Охотники за Костями (ЛП) - Эриксон Стивен (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
И послал чувства вниз, отыскивая искорки жизни.
Вниз, через плотные слои камня и мусора… движение в темноте, проблеск жизни. Паника, карабкается вниз, все ниже, воздух гладит мокрую шерсть. Крыса. Бегущие крысы.
"Бегущие? Куда?" Его чувства плясали среди слоев под ногами, поглаживали тварь за тварью. Темнота, вздохи сквозняков. Запахи, эхо, сырой камень…
— Эй, все! — вскочил Бутыл. — Нужно проломить пол! Ищите что хотите — нужно пробиться!
Они смотрели, словно и он сошел с ума.
— Мы зароемся! Город — он построен на руинах! Нужно найти путь под ними — проклятие! — воздух ОТКУДА-ТО течет!
— А мы тебе кто? — вопросил Корд. — Мураши?
— Там крысы — я вижу их глазами — я видел! Каверны, пещеры — проходы!
— Ты видишь чем? — Корд подошел ближе.
— Стой, Корд! — сказал Смычок, пытаясь встать. — Слушайте его. Бутыл — ты можешь следить за крысами? Можешь взять контроль над одной?
Бутыл кивнул. — Но там фундаменты, под храмом — мы должны взломать…
— Как? — спросил Каракатица. — У нас нет припасов…
Хеллиан ткнула кулаком своего солдата: — Эй, Увалень! Хлопушка все еще у тебя?
Все находящиеся в зале саперы вдруг оказались подле Увальня. Он дико заозирался. Вытащил покрытый медью снаряд в форме клина.
— Отойти! — крикнул Смычок. — Всем. Кроме Карака. Карак, ты же сумеешь? Без ошибок.
— Никаких ошибок, — ответил Каракатица, бережно принимая снаряд из руки Увальня. — У кого остался меч? Что-то твердое и достаточно большое, чтобы разбить плитки?
— У меня. — Это сказал мятежник. — То есть была — вот эта сабля. — Он показал рукой.
Кривая сабля тут же оказалась в руках Тюльпана, ударившего по полу с такой яростью, что куски плитки полетели во все стороны. Наконец в полу появилась неровная дыра.
— Хватит, отойди, Тюльпан. Все отходите как можно ближе к стенам, прикройте лица, глаза, уши…
— Как ты думаешь, по сколько у нас рук? — спросила Хеллиан.
Смех.
Корабб Бхилан Зену'алас смотрел так, словно рассудок потеряли все вокруг.
Треск гулко отдался по всему храму, взметнулась пыль. Бутыл, как и все, поднял голову — увидел, как сквозь окно купола врывается огненный язык. Купол начал проседать. — Карак…
— Вижу. Молитесь, чтобы эта хлопушка не обвалила его нам на головы. — Он взял снаряд. — Бутыл, какой путь укажешь?
— В сторону алтаря. Там пустота в двух или трех саженях внизу.
— Трех? О боги. Ну, поглядим.
Стены храма раскалились как печи, помещение заполнило потрескивание — здание начало разваливаться. Они слышали, как стонут под сместившимся весом камни фундаментов. Жар нарастал.
— Считайте от шести! — крикнул бросившийся в сторону Каракатица.
"Пять… четыре… три…"
Хлопушка взорвалась, жалящим градом полетели осколки камня и плитки. Солдаты закричали от боли, дети завизжали, воздух заполнился дымом и копотью; от пола донесся звук катящихся камней — они задевали за что-то внизу, падали все ниже… ниже…
— Бутыл.
Услышав голос Смычка, колдун пополз к зияющему пролому. Нужно найти крысу. Где-то внизу. "Крысу, на которой поедет моя душа. Крысу, что выведет нас отсюда".
Он ничего не сказал сослуживцам о том, что открыл, перемещаясь среди жизненных искр почти бесконечных слоев мертвого, похороненного внизу города. Они бежали вниз и вниз, и вниз — воздух пах разложением, повсюду тьма, кривые, мучительные пролазы. "Вниз. Все крысы бегут вниз. Ни одна в пределах моих чувств не вылезла на свежий ночной воздух. Ни одна.
Крысы будут бежать. Даже если бежать некуда".
Мимо Блистига проносили обожженных и раненых солдат. Боль и шок, растрескавшаяся, тускло — красная плоть, словно жареное мясо… он вдруг понял, что оно и впрямь жареное. Белый пепел от волос — на теле, на блестящих макушках. Почерневшие остатки одежды, рукояти, припаявшиеся к рукам — он хотел отвернуться, отчаянно хотел, но не смел.
Он стоял в пятидесяти шагах от границы выжженной травы, но все еще чувствовал жар. Огненный бог пожирал небо над И'Гатаном — И'Гатан выгорал, падал в себя, обращался в шлак — и гибель города казалась ему столь же ужасной, как вид выживших солдат Кенеба и Баральты.
"Как мог ты сделать такое? Леомен Молотильщик, имя твое станет проклятием. Никогда его не забудут. Никогда".
Кто-то встал рядом. Не сразу Блистиг оглянулся. И скривил губы. Коготь Жемчуг. Глаза ассасина были красны — дурханг, не иначе, ведь он проводил время в дальней палатке, равнодушный к ужасам ночи.
— Где Адъюнкт? — тихо, хрипло спросил Жемчуг.
— Помогает раненым.
— Она сломалась? Она ползает на коленях среди кровавой грязи?
Блистиг внимательно поглядел на него. Глаза… он рыдал? Нет. Дурханг. — Скажи так снова, Коготь, и тебе не жить.
Высокий мужчина пожал плечами: — Поглядите на обожженных, Кулак. Есть вещи похуже смерти.
— Среди них целители. Ведуны, ведьмы из роты…
— Некоторые шрамы не исцеляются.
— Что ты делаешь здесь? Иди назад в палатку.
— Сегодня я потерял подругу. И делаю то, что хочу.
Блистиг отвернулся. Потерял подругу. А как насчет двух тысяч малазанских солдат? "Кенеб потерял почти всех моряков и среди них — бесценных ветеранов. Адъюнкт проиграла свою первую битву — о да, имперские анналы отметят великую победу, уничтожение последнего очага мятежа Ша'ик. Но мы, бывшие здесь, будем помнить истину до конца жизни.
А с Адъюнктом Таворой еще далеко не покончено. Я видел".
— Иди к Императрице, — сказал Блистиг. — Расскажи правду об этой ночи…
— И какой будет прок, Кулак?
Он открыл было рот, но сразу закрыл.
Жемчуг продолжил: — Весть дойдет до Даджека Однорукого, а от него вышлют рапорт Императрице. Но самое важное, чтобы понял Даджек. А он поймет, я уверен.
— Понял что?
— Что Четырнадцатая Армия более не является боевой силой Семиградья.
"Это истина?" — Еще поглядим, — сказал он вслух. — Все же мятеж сокрушен…
— Леомен сбежал.
— Что?
— Он сбежал. В садок Д'рисс, под защиту Королевы Снов. Думаю, лишь она сама знает, на что он ей пригодится. Признаюсь, это меня тревожит — боги по природе своей неисчерпаемо глубоки, по большей части — а она самая загадочная из всех. Я нахожу эту деталь… беспокоящей.
— Тогда стой здесь и беспокойся. — Блистиг торопливо пошел к палаткам лекарей. Худ забери клятого Когтя. Чем скорее, тем лучше. Откуда ему знать? Леомен… жив. Ну, может, это обернется к лучшему — его имя станет проклятием на языках Семи Городов. Предатель. Командир, сразивший свою армию.
"Но разве у нас не так? Пормкваль… чем он лучше? Да, его преступление — глупость. А Леомен… чистое зло. Если таковое существует в природе".
Буря ярилась, расстилая сжигающие полотнища над округой. Стены исчезли — ничто, сложенное руками человеческими, не может устоять против демонической злобы. На востоке появилось слабое свечение. Солнце встает встретить дитя свое.
Его душа скакала на спине мелкого, жалкого создания, питалась кровью его крошечного, бешено бьющегося сердца, смотрела сквозь его глазки на окружающую темноту. Бутыл ощущал и свое тело — это словно какой-то дух, связанный с ним тончайшей цепью, далеко вверху, копающийся в отбросах, рыхлой и сырой почве, опустив лицо и напрягая зрение. Израненные руки копали — это его руки, он уверен — и вокруг можно было различить голоса солдат, плач детей, щелчки задевающих за камни пряжек, шелест кожаных мундиров, шум царапаемой ногтями, раздвигаемой, поднимающейся на поверхность земли.
Он не представлял, насколько они продвинулись. Крыса выбирала самые широкие и высокие пролазы, следуя за воющим, свистящим сквозняком. Если в храме остались люди, ожидающие очереди войти в мучительно прогрызенный тоннель, им никогда не дождаться: сейчас сам воздух горит, здание рушится, готовясь похоронить под расплавом камней изувеченные трупы.
