Бывших не бывает - Кароль Елена (книги полностью .txt) 📗
Качнула головой, не находя слов, и осуждающе поджала губы. Одним отсутствием воспитания подобное не оправдать.
— Злые и глупые рождались во все времена, — философски отметил Олаф и принял из моих рук пустую кружку. — Мы не знаем, что именно произошло в ее жизни, сделав настолько бесчеловечной. А может, это и вовсе пагубное влияние тотема?
— Тотемы лишь усиливают негативные черты характера, но никак не перекраивают с нуля. Тот же Павел — Ольга считает его слабохарактерным мямлей только за то, что он не позволил ей убить меня на парковке. И это невзирая на прямой запрет на убийства самого Дивова. При этом именно Павлик ведущий в их тройке — Егор выделяет парня среди прочих не только за успешное освоение сил, но и за лидерские качества. Тотем Павла — дракон, и тут все весьма неоднозначно.
— Почему?
— Я не знаю, чем руководствовался Егор, создавая тотем дракона-демона, но по своей истинной природе драконы благородны и чисты душой. В магии огня им нет равных, однако они предпочитают постоянно самосовершенствоваться, чем вмешиваться в мирское. — Я хмурилась и покусывала губы, пытаясь вникнуть в логику Дивова. — Возможно, его привлекло то, что драконы доверчивы и их легко можно склонить на свою сторону, если грамотно запудрить им голову… И ко всему прочему среди всех возможных тотемов именно драконы дают своему владельцу намного больше, чем любые другие. Мифический по своему происхождению, дракон, как никто другой, богат и живуч, а если я правильно понимаю устремления Егора, то эти свойства тотема интересуют его сильнее прочих.
Звонок телефона вмешался в мои размышления, но стоило увидеть, что это майор, как я тут же ответила на вызов:
— Слушаю.
— Не знаю в чем, но ты была права, — начал без предисловия Иван. — Ее звали Анастасия Мельникова, и родилась она в один день с Ольгой Одинцовой. Практикующая ведьма, чернокнижника. Не привлекалась, хотя пометки о ее деятельности в деле со знаком минус. С Дивовым познакомилась во время одной из его поездок в Африку. Умерла в возрасте двадцати пяти лет. Об обстоятельствах смерти пока ничего узнать не получается, известно лишь, что это произошло в конце зимы. Родственников нет, могилы нет — по настоянию Егора тело кремировали. — Коротко отчитавшись о проделанной работе, майор тут же пошел в атаку: — А теперь рассказывай ты.
Я прикрыла глаза, прикидывая по времени, когда восстановлюсь окончательно, чтобы без опаски выступить против колдуна, и решительно произнесла:
— Есть подозрения, что именно смерть невесты стала катализатором для предстоящего ритуала. Больше ничего не могу сказать, слишком мало данных. Однако я узнала точное местонахождение колдуна и одержимых. Завтра в четыре в клубе «Викинг» я проведу инструктаж, и мы отправимся на точку. Информируйте своих людей, чтобы были готовы к этому времени, — поедем сразу из клуба. — На мгновение замялась, но все равно сказала: — Если есть на примете грамотные целители, возьмите с собой.
— Бригада реаниматологов и полевых хирургов подойдет? — на полном серьезе произнес майор, и я кивнула.
Сообразила, что собеседник меня не видит, и подтвердила свое согласие вслух.
— Да. Только предупредите, что придется ожидать пациентов в отдалении, чтобы самим не попасть под удар. По поводу транспорта — учитывайте, что если все пройдет гладко, то у нас будет девять бессознательных тел и, дай трехликая, минимум раненых.
— Все сделаем в лучшем виде. Значит, завтра в четыре?
— Да.
После обеда и разговора с майором вновь накатила слабость. Изображать всесильную ведьму было лень, да и не перед кем, так что я с удовольствием сползла по подушке вниз и укуталась в одеяло. В отличие от меня Олаф был полон сил и с моего согласия сам обзвонил всех участников предстоящей операции, уведомив о завтрашнем часе X и попросив Александра разузнать побольше о базе. После этого убрал грязные тарелки, чуть раздвинул шторы, чтобы в комнату проник солнечный свет, надел брюки и расположился в кресле, устремив задумчивый взгляд на телефон.
Внизу хлопнула дверь, но Олаф не удивился гостям, а на мой вопросительный взгляд последовал спокойный ответ:
— Нина пришла.
Ах Ни-и-ина…
Несколько минут я непроизвольно прислушивалась к звукам с первого этажа, но они сосредоточились преимущественно в районе кухни, и я успокоилась, решив, что нервничать мне не к лицу. В случае чего — пусть хозяин разбирается.
Олаф же, вдруг оторвавшись от телефона, задал неожиданный вопрос:
— А что за псы выли ночью?
— Псы?
— Да. — Он кивнул в такт своим словам, задумчиво хмурясь. — Сначала выли, а затем скулили у двери. Своими ушами слышал. Но не видел. Это как так?
— Призрачная стая, — произнесла я уверенно, наконец сообразив что к чему. — Когда я завершила ритуал, то у меня не осталось сил, чтобы позвать тебя. Успела лишь отправить мысль с просьбой о помощи псам Гекаты. А они уже тебя организовали. — Я слабо улыбнулась. — Они очень сообразительные ребята. Я с ними бок о бок почти пятьсот лет провела, так что между нами все еще сохраняется некая ментальная связь, и иногда я могу просить их о помощи.
— Да уж, — поморщился викинг. — Я чуть не поседел, когда их услышал! — Недовольно покачал головой и вдруг глянул на меня со странным прищуром. — Любишь собак, значит?
— Сложный вопрос… — ответила я уклончиво, но под вопросительным взглядом Олафа пришлось пояснять более развернуто: — Скорее да, чем нет. Мне импонирует их верность и преданность, и зачастую псы намного умнее, чем кажутся. Естественно, это не касается декоративных пород, выведенных за последние десятилетия. Это не собаки… — Я презрительно скривила губы. — Я же говорю о тех, чья родословная насчитывает не одну сотню лет, а у кого-то и тысячи. Это волкодавы, гуртовые псы, доги, мастифы… Все те, кто умеет охранять, выслеживать и загонять дичь. — Улыбнулась вновь, но с прохладцей и подтекстом. — Ведь это наша работа.
— Но ты ведь больше не работаешь? — вопросительно, но с намеком на утверждение произнес викинг. — В смысле — не на постоянной основе. Или я что-то не понимаю?
— Все сложно. — Я не была рада поднятой теме, но понимала интерес Олафа и не стала отмалчиваться. — Официально я отслужила свой срок и свободна от всех обязательств. Неофициально — исполняю личную просьбу Гекаты. — Усмехнулась, но не зло, а немного грустно. — Богам, знаешь ли, не отказывают.
— Да это понятно, — со знанием дела протянул Олаф, но, как и я, невесело.
Повисло молчание, изредка нарушаемое доносящимися с кухни приглушенными звуками, и через несколько минут Олаф предпочел проверить, что там происходит, а заодно отдать все необходимые распоряжения.
— На ужин будут пожелания?
— Нет.
— Тогда буду тебя удивлять. — Олаф подмигнул, немного озадачив, а затем и вовсе подошел и едва ощутимо поцеловал в щеку.
Это было скорее даже просто касание, но сопровождающееся таким голодным многообещающим взглядом, что меня мигом бросило в жар. Даже захотелось ответить и первой наброситься на викинга, вновь проявляя инициативу, но он уже отстранился и сразу же ушел.
Даже позавидовала на мгновение его выдержке. У меня она почему-то в его присутствии начинала сбоить!
Остаток дня прошел скучно.
Я немного подремала, после пробуждения встала и неторопливо размялась, внимательно прислушиваясь к собственному самочувствию. Спустилась вниз и под недовольным взглядом и осуждающим рокотом Олафа (мол, куда прешь, болящая) сварила себе новую порцию укрепляющего отвара и составила ему компанию за ужином. Нина уже ушла, но за эти несколько часов, пока я находилась наверху, умудрилась не только наготовить на два дня вперед, но и провести влажную уборку по дому. На западе сгущались тучи, обещая дождливую ночь, но Олаф заверил меня, что завтра в нужном нам районе, по прогнозам синоптиков, без глобальных осадков, так что можно сильно не переживать и не думать о приобретении дождевиков класса «ниндзя». Определение повеселило, и до самого позднего вечера мы развлекались тем, что упражнялись в красноречии, придумывая всевозможные названия для всего, что нас окружало. Так мы переименовали холодильник в хладный схрон, духовку в пламенный короб, стиральную машинку в чистилищный ларь, столовую в едальню, а полотенце в рукотер. Прошлись практически по всем вещам и комнатам первого этажа, хихикая и подначивая друг друга, как подростки, но когда речь зашла о втором, Олаф многозначительно прищурился и выдал:
