Дух трудолюбия (СИ) - Горн Андрей (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
Ну я и пользовался. Бревна там длинные из лесу в наш двор перетаскал, в одиночку их двуручной пилой на чурбаки распиливал. Удобно силой по колуну бить, раскалывая напиленные чурбаки на дрова. Чувствовал себя в тот момент эдаким Ильей Муромцем. Старый крепкий дед, сосед Матрены, сидящий на завалинке, смотря на это мое действо, только удивленно головой качал. Женщины за обедом и ужином приятно расхваливали, подавая гостю, хорошо потрудившемуся на благо их семьи, самую большую плошку с вкусно приготовленной едой. Удобно, кстати, с помощью магии бегать и прыгать. Руки вниз опустил, по плечам выровнял, сконцентрировался. Р-раз и ты на высоте. Первый раз так на скошенном лугу задумал сделать и бездумно прыгнул с места на шесть метров в высоту. И хорошо, стог сена рядом был. С криком а-а-а-а на этот стог и приземлился, к счастью, ничего себе не сломав и даже не отбив. Ну а в дровницу дрова пришлось самому ручками укладывать. Стога заготовленного на зиму сена хозяйкам в сараи таскал. Мешки с зерном в подводу грузил. Обмолоченное в муку зерно в мешках с мельницы таскал.
Иногда мне даже было обидно. Ну почему эти свойства мне не показались в городе. Ну или хотя бы проявились на дирижабле. Столько же дел мог бы с ними наворотить. Усталый, бегал к жив-камню и старым деревьям за околицей у леса силы пополнять. Лизка вместе с Матреной разок после праздника показали мне путь, а там я и сам туда, чтобы никто из окрестных не видел, вечерами ходил. Заряжаться и, при необходимости, лечиться. Прямо энерджайзер какой-то. Кстати, Лиза после той ночи, хоть и строила глазки, большего мне более не позволяла. Лишь работой нагружала. Разной и побольше.
Вот и за питьевой колодезной водой в одиночку вместо нее, к неподалеку расположенному колодцу типа “журавль”, несколько раз ходил. Обычно по темноте. Чтобы воды из журавля налить, девушка с подругами или соседями кооперировалась. Мне же таскать – никакой помощи не надо. Но когда я несколько раз в одиночку походил, Лизка вновь с подругами взялась за коромысло. Не понял. Почему?
Оказывается, потрепаться ей с подругами у колодца, видите ли, надо. Вот оно как. Надо же. Колодец, оказывается, в деревне вместо газеты и телевизора. О как! Ну и ладно. Баба, как говорится, с возу ...
-Мат-ре-на-а! Выдь к воротам!
Бабка, услышав зов с улицы, подошла к оконцу, вытирая свои мокрые руки о передник.
-Дык кого ж это нелегкая принесла?! А-а, Степаныч, староста наш деревенский! И помощники с ним. Сей час – сей час, открываю. Ужель дело какое, Степаныч?!
- Дошли, Матрена, слухи до меня, что некий военный человек у тебя в избе схоронился. Флотский. Угадал ужель?! Так ты, Матрена, давай знакомь меня с ним. Дело есть к нему.
Пришлось идти знакомиться. А начиналось все так:
-Эй, ты кто такой?! Ты не из наших.
Возвращался в очередной раз с полянки в лесу, где проходили мои тренировки. Не дойдя до избы бабки Матрены каких-то три дома, на грунтовку, из-за растущих с обеих сторон кустов акации, выскочила ватага местных ребят, преградив мне дорогу. Сзади, закрывая мне путь к отступлению, выскочило еще двое. Лица их были нахмурены, однако их вожак, прямо глядевший на меня, довольно улыбался. По первому ощущению это были мои одногодки, однако учитывая нашу разницу в росте и пропорциях, казалось, что они были куда старше. Тот. Кто пытался на дне Ярилы облить меня, стоял крайним слева.
-А тебе-то какое дело?
-А нам до всего дело есть. Грят люди, ты на нашу Лизку глаз положил.
-Да может и положил. Это только меня и её касается. Вам-то чего?
-Как чего? Лизка уже другому принадлежит.
-Тебе что-ли?!
-Да хоть бы и мне. Дык грю, Лизка – она девка наша.
-Смотрите, не ошибитесь.
-А то что?! Неужто драться с нами будешь? Нас больше.
-А то. По шеям надаю и заломаю. В имперском флоте и не тому учат.
-Да ладно. Брешешь! Флотские малорослых не берут.
-Вас не берут, а меня взяли.
-Еще скажи, что и оружье там таким дают.
-И оружье дают. Катайцев бить.
В разговор встрял очередной пацан:
-Робяты, да брешет он, нешто видите?! Никакой он не флотский и нет у него никакого оружья. И не бил он никаких катайцев. Мал еще катайцев бить.
-А мне и доказывать не нужно, оно у меня есть. В честном бою взял. Я и без оружья вас заломаю. Оружие оно нужно умным, с катайцем воевать. А вы чем, ребята, катайца бить будете, а? Вилами да граблями?! Или за вас папки с дедами воевать станут? Сестер с матерями как защищать собираетесь? Цепами да косами?! Или отсидеться тут собрались, пока враг землю разоряет?! Не выйдет! Катайцы уже тут. Слыхали, наш бой тут воздушный с катайцами с неделю назад был?! То-то же.
Ребята задумались. Пользуясь моментом, быстро двигаюсь вперед мимо ошарашенных таким наездом парней, отстраняя в сторону ‘обливальщика’. Одновременно добиваю их словами:
-Пустите! Вот когда надумаете, парни, что-то путное, тогда и приходите к дому бабки Матрены. Там я живу. Тоже мне вояки нашлись. Из-за девок они дерутся.
Вышел во двор. Сам во флотской форме, согласно устава. Засунув за флотский ремень свой парострел, выхожу на улицу. У ворот стоит неизвестный мне мужик. Молчит, главное, и пялится на меня. Решив прервать молчанку, отдаю честь и начинаю первым:
-Здравия желаю! Сергей Конов, юнга и одновременно помощник капитана эскадренного ударного дирижабля имперского флота “Новик”.
-Местный староста я. Евграф Степанович Забейворота. С помощниками.
-Какие-то проблемы?
-Да, Сергий. Можно так назову?! -и получив в ответ мой кивок, продолжил: – Значится так. Доложили мне, что в деревне новый человек имеется. Это бы ничего. Сообщили мне, что сей человек военным является. Так?! Так. Так вот, ежели так. Немедля прошу покинуть нашу деревню в ближайшее время.
-Степаныч, ты, родич, верно, белены объелся? За меня решаешь. Гостя мово со двора гонишь! Кто ж эдак с гостем-то делает? Духи наши...
- Молчи, Матрена! С тобой я, верно, апосля отдельно грить буду!
- Степаныч, да ты, нешто, с ума сошел?!
-Бабка, замолчь! Разговор сей важный не с тобой, а с парнем этим.
Вступаю в разговор:
- Евграф ...Степанович, так вас по батюшке?! – нахмуренный мужчина нервно кивнул: – Почему вы меня отсюда гоните? За что? Что я вам такого сделал?
-Вот именно, что не сделал. Форма на тебе чья? Имперская?!
- Имперская. Воздухоплавательный флот.
-Во-от! Потому уходи со двора.
-Но почему? Вы же наши, тартарские! За императора должны быть!
- Мы туточки свои. И не император он нам. Наших прапрадедов и прапрабабок еще императрица Анна, мужнина травительница, с семьями в ночь и за горы Тартарские жить отправила. Дабы рылами, укладом и верой своей аглицкий столичный лад не портили. Жить не давала. Бороды и космы нам резала. С красных углов обереги защитные срывала и на улицах жгла. Не государь нам нынешний. Бо родственник он той Анны. Мы уж туточки сами себе хозяева. И он там, а мы здесь. Понял?! Уходи!
- А как же катайцы? Они же скоро тут у вас будут. Как же воевать с ними собираетесь?
-А что нам катайцы? Не хуже зверья дикого. А со зверем всяко договориться можно. Не обидят, да и духи помогут. Ежли что, в лесу ухоронимся. Уходи, добром прошу.
Я стоял в недоумении. Хотелось врезать этому старосте и уйти. За загородкой собралась куча местных зевак из разновозрастных парней и девок, с удивлением смотрящих за этим бесплатным представлением. Завыла бабка Матрена:
-Степаныч, ирод ты этакий. Духи тебе этого не простят. Дай хоть гостю моему припасов на дорожку собрать. Идти вона сколько. Словно вора какого из деревни гонишь.
-Матрена, я все сказал. Он уйдет.
-А если не пойду, то что?
Мужчина промолчал, потому что внимание его было приковано к моим рукам. Он всматривался, словно изучал меня.
- Ну так что, Евграф Степанович. А если я не уйду?!
Мужик вдруг ударил по шеям обоих, рядом стоящих, помощников. Усадил ничего не понимающих, таких же сельских мужиков на колени и сам бухнулся коленками в траву, завопив благим басом:
