След оборотня - Левандовский Конрад (библиотека книг .TXT) 📗
Родмин поскреб в затылке.
– Ладно! Пусть будет, что будет… – Он махнул рукой и посмотрел на упыриху. – Помогите мне ее раздеть, – спокойно сказал он.
– Лучше я сама… – Ханти быстро склонилась над постелью, ловко сняла с Ириан платье и уложила ее на спину.
Пригладив ее растрепанные волосы, она отодвинулась, уступая место магу. Тот присел на край постели и, внимательно взглянув на маленькую упыриху, медленно полез в сумку.
– Действительно, – констатировал он, – проклятие не проникло в тело столь глубоко, как это обычно бывает, во всяком случае, внешне этого не видно. Проверим… – Он вытащил серебряный маятник и начал раскачивать его над упырихой. Что-то шепча, он перемещал его туда и обратно вдоль лишь одному ему известных линий. Ксин заметил, как подвешенный на льняной нити кусочек металла явно изменял размах своих колебаний в зависимости от места, возле которого находился. Вблизи ладоней или когтей он резко останавливался, словно что-то притягивало его вниз, а надо лбом и сердцем, напротив, начинал метаться, словно привязанная пчела.
– Хо, хо, кто бы мог подумать… – Родмин убрал маятник и достал следующий предмет – небольшой янтарный шарик. Сильно потерев его о рукав шелковой рубашки, он легким движением бросил его в сторону Ириан.
Золотистый шарик, несмотря на то, что летел прямо к ней, неожиданно изменил траекторию, свернул и упал на постель…
Маг повернулся к Ханти и Ксину.
– Я второй раз в жизни вижу нечто подобное, – сказал он, – первым случаем был ты… – добавил он, глядя на котолака. – У нее все так же, как у тебя. Если, ясное дело, опустить менее существенные различия. Это удивительно тонкое соединение разума совершенно обычной девочки со многими типичными чертами демона. Я говорю «тонкое», но тот, кто с ней это проделал, скорее видел в том свою ошибку, поскольку, если это должна была быть месть, не следовало допускать, чтобы у нее остались воспоминания о прошлой жизни. Сразу видно, что занимался этим начинающий чародей, не слишком владевший своим ремеслом.
– Это была женщина, – поправила Ханти.
– Ах так… – Родмин явно уже думал о чем-то другом.
– Значит, теперь у тебя не должно быть никаких проблем? – воскликнул Ксин.
– Сейчас, сейчас… – осадил его маг, – я еще не знаю, на чем основано действие на нее этого заклятия. У тебя это часть звериной натуры, а она, похоже, была чистокровным человеком.
– Да, ты прав… – Котолак неожиданно посерьезнел.
– Нужно проверить. К счастью, у меня остался еще один… – Он показал им гладкий, прозрачный как стекло шестигранный кристалл. Оба его конца были отшлифованы в переливающиеся всеми цветами радуги острия. Из дали казалось, будто по обеим его сторонам горят разноцветные огоньки. Родмин взял его двумя пальцами и осторожно поднес к Ириан…
Пронзительный высокий тон зазвучал в наступившей тишине, быстро усиливаясь. Звук вибрировал, когда маг начинал покачивать рукой, и смолкал, когда он убирал кристалл. Он изменялся также над каждой частью тела упырихи, по мере того как Родмин перемещал кристалл над ней.
– Проклятие! – неожиданно прошипел маг. – Смотрите! – он решительным движением приложил кристалл ко лбу Ириан.
Жуткий визг едва не свалил их с ног. Мгновение спустя он смолк, но, прежде чем они успели это осознать, со стороны окна раздался быстрый резкий треск. Они посмотрели туда – некоторые стекла покрылись сетью белых трещин…
– Ах-х-х!!! – Родмин зашипел от боли и, бросив камень в угол, начал дуть на обожженные кончики пальцев. – Ничего не выйдет! – буркнул он.
– Что такое?! – спросил Ксин.
– Я не сумею, не смогу снять эти чары.
– Что ты говоришь?! – взорвалась Ханти.
Маг перестал размахивать рукой и внимательно посмотрел куда-то в сторону.
– О, вот он! – Он подошел и тронул носком сапога лежавший на полу кристалл.
Камень был мертв. Он потерял прежнюю прозрачность, потемнел, стал серо-коричневым, а контуры его уже не искрились радужным светом.
– Лишь особая сила могла сделать с ним нечто подобное, – пояснил маг, – это означает, что заклятие было единоличным, то есть снять его может лишь тот, кто его наложил… Все-таки та ведьма кое-что умела…
– Но ее нет в живых!
Родмин беспомощно развел руками, Ханти села, а Ксин начал расхаживать по комнате.
– И нет другого способа? – наконец спросил он.
– Способ всегда есть, нужно только его знать, – ответил маг.
– Может быть, все-таки попробуешь?.. – предложила Ханти.
– Вслепую?
– Именно.
– Нет. Слишком рискованно. Как бы не было еще хуже…
– Может, что-нибудь придумаешь?
– Что? Это безнадежный случай. Я тут ничем помочь не смогу, а тебе советую прекратить забивать себе этим голову, забыл, для чего ты здесь? Да, раз уж о том зашло, Редрен хочет с тобой говорить. Будет ждать в поддень.
Котолак посмотрел в окно.
– Уже скоро, – ответил он.
– В таком случае пойдем вместе. – Родмин направился к двери.
– Как долго вы еще собираетесь прятать Ириан? – спросил он, когда они оказались на улице.
– Я об этом не думал, – ответил Ксин, – мы надеялись, что удастся освободить ее от Онно, а теперь сам не знаю. Может быть, спрячем в Самни или еще где-нибудь… а может быть, все-таки найдется способ…
– На это не рассчитывай, незачем обманывать себя. Мое искусство существует уже свыше тысячи лет, и за все это время никому не удалось преступить законов Окно, хотя говорят, будто это возможно, но это все равно что искать одно дерево в большом лесу…
– О, это я бы еще смог…
– А песчинку в пустыне?
– Уже нет… – Котолак помрачнел.
– Ну вот видишь…
– Ладно, оставим это. Как там моя гвардия? – сменил тему Ксин.
– Негодяи просто взбесились, впрочем, трудно тому удивляться – Редрен прогнулся, значит, нужно слушаться более сильного. С тех пор король для них словно дым – если в глаза не лезет, то и беспокоиться не о чем! Потерял всякое уважение, и все. Лишь сегодня, когда они услышали, что ты вернулся, начали вести себя сдержаннее, поскольку еще не знают, чем все закончится…
До дворца они добрались примерно полчаса спустя. Внешне здесь ничего не изменилось: стражники, мимо которых они проходили, как и прежде, отдавали честь, а встречавшиеся по пути придворные охотно отвечали на приветствия или обменивались поклонами. Никто ни на йоту не отклонялся от правил этикета, но в глазах каждого Ксин вздел один и тот же затаенный блеск, короткий испытующий взгляд – они смотрели холодно, словно зрители на гладиатора, взвешивая его шансы и думая, на кого поставить…
Редрена они застали в небольшой, вряд ли достойной короля комнате. Монарх был один, если не считать дремавшей у него на коленях пушистой белой кошки, и сидел в украшенном богатой резьбой кресле. Когда они вошли, он отложил какие-то бумаги, которые просматривал, и вежливо кивнул. Он хотел что-то сказать, но не успел…
Королевская фаворитка проснулась в тот самый момент, когда Ксин появился на пороге, и обратила к нему взгляд своих прекрасных прозрачно-голубых глаз. Она подняла голову, а из ее изящной, благородных форм пасти раздалось короткое, полное восхищения мяуканье. Она уже стояла, готовая спрыгнуть на пол, когда внезапно Редрен машинально придержал ее за шею…
Яростное протяжное шипение помешало королю заговорить. Разозленная кошка бесцеремонно укусила монарха за палец, затем, вырвавшись, метнулась вниз, прямо к ногам котолака, и начала тереться о них с горловым восторженным мурлыканьем, выказывая тем самым ему самые лучшие свои чувства…
Наступило полнейшее замешательство. Редрен лишился дара речи, маг начал кусать губы, а сам Ксин стоял, с явным усилием пытаясь сохранить безразличное выражение лица. Лишь некоторое время спустя, видя, что кошка не успокаивается, он присел и, взяв ее в руки, начал мягко поглаживать ее шею и спину. Зверек неожиданно обмяк, а Ксин прошел несколько шагов и уложил его на столик Редрена.
– Проснется через час-два… – пояснил он, поднимая голову.
