Погружение в Пламя (СИ) - Крахин Алексей (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
Просьбу Эрик принял без лишних волнений — затворничество перестало угнетать ещё в середине зимы, когда на плечи слушателей свалилась лавина заданий, начиная от докладов по общемагии, переводы целых книг с мёртвого языка на общекоролевский, и заканчивая донельзя продолжительными практиками, проходившими теперь не только в лекториях, но и в тренировочных подвалах башни.
Трижды за зиму Эрихто устраивал собрания в главном зале, чтобы выявить новых почувствовавших движение маны, и с каждым разом, сознание теряли всё больше слушателей. Повторно на такие смотры не вызывали, те кто уже прошёл этот этап, вынуждены были отсиживаться в комнатах. Фил, вместе с эльфийками почувствовали воздействие заклинания сразу вслед за Эриком. Ловис, так же как и Тод, оказался среди последних. Даже Шпиллер умудрился ощутить магическую волну, получив билет на продолжение обучения. Но были и те, кто даже после всех четырёх попыток так ничего не прочувствовали, четверо лодырей и два отличника отправились домой, так и не пройдя слушательского курса.
На одном из собраний декан пояснил случившиеся отчисления, сказав, что научить магии можно любого, но потенциал у всех разный. Для обучения одного ученика может потребоваться пять — шесть лет, а для другого будет мало и двенадцати. Трудно обучаемые слушатели не станут успешными магами, легчайшие задачи будут даваться им с трудом и настоящая сила обойдёт их стороной. Поэтому нет смысла продолжать обучение таких слушателей — деньги и силы затраченные на них — лишь напрасная потеря и того и другого. А уровень знаний не играет никакой роли. Не важно, как хорошо соображает слушатель, если он не в силах ощутить ману, то с магией лучше завязать, и как можно быстрее найти другую профессию.
За себя Эрик не переживал. Всякий раз, когда ученики из соседних башен выходили тренироваться во двор, он чувствовал колебания их неуверенных заклинаний. Со временем Эрик начал различать интенсивность и силу колебаний, что позволяло определить опытность заклинателя, а когда за дело брался магот, то используемая им сила не колебалась, а изливалась сплошным потоком. Особенно хорошо чувствовалось движение маны с закрытыми глазами: когда заклинание творил ученик, Эрик чувствовал, как через него самого рывками тянут незримую нить, но стоило за дело взяться маготу, и нить силы чрез тело ползла ровно и быстро, нигде не задерживаясь, нигде не начинаясь и не заканчиваясь.
В подвалах башни, слушатели собирались для особых практик. Часто, Чэмери завязывала глаза всей группе и просила выполнять следующее упражнение: в полной тишине, необходимо было постараться отключить слух и обоняние, пуская всё сосредоточение в кожу. Чтобы усилить ощущение окружающего мира через осязание, магот просила представить, что в каждого из слушателей со всех сторон целятся лучники, и они вот — вот собираются выстрелить. В такой ситуации слушатель невольно превращался в сплошной кусок сосредоточения, пытаясь ощутить, в какую же часть тела ударит стрела. Чэмери разгуливала среди беспомощных подростков и щёлкала их короткими магическими разрядиками в разные места, заставляя лучше сосредотачиваться, а не отвлекаться на звук её шагов, на собственное дыхание или на прохладу, вечно живущую в подвалах. Этими же разрядами они имитировала попадания стрелы.
Назначение необычного упражнения, Чэмери объясняла очень просто: на данном этапе развития, слушатели могли ощущать силу лишь при её колебании, но это упражнение, благодаря долгой сосредоточенности на окружающем, развивало в юных магах чувствительность к мирно текущей силе, пронизывающей каждую клеточку мира, а в подвалах башни скапливалась она в огромных количествах.
Со временем, Эрик отметил, что стоит ему прикрыть глаза, даже во время лекции, и еле ощутимые, тёплые волны начинают пронизывать тело, то с одной стороны, то с другой, как будто меняя направление течения. Фил хвастался, что может перенаправить ману, закручивать её поток внутри себя, подтолкнуть, выплёскивая наружу.
Разница в подготовке между друзьями ширилась день ото дня. Несмотря на все усилия, Эрик чувствовал, как отстаёт и знал, что причина этому кроется не только в редких прогулах ради блаженного сна, но и в природной магической чувствительности эльфов. К тому же Фил стремился к знаниям всей душой, а Эрик каждый раз, когда дело доходило до очередного занятия, перешагивал через свою лень и усталость, буквально на зубах заставляя делать то, что эльф делал с интересом. Фил уверенно переговаривался с Иллутом на Шиту, лишь изредка сбиваясь или наталкиваясь на незнакомое слово, в то время как Эрик с трудом мог связать два слова. По общемагии разрыв почти не чувствовался, но если бы Эрихто вздумал провести очередной неожиданный экзамен, то Эрик знал, что не ответит и на половину вопросов.
На одной из практик, когда слушатели в очередной раз усилием воли пытались заставить двигаться маленькие камешки, Эрик краем глаза заметил, как камешек сидевшего рядом Фила задрожал и пополз к краю стола. Фил оказался первым из всех слушателей, кому удалось добиться прогресса в данном упражнении. Только после этого, Эрик начал прислушиваться к советам эльфа. Фил говорил, что смог направить поток маны в сторону камня, причём не просто направить, а с силой вытолкнуть. Через пару дней, все эльфы — слушатели уже двигали предметы. Спустя неделю, появились первые люди сумевшие заставить камень сдвинуться.
Эрик тратил на медитации свободное время, ему с трудом удавалось заставлять силу двигаться в нужном направлении, но происходило это вспышками, вроде бы мана начинала течь куда надо, но тут же контроль пропадал и вернуть его уже не получалось — требовался отдых. Собственное упорство удивляло Эрика. Одно дело, часами заниматься физическими упражнениями или отработкой приёмов, другое — упражнять разум, не зная отдыха, день за днём, месяц за месяцем.
Возможно упражнения по укреплению силы воли не прошли даром и заставлять себя что‑либо делать стало на много проще, но Эрик не сомневался, что основная причина упорства — обстановка в башне. Когда все вокруг стремятся улучшить навыки, проводя время в библиотеке или в медитациях прямо на лавочках в главном зале; когда идёшь по коридору и в каждом помещении видишь, что кто‑то переводить текст или усиленно вглядывается в предмет, пытаясь заставить его сдвинуться; когда в каждом уголке башни кипит работа, невольно начинаешь приобщаться к этой работе. Если ты знаешь, что через стену, в данный момент, кто‑то становиться сильней, а ты в это время пытаешься заснуть, то сон пропадает. Если каждый час ты помнишь, что в конце очередного месяца торжественное награждение лучших слушателей может обойти тебя стороной, то желание упражняться возрастает.
Но Эрику хватало и того, что кто‑то из отстающих может его опередить или кто‑либо из лучших уйдёт в развитии ещё дальше.
В напряжённом ключе башня жила долгую зиму. Не сбавляя темпов обучения, слушатели трудились не покладая рук, за исключением особенных персон, считавших, что орден это место для весёлых утех. Тех, кто работал над собой недостаточно, с первыми лучами весны ожидала великая опасность — казавшийся таким далёким, экзамен приблизился вплотную, грозя неминуемыми отчислениями — с неспособными слушателями, орден прощался без сожаления. А неспособными, признавались те, кто независимо от того, как учился, не сдаст экзамен.
Случилось так:
Острыми лучами через широкое окно, в лекторий проникал солнечный свет. Лучи накрывали слушателей ярким свечением, делая их похожими на ангелов с изображений древних книг. К середине дня, воздух на улице прогрелся, заполнив башню добрым весенним теплом.
Эрик расстегнул верхние пуговицы рубашки, давая воздуху доступ к телу. Движения парень выполнил машинально, всё сосредоточение в тот момент устремилось к непокорному камешку, лежавшему на столе. Толчки маны никак не дотягивались до цели, Эрик подставлял вплотную к камню ладонь, прогонял ману через руку, выталкивал в камень, но ничего не происходило. Эрик приближал к камню лицо и выталкивал в него силу из точки между бровей — одной из зон концентрации. Снова провал.
