Странствия Иеро (дилогия) - Ланье Стерлинг (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Как всегда при встрече с опасностью, священника охватила легкая нервная дрожь; привычным усилием воли он подавил ее. Тщательно, не торопясь и не обращая внимания на порожденную Домом мерзкую растительность, он искал на почве любые следы древней цивилизации, поддерживая в то же время ментальный контакт со своим мохнатым спутником. Прошло полчаса, и они уже вплотную придвинулись к границе территории Дома.
«Стой!» Команда медведя заставила вздрогнуть Иеро.
Он увидел, что Горм стоит, напряженно вытянувшись, его маленькие глазки были устремлены вдаль. Медведь несколько раз фыркнул, явно различив какой-то очень слабый запах.
«Где-то здесь есть металл,— сообщил он,— Запахи очень слабые. Не двигайся, я попытаюсь найти это место».
Медведь медленно пошел вперед. В этой части песчаной, поросшей низким колючим кустарником равнины располагалось несколько невысоких холмов, и Горм остановился перед одним из них, округлым образованием не более чем пятифутовой высоты. Терн и пучки бурых трав окружали курган со всех сторон и торчали на его вершине. Медведь принюхался к чему-то, расположенному у основания холма, затем двинулся в обход. Иеро шагал за ним на некотором расстоянии, внимательно наблюдая и стараясь не мешать мохнатому следопыту.
Восточная сторона кургана, обращенная к владениям Дома, была менее округлой, чем западная, и казалась как бы стесанной. Заросли огромных поганок торчали не более чем в двухстах ярдах от холма, и, когда Иеро подумал об этом, его сотрясла нервная дрожь. С усилием он направил мысли на главную задачу — поиски древнего города.
Медведь застыл у ноздреватого серого камня, лежавшего в основании холма; затем, по-прежнему в полном безмолвии, он двинулся дальше и оказался в неглубокой ложбине, промытой, вероятно, последним ливнем; тут боковая поверхность холма круто вздымалась над впадиной. Горм поднял лапу и, осторожно действуя когтями, стал расчищать склон. Струйки песка, земли и мелких камней потекли на дно ложбины, открывая в глубине какую-то блестящую поверхность.
«Смотри,— пришла мысль медведя,— здесь металл, очень, очень старая работа людей».
Под его лапами священник увидел нечто гладкое и сверкающее. Ровная металлическая поверхность, отполированная, как зеркало; возможно, то была стена, но скорее всего — дверь. Дверь!
Человек задумчиво разглядывал склон кургана, зверь сидел рядом, наблюдая; его задача была выполнена. Снова Иеро поразился фантастическому обонянию своего четвероногого спутника. Обнаружить древний, почти лишенный запаха металл под слоем земли и камней! Это казалось почти невозможным!
Затем священник послал сообщение брату Альдо. Теперь, когда он находился у порога исчезнувшей цивилизации, ему была необходима помощь. Если им с медведем удастся проникнуть вниз, в неведомые глубины древнего города, они будут отрезаны от мира, а на территории, где властвовал Дом, это казалось рискованным.
Поджидая своих спутников, Иеро начал ковырять землю длинным кинжалом. Под клинком открывалась блестящая металлическая поверхность, слегка тронутая патиной пролетевших тысячелетий. Когда брат Альдо и Лучар, покачиваясь на спине Клоца, обогнули курган, работа священника была закончена. Полностью очищенная от земли дверь стояла как граница между двумя мирами, разделенными бездной времени.
— Итак, мы у порога, и кто знает, что лежит за ним? — Брат Альдо постучал по гладкой двери и обернулся к священнику.— Пока мы здесь одни, стоит обсудить план дальнейших действий. Гимп со своими мореходами идет вслед за нами пешком и скоро будет здесь. Что ты предлагаешь, пер Иеро?
К тому моменту, когда возглавляемый капитаном отряд показался вдали, главный вопрос был решен. Мореходы останутся у кургана вместе с Клоцем; их задача — следить за окрестностями и, в случае чего, прийти на помощь тем, кто спустится вниз. Но вторая часть проблемы оказалась более трудной. Если все четверо — Иеро, Альдо, Лучар и медведь отправятся в подземный город, то кто же из оставшихся на поверхности сможет принять их ментальные сообщения? Как вызвать помощь, если она вдруг понадобится?
Решение предложила Лучар. Ее идея была простой — почему бы не обучить капитана Гимпа мысленной речи?
Когда коротышку-шкипера посвятили в этот план, его лицо побледнело: Гимп испытывал мистический ужас перед колдовскими чарами, позволявшими магам и мудрецам общаться без слов. Но капитан был смелым человеком, и, когда Иеро поклялся, что чары мысленной речи не нанесут вреда ни его телу, ни бессмертной душе, Гимп заметно приободрился и заявил, что готов выполнять все приказы священника.
И все же он вздрогнул и отпрянул назад, когда мысль Иеро, простое «добрый день», достигла его сознания. Вскоре он нашел, что в беззвучных словах, возникающих в его голове, нет ничего страшного. Тогда, следуя указаниям Иеро, капитан попробовал передать свои послания. Вначале из этой попытки ничего не вышло; гримасы, которые корчил Гимп, стараясь отправить ментальный сигнал, повергли Лучар в тихий восторг. Однако в очень короткое время капитан обучился «слышать» каждого из четырех путешественников, включая медведя.
Итак, с проблемой связи было покончено, и теперь они обратили внимание на двери. Казалось, их сделали из какого-то металла, похожего на серебристую бронзу. Железо или сталь, несомненно, покрылись бы ржавчиной за прошедшие тысячелетия, но этот материал выглядел как новый и был совершенно незнаком Иеро. Возможно, в тайных архивах аббатств ему удалось бы разыскать упоминание об алюминиевых сплавах.
Дверь, полностью очищенная от земли, серебристо поблескивала в лучах солнца. На ее гладкой поверхности не нашлось ни ручек, ни замочных скважин; очевидно, она не открывалась обычным ключом — если вообще открывалась снаружи. Попытки отжать дверь снизу или сбоку с помощью копий были безуспешными; два наконечника сломались, но дверь даже не дрогнула; ее металлическая поверхность также не поддавалась усилиям людей. Наконец Гимп, встав на колени, просунул в щель между створкой и косяком тонкое лезвие кинжала и медленно повел его вверх. Ему удалось нащупать засов на высоте трех футов от порога; затем в щель вставили топор, по обуху которого капитан нанес мощный удар тяжелой секирой.
Иеро потянул створку двери. Медленно, с жалобным протестующим скрипом она распахнулась. Люди стояли в молчании под теплыми лучами полуденного солнца; из мрачного туннеля, зиявшего перед ними, повеяло холодным воздухом. За дверью лежала рифленая металлическая плита, переходившая в широкую, слегка изгибающуюся лестницу. Один из моряков издал ликующий вопль, но товарищи шикнули на него. Кто знал, что они открыли? Что могло явиться через эту дверь в их мир? Люди чувствовали, что момент был слишком торжественным для криков восторга.
— Как быть со светом? — задала практический вопрос Лучар.
Такая мысль ни одному из мужчин не пришла в голову, и сейчас они выглядели смущенными. Но здравый смысл восторжествовал: пожертвовав двумя кувшинами и частью запасов волокна и масла, заготовленных на случай схватки с Домом, мореходы соорудили светильники. Они давали не слишком яркий свет, но это было лучше, чем ничего.
Горм первым перешагнул порог; его маленькие глазки блестели от возбуждения. За ним последовал старый эливенер, сжимавший в руках свой тяжелый посох и глиняную лампу. Иеро, с мечом наготове и еще одним светильником, шел третьим; Лучар замыкала группу. Дневной свет позади них становился все более тусклым и вскоре исчез совсем; теперь они могли полагаться лишь на неяркий огонек своих ламп. Лучар несла маленький мех с запасом масла, которого хватило бы, чтобы заправить светильники пару раз; но никто из них не знал, как долго будут продолжаться поиски.
Лестница, бесконечно извиваясь, вела в темноту. Обоняние Горма и мысленное зондирование, которое регулярно делал священник, не обнаруживали ничего живого. Изредка путники останавливались, проверяя, есть ли еще связь с Гимпом и его людьми.
Когда они добрались до последней ступеньки, казалось, что прошло уже часа два. Гулкое эхо шагов подсказывало, что разведчики находятся в каком-то обширном и пустом пространстве. Спустя минуту Горм и Иеро ощутили движение наверху, потом слуха путешественников достиг слабый шорох.
