Власть несбывшегося - Фрай Макс (читать книги полные txt) 📗
– Очень мило с твоей стороны, – улыбнулся я. – А ведь считается, что это храбрые рыцари мечтают спасти прекрасных леди из пасти какого-нибудь дурацкого дракона, а не наоборот…
– Мало ли что считается! – пренебрежительно фыркнула она. – Мои буривухи непременно сказали бы: «Люди так хотят хоть чем-то отличаться от прочих живых существ, что все время говорят глупости, поскольку, кроме людей, на это никто не способен…»
– Здоґрово! – рассмеялся я. – А они действительно так говорили?
– Не помню. Просто я очень хорошо усвоила их логику, так что могу быстро сконструировать классический афоризм арварохских буривухов на любую заданную тему… Знаешь, Макс, на твоем месте я бы непременно попробовала немного поколдовать и обзавестись какой-нибудь теплой одеждой. Ты мокрый, а сейчас зима. Ты же подцепишь вульгарную простуду, сэр Вершитель!
– Из тебя получилась такая мудрая птица, милая! – улыбнулся я.
Потом зарылся руками в сырую траву и как следует сосредоточился. Через несколько минут я стал счастливым обладателем красного клетчатого пледа: мои потаенные желания всегда были сильнее осознанной необходимости, а в настоящий момент я мечтал не о какой-то абстрактной теплой одежде, а именно о старом уютном пледе!
Я проворно скинул с себя мокрую Мантию Смерти, потом принялся за скабу. Птица с видимым интересом наблюдала за этой процедурой. Я почувствовал, что краснею, чего со мной уже давно не случалось.
– Отвернись, – смущенно попросил я. – Кажется, я тебя стесняюсь.
– Стесняешься? – удивилась она. – С каких это пор?
– С тех пор, как ты стала птицей. Я не привык скакать голышом перед малознакомыми буривухами… И потом, ты же спишь. Не хочу, чтобы тебе лишний раз снились голые мужчины!
– Между прочим, мне никогда не снятся голые мужчины! – гордо возразила она. – В Мире полным-полно снов поинтереснее… Ладно уж, могу и отвернуться, если тебе так хочется!
Я быстро разделся, закутался в плед, понял, что мне так хорошо, как еще никогда не было, и тихонько рассмеялся по поводу давешнего приступа стыдливости.
Птица поняла, что на меня уже можно смотреть, и подошла поближе. Я снова рассмеялся, глядя на нее: у буривухов очень забавная манера передвигаться по земле, и леди Меламори не стала исключением из этого правила.
– Зато я умею летать! – обиженно сказала она, сразу же поняв причину моего веселья.
– Научишь? – спросил я.
– Может быть, – задумчиво ответила она. – Хотя как же я тебя научу, если я живу в Арварохе, а ты – здесь?
– А ты прилетай, – предложил я. – Или приезжай. Или, если хочешь, я сам за тобой приеду… А еще лучше – проснись сегодня здесь, а не там.
– Думаешь, у меня получится? – с сомнением спросилаона.
– У тебя все получится, если захочешь, – легкомысленно пообещал я. Протянул руку и осторожно погладил мягкие перышки птицы. – Из тебя получился очень хороший буривух, милая. Наверное, самый лучший буривух на свете. Но если бы здесь оказалась настоящая леди Меламори… Знаешь, за такое чудо ничего не жалко!
Птица подошла еще ближе. Несколько минут она молчала, ловко подставляя пушистую голову под мою ладонь. Потом нерешительно сказала:
– Но если у меня не получится проснуться здесь, ты останешься один в этих болотах, Макс! Ночью они еще опаснее, чем днем… Может быть, лучше не рисковать?
– Лучше, – согласился я. – Не рисковать – это всегда лучше. Но мы все равно рискнем, правда?
– Правда, – согласилась она. – Знаешь, все бы ничего, но мне не хватает рук. Надо бы тебя обнять, а крыльями не получается… Только теперь твоя очередь отворачиваться. Если ты будешь смотреть, у меня точно ничего не получится.
– Я могу не просто отвернуться, а спрятаться, – объявил я, подтягивая колени к подбородку и накрываясь пледом с головой. – Вот теперь можешь творить свои чудеса: меня уже нет!
Время шло. Через несколько минут мне стало не до смеха. Снаружи не доносилось ни звука. Я с ужасом понял, что чудо вполне могло не состояться. Меламори, наверное, только что проснулась в своем дурацком птичьем гнезде на другом краю Мира, мое замечательное наваждение рассеялось, и я остался один…
Я снова запаниковал, но никак не мог решиться выбраться из-под одеяла и посмотреть, что происходит. У меня все еще оставалась надежда на чудо, и я чертовски боялся ему помешать. Я чувствовал себя так, словно внезапно обнаружил, что катаюсь на качелях, установленных на краю крыши какого-нибудь небоскреба, и уже раскачался так, что остановиться невозможно. Оставалось только обеими руками держаться за грудь, чтобы не дать ополоумевшим сердцам выскочить наружу.
А потом я вдруг успокоился. Это случилось так внезапно, словно внутри меня произошел военный переворот, в результате которого к власти пришел совсем другой парень, куда более хладнокровный, заранее уверенный, что все будет так, как он захочет, без всякой там режиссуры свыше!
Этот нахал и храбрец снисходительно посмеялся над моими давешними опасениями, решительно откинул в сторону край одеяла и с улыбкой уставился на свою старинную подружку. Меламори уже была здесь, но она не проснулась, как мы предполагали, а сладко спала, свернувшись клубочком прямо на мокрой траве. За время разлуки она успела хорошенько надругаться над своей внешностью: роскошные волосы были безжалостно отрезаны – судя по всему, первым же попавшимся под руку арварохским мечом из плавника рыбы Рухас. Тонкая, почти прозрачная, длинная рубаха, которая была единственным предметом ее гардероба, наводила на мысль, что на далеком Арварохе сейчас самый разгар жаркого лета.
Я сказал себе, что налюбоваться еще успею, а сейчас мою чудесную гостью нужно согреть, чем скорее, тем лучше.
– Это кто еще подцепит вульгарную простуду? – шепнул я, увлекая ее под свой плед.
– Не буди меня, – проворчала Меламори. – Такой сон хороший!..
Она осеклась, открыла глаза – они больше не были серыми, как прежде, а сияли янтарно-желтым светом, в точности как у буривухов, – и изумленно уставилась на меня.
– Я и есть этот самый хороший сон, да? – улыбнулся я.
– Да уж, – ошеломленно прошептала она. – Откуда ты взялся, Макс?
– Как это – откуда? Из твоего сна, откуда же еще! Между прочим, когда-то давно тебе не раз удавалось заснуть дома, а потом просыпаться рядом со мной. Только тогда ты здорово испугалась, помнишь?
– Не столько испугалась, сколько разозлилась, – смущенно сказала она. Потом мечтательно улыбнулась, словно воспоминание о нашем диком скандале было лучшим в ее жизни, и гордо добавила: – Да, я тогда ужасно разозлилась и решила, что тебе нужно хорошенько врезать, чтобы неповадно было…
– Но сейчас ты не будешь драться, правда?
– Не буду, – великодушно согласилась она. – Подожди, Макс, ты хочешь сказать, что ты – не во сне, а на самом деле?
А потом она уткнулась холодным носом в мою шею и разревелась. Я бы и сам с удовольствием к ней присоединился, если бы у меня получилось. Но сейчас я мог только зачарованно смотреть на темный пух коротко остриженных волос на ее затылке и осторожно прикасаться ладонями к ее плечам. Плечи были самые настоящие: теплые, гладкие, загорелые. И вообще вся Меламори, от макушки до пят, была настоящая. Нормальная живая женщина из костей, мяса и кожи. И это было так здорово, что голова шла кругом!
В нашем распоряжении оказалась почти целая вечность. Мы остались на той самой мокрой кочке, где мне посчастливилось вернуться к жизни, поскольку не знали, куда нам следует идти. Да и не хотели мы никуда идти, если честно…
Мы почти не обращали внимания на тусклый солнечный свет, сменивший темноту ночи, которая, впрочем, снова окутала нас спустя какое-то время. К счастью, в моем распоряжении была Щель между Мирами, откуда я по мере надобности извлекал горячие напитки и теплые вещи. Как ни крути, а на одних поцелуях мы бы долго не продержались: зима есть зима, а уж застрять зимой на болоте – то еще удовольствие!
Меламори почти ничего не помнила о своих похождениях в облике буривуха: ни как ей удалось меня найти, ни каким образом она умудрилась вытащить меня из трясины – вообще никаких подробностей. Когда я расспрашивал ее, она начинала нервно посмеиваться, а ее глаза становились пугающе пустыми, так что я быстро оставил эти попытки: нам и без того было чем заняться и о чем говорить.
