тележки и нескольких пустых бочек.

Все бочки с красным веннитом были запечатаны, кроме одной пустой. По всей видимости, выпита она была леди Агатой. Запасного крана и инструментов вставить его нигде не было видно. За грудой пустых бочек под слоем грязи и плесени я разглядел дверь. Она смотрелась слишком заброшенной, чтобы быть дверью кладовки, но поиск молотка и крана был хорошим предлогом заглянуть за эту дверь. В глубине души я был исследователем, в любом случае я прибыл в замок, чтобы сунуть здесь нос в каждую щель. То, что аристократы прячут в своих подвалах и темницах, может многое рассказать о них. Мой отец держал моих братьев с большой дороги в подземельях, где их пытали и убивали. Я не стану утверждать, что они этого не заслуживали.

Жестокий, но справедливый, так говорили о моем отце. Больше жестокий.

Мне пришлось изрядно повозиться с дверью, поднимая и дергая ее, пока она не открылась настолько, чтобы я смог протиснуться внутрь. За дверью была витая лестница, которая вела вниз. Ступени из тесаного камня, но сам колодец внизу из литого камня — работа Зодчих. Колодец спускался вниз футов на пятьдесят, до коренной породы. На дне арочный проход вел в четырехугольную камеру, где практически все пространство занимала какая-то закопченная машина из цилиндров, болтов и круглых пластин. Лампы накаливания, три из примерно двадцати, горели и давали тусклый свет, конечно, не такой яркий, как в Высоком Замке.

Я подошел к машине и провел рукой по одной из многочисленных труб. Мои пальцы сделались черными, а на трубе обнажились полоски поблескивавшего серебром металла. Вся машина едва ощутимо вибрировала, послышался звук тяжелых шагов по каменному полу.

— Уходи отсюда. — Возник старик, будто мгновенно нарисованный чьей-то невидимой рукой. Я бы сказал, призрак старика, потому что только свет составлял его тело. Сквозь него я видел машину, плоть не имела цвета, словно сделана из тумана. На нем были белые облегающие одежды странного кроя, и время от времени его тело мерцало, словно мотылек пролетал перед тем источником света, поток которого его создавал.