Игры богов(СИ) - Абердин Александр М. (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
Ник Заноза замолчал и демонстративно отвернулся. Исигава, поняв, что больше он из него ничего не вытянет, привстал на стременах, так как у него уже начал уставать от этой бешенной скачки зад. Хотя сайриномундо скакали по довольно ровному каменистому плато, он начал уставать от двухнедельной жизни в седле. Наконец, впереди показалась зелень и быки радостно взревели. Эти умницы, которые уже не раз ходили в Эльдамир, хорошо знали, что зелень это несколько дней отдыха и хорошей еды. Ещё через четверть часа отряд скакал по пока ещё каменистой почве, поросшей редкой травой, но вскоре они подъехали к опушке леса, где их ждала группа из четырнадцати всадников и их четырёх соратников. Одни выглядели хмурыми и озабоченными, зато другие широко улыбались. Оно и понятно, кому понравится, что твой сайриномундо, вдруг, стал подчиняться не тебе, а кому-то другому. Исигава, остановившись, привстал на стременах и громким голосом скомандовал:
— Въезжаем в лес поглубже и делаем привал. Три-четыре дня на отдых, а потом в путь. Дальше вы поедете с нами. Не бойтесь, мы вас не обидим. Мы добрые, если нас не злить специально.
Один из вольных ходоков, был высоченного роста гоблин из Нертеэмбера, что было видно по виду его сайринахампа, который являл собой типичный наряд охотника. Причём как раз их соседом, так как у него на шее висел магический пропуск в Энейру, замаскированный под амулет удачи. Он-то и спросил сердитым голосом:
— Ну, и кто вы такие, хотел бы я знать?
Исигава сразу узнал молодого парня. Он уже видел этого ходока пару раз в Леболране, который за десять лет стал большим, хорошо укреплённым городом. Гоблин был потомственным охотником, сыном вождя деревни лесных гоблинов, которые так и не перебрались в город потому, что вместе с ними поселилось несколько десятков пернармо. Деревня эта, как и сын её вождя, может быть так никогда и не привлекла его внимания, но именно из неё в сопровождении гоблина однажды прибыла в Остоаран одна очень важная особа женского пола. Рядом с гоблином сидел на здоровенном быке, в котором было легко узнать сына Ангулока, тот самый пернармо, с которым Исигава давно уже хотел познакомиться. С другого бока гоблина, принесшего добрую весть, подпирал ещё один молодой пернармо. Все трое восседали на самых лучших сайриномундо, когда-либо рождённых в Остоаране. Все трое ходоков были одеты в добротные сайринахампы, которым они придали вид обычной одежды охотников, и вооружены не только электромагнитными ружьями, но ещё и мощными ручными бластерами. В общем парни были хорошо экипированными вольными ходоками, которые чуть ли не каждый месяц, а то и чаще, тайком пробирались в Эльдамир и вооружали свою деревню и половину Энейры. Посмотрев на парня с насмешливой улыбкой, он ответил:
— Хнел'ронк, я Папаша, а это мои сынки и дочка.
Этим было сказано более, чем достаточно и все вольные ходоки радостно заулыбались, а Хнел'ронк немедленно огладил лицо ладонями сверху вниз, благодаря богов, сложил их лодочкой у своих губ и молча поклонился выражая своё почтение. Впрочем, не все ходоки были настроены благодушно. Из толпы выехала рослая, хмурая смуглая девушка с тёмными волосами, также одетая в сайринахамп. Её магическому одеянию, однако, был придан вид той одежды, в которую обычно одеваются канодские дворяне. Она с дерзкой насмешкой посмотрела на Исигаву и, не моргнув глазом, сказала:
— Это о себе может сказать в Ожерелье каждый, Папаша, и очень многие назовут прозвища всех твоих четырнадцати сынков, кроме пятнадцатого парня, о котором мало кто знает. Мне известно от надежного человека, что его зовут Джеком. Вот его-то я и хочу увидеть.
Ник, встретив в такой дали землячку, причём девушку из каноди и к тому же из аристократической семьи, от удивления открыл рот. В чувство его привёл пинок Исигавы в бедро и сердитый окрик:
— Заноза, ты что, уснул? Дама интересуется, куда ты подевал своего личного секретаря Джека. Предъяви парня для опознания.
Ник очнулся и коснулся рукой воротника своего сайринахампа, которому был придан вид обычного одеяния ниндзя — синоби-сёдзоку, только не чёрного цвета, а камуфляжной горной расцветки. Тотчас открылся клапан его нагабукуро, в специальном дупле которого у него на спине квартировал Джек, тёмная, рыжевато-серая белка, которая уселась у Занозы на плече, а он сказал с поклоном:
— Леди, мой личный секретарь Джек к вашим услугам.
Девушка, ничуть не смутившись, грубоватым тоном спросила:
— Папаша, у тебя и так уже есть тринадцать сынков и дочка, зачем тебе понадобились ещё и вольные ходоки?
Исигава усмехнулся и ответил девушке:
— А это тебе скоро скажет Заноза-Звездочёт, леди Колючка. Ладно, хватит быков томить. Ваши, как я посмотрю, совсем свежие, а наши две недели вдоль Пояса Вампиров скачут без передышки. Доедем до места, там обо всём и поговорим. Впрочем я уже и сейчас предрекаю вам, что загремите вы все в ученики мага Ланнеля.
Вольные ходоки загалдели ещё громче, широко заулыбались и даже вредная девица замерла с открытым ртом, как несколько минут назад Заноза. Попасть в Остоаран и стать учеником одного из восьми магистров Белого ордена в Светлом Ожерелье считалось, вознестись чуть ли не самые высокие вершины в армейской иерархии, ведь белые рыцари входили в королевские дворцы, как к себе домой, их любили боги Серебряного Ожерелья и все они к тому же находились под защитой верховного бога Иисуса из Альтаколона на другом конце Вселенной. Стать же учеником Великого Ланнеля означало ничто иное, как получить благословение сразу всех восьми магистров и, возможно, стать в будущем такой же легендой, как любой из бойцов Папаши, про которых говорили, что каждый из них был королём, как и он сам, из-за чего его отряд назывался "Аранион атакарме". Вообще-то таких элитных отрядов было шесть и остальные пять тоже прославились на всё Светлое Ожерелье, но отряд Папаши был всё же самым знаменитым.
Через час они всей гурьбой выехали на небольшую поляну и вольные ходоки, а это были в основном довольно молодые люди, эльфы, пернармо и гоблин, старшему из которых было не больше тридцати, смогли увидеть, как работают настоящие профессионалы. Дух, сев прямо на землю прислонившись спиной к могучему вязу, за каких-то полчаса создал небольшой лайкваринд диаметром в полкилометра и принялся выращивать большой эльфийский дом. Ветви нескольких вязов сплелись между собой и создали живую шатровую крышу. Из земли быстро проросли лианы, которые зазмеились по стволам вязам и вскоре стали спускаться вниз, раздваиваться на концах и образовывать вокруг шатра своеобразные ограждения-гирлянды, увешанные большими, сочными, темными красно-коричневыми плодами, похожими по форме на большие, овальные лепёшки, на которые сразу же набросились сайриномундо. Точно такие же лианы стали свисать и с других вязов и потому большому стаду сайриномундо, освобождённых от вьюков и сёдел, хватило корма. Скорость, с которой из земли вырастали лианы, набирали силу и покрывались плодами, просто поражала.
Руководил всем этим лесным волшебством рейнджер по прозвищу Таварон, о котором даже самые старые и мудрые лесные рейнджеры из эльфийских миров говорили, как о короле всех рейнджеров Светлого Ожерелья, но помогал ему весь отряд включая даже пернармо Зубастика и некроманта по прозвищу Могильщик, что на взгляд многих было полным враньём. Ну, не могут пернармо и некроманты становиться рейнджерами, не принимает их лес, а однако же нет, Зубастик, сидя с закрытыми глазами в центре поляны, распахнул свои чёрные крылья и, радостно улыбаясь, гладил свои когтистыми лапами редкую, хилую траву и она от этого становилась густой, ярко-зелёной и шелковистой. Его друг и напарник Могильщик лежал неподалёку на траве раскинув руки и перебирал её пальцами, отчего вокруг него расходились волны, словно это и не трава была вовсе, а вода. Так что зрелище это было просто поразительным и завораживающим.
Сверкающая лента разгорелась в полную силу и в лесу сделалось совсем светло, когда откуда-то пришло семь таких старых оленей, что было удивительно, как они вообще добрались до этой поляны, и вольные стрелки увидели воочию, что такое великая рейнджерская охота. Приманить к себе зверя и безболезненно умертвить его своим кинжалом могли не только рейнджеры, но и многие другие эльфы, люди и иные существа, но мало кому из рейнджеров было дано свершить такое. Олени вошли в шатёр, легли неподалёку от Духа, и, казалось, наконец испустили дух. Вид у оленей был отнюдь не аппетитный, тощие, измождённые, они по всей видимости не прельщали своими мослами даже самых голодных волков, но тут произошло нечто совсем уж чудесное. Ноги и головы оленей заплело травой и она стала быстро превращаться во что-то вроде толстых щупалец. По телам оленей пробежала лёгкая дрожь и они стали, как бы раздуваться, а шерсть, которая слезала с них клочьями, делаться молодой. Длилось это не более получаса и в конце концов ходоки увидели, что на траве лежат семь обезглавленных оленьих туш с обрубленными копытами. Хнел'ронк, указав на них рукой, тихим голосом сказал своим друзьям:
