Убежище (ЛП) - Кук Тонья (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
«Фитерус, не приходи сюда снова. Это слишком опасно для меня».
Капюшон отвернулся от общего плана. «Да, так и есть», — согласился Фитерус, и затем исчез.
Ноги Шоббата дрожали. Он плюхнулся на скамейку из песчаника у него за спиной. Маг вышел из-под контроля, появляясь и исчезая из дворца по своему хотению. С этим следовало что-то делать. И побыстрее.
Тем не менее, у него были все основания чувствовать себя уверенно. Эльфы добрались до долины, но не остались там. Конечно, это бы отменило пророчество Оракула. Он избавился от Хенгрифа, который сперва подкупил его, а затем шантажировал этой взяткой.
Воспоминание о смерти Хенгрифа вызвало слабую улыбку. В некотором смысле это была репетиция смещения его отца. Убийство за закрытыми дверьми было не лучшим вариантом. Оно будоражило конкурентов и давало изменникам возможность прикрываться совершением правосудия. Лучшие заказные убийства совершались на публике, в присутствии верных сторонников. Многие из стражников Сахим-Хана уже получали плату от Шоббата. И будут еще больше. И тогда Шоббат нанесет удар.
Скоро.
14
Фаваронас вздрогнул и проснулся.
Образ уродливых созданий из его кошмара все еще явно стоял перед глазами, и все тело болело, словно он боролся с легионом нападавших. Он прожил триста шестнадцать лет, и вот теперь спал в пустыне, бегал от кровожадных кочевников и шастал по туннелям с привидениями. Любимые залы Квалиноста были далеко, во времени и расстоянии. Как он скучал по своей старой жизни там! Размеренное течение времени в королевской библиотеке, запах древнего пергамента, пыль времен, скопившаяся на мудрости веков. Он опасался, что все это потеряно навсегда.
Мучимый сильной жаждой, он медленно сел и потянулся к лежавшему рядом бурдюку с водой. Стягивавший горловину хомут представлял собой кольцо полированной жести. Он являлся хоть и небольшим, но превосходным зеркалом. В этой зеркальной поверхности он мельком заметил в своем отражении нечто, от чего перехватило дух.
Поперек его горла пролегли четыре глубоких параллельных царапины.
Он вскрикнул, выронив кожаный бурдюк и схватившись за горло. Рана не болела, но он почувствовал застывшие на ней комочки свернувшейся крови. Это не было сном! Кровожадные меняющие облик существа были реальностью. Ему нужно было немедленно рассказать об этом Глантону.
Солнце едва выглянуло из-за невыразительного горизонта. Его свет был слабым, так как небо было в слоях перистых белых облаков. Карабкавшегося вверх по холму к палатке Глантона Фаваронаса привлек этот вид. Он не наблюдал затянутого облаками неба с тех пор, как прибыл в Кхур. Казалось, что собирается дождь. Он оглянулся на свою скатку, чтобы убедиться, что пергаменты были закрыты.
Один из каменных цилиндров был развернут.
Фаваронас рванул обратно вниз по склону, позабыв про свою потребность найти Глантона. Приглушенный солнечный свет неровно окрашивал книгу. Он коснулся страницы. Та была холодной, более плотной, чем натуральный пергамент, но больше не каменной. На ощупь это была толстая кожа, обычно используемая в качестве обложки, а не для страниц с текстом. С превеликой осторожностью он развернул скрученную страницу. Та была покрыта текстом, выполненным умелой рукой переписчика, медно-коричневыми чернилами на желтой коже. Слова были написаны на том же сокращенном эльфийском, как и ярлыки на каждом цилиндре. Он не мог просто прочитать содержимое, а должен был бы расшифровывать аббревиатуры.
Он порылся в своих скудных запасах в поисках чернил, пера и бумаги. Он должен транскрибировать текст, записать его, а расшифровкой озаботиться позже.
Пока он был поглощен делом, солнце продолжало свое медленное восхождение, фильтрованный оранжевый свет перемещался по его скатке. Когда этот свет упал на второй и третий цилиндры, они также размягчились в удобочитаемые свитки, туго свернутые страницы с тихим шелестом развернулись. Сердце Фаваронаса глухо билось в груди. Что здесь происходило? Цилиндры и прежде попадали под солнечный свет, но не раскрывались. Может, это из-за того, что облака экранировали обычно интенсивный солнечный свет? Или это было из-за первого света зари? Могло ли это быть как-то связано с его сном, который не был сном?
Прямо сейчас это не имело значения. Загадочные книги были открыты!
Вокруг него суетились воины. Скудная трапеза была приготовлена и съедена. Лошади были напоены и накормлены. Всякий раз, когда мимо проходил один из воинов, архивариус старательно прикрывал от взгляда открытые свитки. Не зная, почему, он ощущал необходимость хранить при себе это событие.
Когда солнце поднялось еще выше, сквозь разрывы в облаках потянулись лучи более сильного света и упали на свитки. Один за другим, те снова свернулись, становясь белыми и твердыми, снова превращаясь в камень. Фаваронас попытался остановить этот процесс, прикрывая книги, но трансформация была неумолима. Едва ли час спустя после того, как он заметил, что открылась первая книга, все они снова были камнем. Он умудрился скопировать лишь треть первого тома.
«Доброе утро!»
Архивариус вздрогнул, словно застигнутый любовник. Пришел Глантон, неся на плече свое снаряжение. «Что?» — поднимая глаза, произнес Фаваронас. — «А, да. Доброе утро».
Глантон прищурился, глядя на него: «Вы ранены? Что это за отметины у вас на шее?»
Фаваронас поднес руку к горлу: «Это? Ничего. Перевернулся на камне, когда спал, и поцарапался».
Глантон не видел подобных камней поблизости от скатки Фаваронаса, но если архивариус Беседующего не хотел говорить о своих проблемах, Глантон не стал настаивать.
«Мы скоро выходим. До караванной дороги два дня. Я хочу держаться подальше от самого Кортала. Слишком много неракских шпионов».
Фаваронас кивнул. Чего он хотел больше всего в настоящий момент, так это чтобы Глантон занялся своим делом, чтобы он мог начать переводить текст, который скопировал с первого открывшегося свитка. Он сослался на головную боль и попросил, чтобы его оставили в покое, пока отряд не отправится в путь. Ничего не подозревая, Глантон пожелал ему скорейшего выздоровления и ушел.
В лагере становилось все более шумно, по мере того, как воины чистили лошадей, седлали их и укладывали свое снаряжение. Фаваронас перекусил мешочком сушеных овощных чипсов с чашкой воды и попробовал понять, что он записал.
Текст, как и ярлыки, представлял собой строчку за строчкой сокращения, без пробелов, знаков пунктуации, заглавных символов, и лишь небольшое дерганье пера переписчика разделяло слоги. Кто бы стал делать ценные записи в такой сложной манере? Тем не менее, если каждый слог представлял собой слово на древнеэльфийском, он должен был смочь прочесть весь документ. Но это займет какое-то время. Первая строка гласила нэт. хэт. ом.бар. сем. хок. вед. Нэт могло означать что угодно, начиная со слова «петух» (нэти), до глагола, означающего «обезглавливать» (нэткар).
К тому времени, когда отряд был готов выступать, Фаваронас перевел четыре строчки, да и те лишь приблизительно. Книга, над которой он трудился, очевидно, была третьим томом более длинной работы. Она начиналась с середины фразы, что не было необычным для документов древних времен: «… он повелел [нам?] воздвигнуть камни в виде части священной звезды [или узора?], что была похоронена небесными силами. [?] может усилиться в этом месте…» Следующие несколько слов он не смог разобрать, затем: «Многие были слабы и вернулись [или изменились] к тому времени. Работа продвигалась медленно. Многие умерли, и их души разгуливали по ночам, удерживаемые могуществом [или местом?], которое пытались контролировать».
Теперь Фаваронас и в самом деле почувствовал, как подступает головная боль. Частокол двусмысленных слов раскрывал свои секреты так медленно, что он понимал, что перевод цилиндров потребует недель непрерывного труда. Он не смог бы надолго сохранить их тайну в Кхуриносте.
А зачем вообще хранить их тайну? Он дрожащей рукой поднес к губам чашку с водой. Ответ был ужасающе ясен. Могущество. В его мозгу зарождалась пугающая теория: что под развалинами похоронены легендарные драконьи камни, что за столетья, прошедшие с того времени, как были похоронены драконьи камни, в долине выросла тайная колония. Колония, посвятившая себя обузданию их запретного могущества. Он представил, что эти руины были всем, что осталось от громадной магической деятельности, направленной на то, чтобы колонисты могли вставить кран в драконьи камни, создать подобие водяного колеса и мельницы, и использовать мощь струящегося потока.
