Кровь ниори - Минич Людмила (читать книги TXT) 📗
Добычу распределили между всеми и снова тронулись в путь. Ввиду позднего времени стражи решили идти дольше и сделать только один привал, зато длинный. Остановились далеко за полдень. Женщины захлопотали у костра, и скоро подоспели румяные лепешки и похлебка из грибов и овощей, пряная, как и все, что готовили ниори. Леки благодарно принял свою чашку из рук Имы. Исмен-травку она сегодня ему не припасла – надобность отпала. Больше не снились дурацкие сны, и сил было хоть отбавляй. Леки тихонечко отошел подальше, чтобы насладиться обедом без помех, его до сих Пор тяготило общество тетушек Имы. Не поймешь их, чего искоса поглядывают, не то подозревают в чем-то нехорошем, не то раскусить никак не могут.
Только он успел растянуться на облюбованной лужайке, как рядом тут же присел вездесущий Триго. Теперь они и вовсе стали неразлучны. Леки ему уже всю свою жизнь пересказал между делом, а вот Триго… О жизни в Идэлиниори он так и не заикнулся, а Эгрос Леки особо и не занимал. Бывал уже.
– Лепешки забыл, – блеснул Триго зубами, протягивая душистые румяные кругляшки, обернутые снизу белым полотняным лоскутом.
– Спасибо, – Леки вяло поблагодарил, хотя хлеб пах восхитительно.
– Почему унылый такой? – Ниори с удовольствием надкусил лепешку. – С самой Белой Поляны ничего, кроме жареного мяса, похлебки из мяса… – Он вздохнул. – Я не страж, не привык так. – И вгрызся в еще горячую душистую мякоть, обжигаясь и спеша.
Леки промолчал, отщипнул задумчиво кусочек, положил в рот. Замечательно, вот только…
– А что Лисс говорит, скоро Игалор? – спросил он, чтобы что-то сказать.
– Скоро, – уверенно ответил Триго, – дня через четыре, как и было обещано. Еще день приграничья – и мы уже там. Инхио говорит, места глухие, не стережет здесь никто и никогда. Лишь когда воюют. А сейчас у нас мир.
Леки вяло кивнул. Все это он знал и так.
– Еще говорит, завтра должен появиться Тинхэ. К вечеру появится, а если мы медленно будем продвигаться, то послезавтра точно. Он будет нас у края леса дожидаться.
– Какой еще Тинхэ? – Леки приподнялся на локте.
– Страж. Он вместе с Инхио нас из Эгроса вывел. Вел до жилища Лисса. Но ты его не видел, тебя же бесчувственного привезли.
– Он что, нас в пути нагнать должен был? – Леки тревожился все больше и больше.
Триго развернул пустые ладони кверху, развел руками. У ниори это значило неведенье, Леки уже выучить успел.
– А нужно отряду целых три стража, особенно если места неопасные?
– Вряд ли… – протянул ниори.
Они переглянулись. Снова принялись рассеянно за лепешки, только мысли витали далеко от еды.
– Иллири очень озабочен, я вижу, – вдруг отозвался Триго. – Он несколько раз говорил, что ждет Тинхэ. И если бы ты не шарахался от него…
– Я не бегаю от него, – резко бросил Леки.
– Не бегаешь, конечно, кто спорит. Сторонишься только, и Лисс это заметил, и я. Има – и та видит.
– Слишком вы все глазастые, – снова досадливо перебил Леки.
– Какие есть. – Он ничуть не обиделся.
Он никогда не вспыхивал, как факел, от одного-единственного слова. Да и вообще Леки за ниори такого не замечал. Вот и сейчас Триго примирительно взял Леки за локоть.
– Забудем. Я хотел сказать, что Иллири очень ждал третьего стража. А дальше ты и сам сообразил: третий ведь не нужен.
– Он завтра уедет. – Леки сам не ожидал, как предательски зазвенит его голос.
– Может быть.
– Может быть… – повторил Леки бездумно. – Ничего не «может быть»! Точно уедет, я нутром чую!
– Значит, уедет. – Триго снова возвратился к еде.
– Как ты думаешь, он вернется? Когда все закончится? Он обещал меня отправить в землю ниори…
Тот молчал, и Леки ясно слышал ответ в его молчании. Эти ниори не любили вранья, как он успел за ними приметить, никакого, даже утешительного. Если б Триго не верил, но хотя бы надеялся, то так бы и сказал, а не промолчал, давясь своей лепешкой.
– Не веришь? – Леки хмуро кольнул его взглядом.
Триго осторожно коснулся его плеча.
– Я понимаю, ты к нему привык. Он спас тебе жизнь. Но это страж… Понимаешь? Страж!
Как будто это что-то объясняло!
– Не понимаешь… – Триго задумался. – Они ведь появляются, делают свое дело и исчезают. Потом приходят другие стражи. А эти уже не возвращаются. Они носятся по миру, как светляки по Белой Поляне. Так было всегда и будет. Послушай… – Он замялся. – Может, я зря… но… Вот, Иму возьми. Она еще любит. Но уже давно не надеется, знает, что вряд ли встретит его.
– Кого? – Леки как бревном придавило.
– Я ведь вижу, как ты на Иму смотришь. Она не ледяная, не снежная. И год назад она вернулась в Эгрос не потому, что не могла прожить без матери и отца. Я знаю, я был тогда с ней в Идэлиниори, утешал ее. Мы жили там… у одного ниэдэри, его имя тебе ничего не скажет… рядом со стражами, там, где они проходят обучение. Вот Има и…
– А он? – допрашивал Леки.
– А он закончил обучение и отбыл на запад.
– Он не любил ее?
– По-своему, как мог. – Триго уткнулся взглядом в траву, уже, видно, жалея, что затеял вспоминать эту историю.
– Значит, вернется? – Сердце снова упало.
– Вряд ли. Она не ждет. Глупо ждать стража. Сколько? Год, два, цикл? Всю жизнь? Для чего, чтобы он вернулся и через несколько дней опять исчез? Спроси как-нибудь у Иллири, сколько он не бывал на родине! У стражей нет другой жизни. Они редко оставляют в Идэлиниори что-то большее, чем пустое жилище. Особенно те, что из истинных.
– Тогда почему…
– Поэтому и рассказал, – обрубил ниори, теряя терпение. – Чтобы ты понял. Они провели там полгода, но обучение закончилось, а вместе с ним – и счастье. Он растворился в бескрайних землях Лиэтэ, и Има не стала проливать долгих слез, потому что знала: так и будет. Потому что не бывает иначе. Но она все еще помнит, поэтому тоскует иногда.
Он умолк. Леки тоже помалкивал. Как его бревном придавило, так до сих пор не отпускало.
– Я тебе не просто так рассказал эту историю. Во-первых, чтобы ты Иму лучше понял. Во-вторых, чтобы ты сам лишних надежд не питал. Иллири, кто-нибудь другой, какая разница? Ты попадешь в Идэлиниори с ним или без него.
Леки снова сжал зубы. Он-то не такой. Ему тяжко расставаться с людьми, даже если они ниори.
– Я думал, он мне друг!
Триго вздохнул. «И зачем только в словах рассыпался?»
– Хорошо, я еще тебе кусочек Идэлиниори приоткрою. – Он понизил голос. – Я ведь говорил, что рядом был и многое видел своими глазами. То, от чего остальные бегут, чего они видеть не хотят. Ты не представляешь, кто такие стражи! Их забирают в обучение с рожденья. Многие семьи истинных ниори считают за честь отдать туда второго или третьего ребенка. Они… они не похожи на остальных. Ты же видишь… не мог не заметить, что стражи всегда спокойны? И Иллири, и Инхио.
Леки кивнул.
– Ты думаешь, они хорошо владеют собой, умеют смирять свои чувства? Ты и правда так думаешь? У них почти нет чувств. С самого детства из них выкорчевывают все, что может помешать служению. Злость, гнев, сомнение, гордость, любовь, особенно страх. Они бесстрашны, Леки. Веришь? Бояться можно того, чего мы не знаем, страх – от незнания мира. Так говорил он… я тебе только что рассказывал о нем. Нельзя сказать, что они совсем не имеют страстей, но их учителя стараются вовсю!
– Ужас, – пробормотал Леки.
– Почему? Ни к чему они не должны быть привязаны слишком сильно. И это – всего лишь необходимость. Для народа ниори. Они наши хранители. Что, если от стража будет зависеть множество жизней, а он бросится спасать одну?
Леки лишь зубами скрипнул.
– Стражи – особое племя внутри нашего народа. Они одиночки! Другие их тяготят, а со временем – все больше и больше. Как Иллири. Страж не может быть тебе другом. Он не знает, что такое дружба, и не нужно держать на него зла. Ты куда счастливее, чем он.
Леки снова промолчал.
– И еще, – добавил Триго напоследок, – ты, наверное, Думаешь, что ниори жестоко поступают со стражами? От них зависит наша жизнь, наше выживание в западных землях. А ты, Наверное, слышал, что ниори претит убийство, любое насилие, особенно истинным? Это же преступление против Великой Матери. Поэтому стражей и лишают чувств… насколько это возможно. И все же они убивают, но лишь тогда, когда это необходимо. А так… усыпляют тех, кто мешает… если возможно. – Он запинался все больше. – Но все равно… можно сойти с ума, если не пройти такого обучения. Те дети которых отдают в служение, – дань, что ниори платят за свой покой.
