Иерусалимский покер - Уитмор Эдвард (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Турецкая черута, сделанная по особому заказу?
Вроде да, пробормотал Джо. В конце концов, мы ведь в Турции.
Вот именно. Теперь осторожно, не открывается ли дверь виллы?
Да, и совершенно беззвучно. Все верно. Хорошо смазанные петли на зашторенной вилле, где делаются грязные делишки.
Не выходит ли оттуда человек, чтобы приветствовать крохотную женщину в черном?
Вот именно. Мужчина, и такой же осторожный и хитрый, как и крохотная женщина, которую он приветствует. Мошенничество отметается. Сдается мне, что это романтическое свидание.
Мужчина в мундире? спросил Каир.
Да, не ошибиться, ответил Джо. Я сам его часто ношу, тут меня не проведешь.
И хозяин в этом мундире выглядит молодцом?
Просто потрясающе. Женщины по берегам Босфора вполне могут совсем потерять головы, встретившись лицом к лицу с таким лихим воякой. Хотя почему мой собственный мундир не производит того же эффекта, я так и не понял.
По‑твоему, он молод? спросил Каир.
Вот именно, хотя это и несколько неожиданно.
Ты узнаешь его мундир?
Пытаюсь, но дистанция в двадцать два года несколько затуманивает зрение.
А если на нем мундир кавалерийского офицера?
Джо повернулся и взглянул на Каира.
Да.
Драгунский?
Джо уставился на Каира.
Да.
Драгун – подполковник австро‑венгерской императорской армии?
Джо тихо присвистнул.
Господи, ну и как вам это понравится? Мы шпионим за молодым Мунком.
А его посетительница, крохотная женщина в черном? Ты все еще не узнал ее?
Нет. На самом деле я совершенно уверен, что раньше никогда ее не видел.
Не видел, выразительно сказал Каир. И я тоже никогда ее не видел. В тот исторический момент, в одиннадцатом году, только немногие в этом мире могли бы узнать ее, и в основном крестьяне, потому что она уединенно жила в своем маленьком замке. Только год или два назад она перестала соблюдать строгий траур по своему гражданскому мужу и начала показываться на люди. А до этого много лет она жила так скромно и говорила так мало, что ее прозвали Молчуньей. Но дай ей еще несколько лет, и, говорю тебе, она станет известной. Люди в высших сферах власти будут называть эту крохотную женщину Черной Ручкой.
Джо присвистнул очень мягко.
София? Это и впрямь София пришла к Мунку?
Каир улыбнулся.
Когда истек срок траура, София подумывала было заняться угольными шахтами в Албании, а потом решила разрабатывать месторождения нефти. Она изучила ситуацию с нефтью по всему Ближнему Востоку и убедилась, что существенные ее запасы залегают по берегам Тигра. Она хочет организовать синдикат, чтобы разрабатывать эти месторождения, но для этого ей нужно разрешение правительства Османской империи, находящейся в полнейшем упадке и до основания разрушенной коррупцией. Кому давать взятки? Перед нею лежат многочисленные и извилистые пути. Ей абсолютно необходимо получить сведения от незаинтересованного наблюдателя, от источника вне правительства, настолько же осведомленного, насколько надежного. Она собирает сведения в Константинополе и понимает, что ей надо увидеться с блестящим молодым офицером австро‑венгерской армии, военным атташе в столице. Правда, он невероятно молод для такой должности, но все сходятся на том, что он прекрасно осведомлен о всех интригах османского высшего чиновничества. Более того, он оказывается отпрыском самой влиятельной семьи в финансовых кругах Центральной Европы – уважаемого дома Шонди.
Это избавляет Софию от всех сомнений. Домом Шонди управляют исключительно женщины, и поэтому она ему доверяет. Итак, она решает пойти к их отпрыску, несмотря даже на то, что он ужасающе молод.
София тайно связывается с молодым подполковником и назначает ему встречу через несколько недель, у него на вилле, сразу после заката, из соображений безопасности. Молодой подполковник тем временем наводит справки о прошлом Софии и выясняет, что она глава могущественного клана албанских Валленштейнов. Политическая ситуация на Балканах, в настоящий момент особенно нестабильная, очень беспокоит Австро‑Венгрию, а значит, и ее военного атташе в Константинополе. Что, если глава могущественного албанского клана поведает им что‑то интересное? Что, если это окажется заданием особой важности?
Долг зовет. Конечно же, если это будет нечто большее, нежели скучная деловая встреча в скучной деловой обстановке, тем лучше. И вот мы видим, как на вилле идут некоторые приготовления.
Для начала, отвергнув официальную столовую, устраивают встречу в уютном алькове в конце выложенной деревянными панелями библиотеки. Здесь слуги сервируют всевозможные деликатесы, а потом их отпускают на всю ночь. Свечи отбрасывают мягкие отсветы. Огонь уютно потрескивает в камине библиотеки, а перед ним – два мягких кожаных кресла и мягкий кожаный диван. Джо? С тобой все в порядке?
Глаза Джо были удивленно распахнуты. Каир широко улыбнулся.
Ну так вот, сказал Каир. Перед нами, совершенно очевидно, приятный интимный ужин на двоих на уединенной вилле на берегу Босфора. Уют, сверкающее шампанское, уединение. Напоминаю тебе, наш юный военный атташе, руководствуясь исключительно соображениями долга, собирается выполнить свою миссию в самой непринужденной обстановке, пустив в ход все свое очарование.
Джо вышел из транса. Он стукнул кулаком по столу и, пританцовывая, запрыгал по крыше.
Наш милый Мунк, ха‑ха‑ха. Испытывает свои чары на Софии, ха‑ха‑ха.
Он неожиданно остановился прямо перед столом.
София? Постой‑ка. Которую еще называют Софией Молчуньей? Господи, а сколько ей тогда было?
Шестьдесят девять, сухо сказал Каир. Мунку был двадцать один год.
Джо взревел от смеха и хлопнул по столу. Он уселся было, но тут же снова вскочил.
Это невероятно, просто невероятно. Слушай, я‑то думал, я смогу выпутаться из этого потрясающего Луиджи еще до того, как солнце совсем сядет, а оказалось, что я проваливаюсь все глубже и глубже. Свечи и шампанское в Константинополе, говоришь? Лихой юный Мунк в своей лихой кавалерийской униформе, беззаботно выполняющий свой долг во время роскошного ужина на двоих на вилле у Босфора? В камине гостеприимно потрескивают поленья, свечи отбрасывают отсветы? Мягкие кресла и диваны? Деликатесы в уютном алькове? Продолжай, ради Христа, а не то я досмеюсь до колик.
Каир откашлялся.
Может быть, у тебя нет опыта в таких делах.
Господи, да конечно нет, ты же знаешь. Так что не расслабляйся, продолжай.
Ну, ладно. Что ж, видишь ли, когда я задолго до войны тянул лямку драгомана в Египте, я понял, что бывают случаи не столь редкие, как ты можешь подумать, когда пожилая женщина, и даже очень пожилая женщина, может испытывать сильное влечение к молодому мужчине. И если София была мудра, а она, без сомнения, была мудра, то у нее по этому поводу не было никаких иллюзий. Она отлично понимала, что происходит, и почему, но это вовсе не значит, что она не могла получить от этого удовольствие.
Ох, сохрани нас святые. Ты не хочешь сказать, что ужин с глазу на глаз превратился в ужин двух любовников?
Хочу. Именно это я и имею в виду.
Тогда давай еще по маленькой. Тебе, может, оно и не надо, но мне просто необходимо. И не останавливайся. Давай выкладывай эти невероятные новости.
Что ж, короче, мы видим, что вечер перерастает во что‑то новое. Они отведали изысканных блюд, пробки вылетают из бутылок, слышен смех и комплименты. София вспоминает рискованные истории, в которых фигурируют странствующие армянские торговцы коврами, истории, которые в ее семье веками переходили от матерей к дочерям. Мунк, в свою очередь, излагает несколько игривых выдумок, на тот момент будоражащих константинопольский полусвет. Все это время София отлично понимает, что за внимание этого симпатичного молодого драгунского подполковника ей предстоит заплатить. Передав ему политическую и экономическую информацию о Балканах.
