Утраченная невинность - Миллер Карен (книги без сокращений .TXT) 📗
Он вошел в Палату. Световым камнем воспользоваться не посмел и двинулся вверх по лестнице в темноте, спотыкаясь о ступеньки и закусив губу, чтобы не закричать от боли. Грудь словно сжало железными обручами. Уиллер был близок к обмороку, избитые ноги молили о сострадании.
Когда он уже решил, что вот-вот упадет замертво, лестница вдруг кончилась, и он оказался перед еще одной дверью. Она была едва приоткрыта, и в узкую щель сочился свет. Заглянув в нее, Уиллер понял, что изнутри Палата освещается какими-то вспышками, которые сопровождаются странными, пугающими звуками. Кто-то пронзительно кричал, перемежая мучительные вопли непонятными, страшными словами.
Волосы встали дыбом.
Пока он стоял возле двери, вопли достигли непереносимой визжащей ноты и внезапно оборвались, словно по горлу кричавшего полоснули острым ножом. Мгновение спустя раздался глухой стук, будто чье-то тело упало на пол.
Трясясь и задыхаясь от страха, он распахнул дверь и заглянул в Палату.
Просторная комната, стены увешаны диаграммами и пергаментами. Полки заставлены старинными книгами. В центре — чудесное творение, модель королевства, над ним — крошечные облачка, из которых сыплется снег. Возле этого чуда лежит Эшер. Весь забрызганный, истекающий кровью. Мертв? Только не это.
Прошу, только не это, ибо он должен жить, чтобы ответить за свои преступления, чтобы стоять на коленях перед торжествующим соперником. Пусть с него сорвут личину перед всем королевством, и пусть люди узнают, что он был чудовищем, и узнают имя того, кто его разоблачил.
Он подполз поближе. Эшер дышал. Дышал прерывисто, хрипло, постанывая, на лице залегли глубокие морщины, по которым можно было судить, что все его тело истерзано болью. Кровь заполнила глазницы, запеклась в ноздрях, выступила пеной на губах.
Уиллер беззвучно удалился. Использовал магический ключ Джарралта, чтобы запереть обе двери, и опрометью бросился прочь от Палаты.
— Конройд! Конройд, проснись, дорогой, проснись!
Морг открыл глаза. Кто там? Ах да… Его постылая, суетливая супруга. По крайней мере, пока супруга.
— Что такое, Этьенн?
— О, Конройд! — вскричала она с тревогой. — Там внизу какой-то ужасный маленький олк, и он ни за что не желает уходить! Настаивает, что должен видеть тебя, говорит, что не уйдет из прихожей, покаты не спустишься!
Морг потянулся, наслаждаясь своим новым здоровым телом.
— Он сказал, как его зовут?
— Виллим. Или Уолтон. Что-то на «у» или «в», — ответила Этьенн, морща лоб. — Заставь его уйти, Конройд, прошу тебя. Сейчас полночь, а он в самом деле ужасен!
Морг откинул одеяла.
— Уиллер?
— Ах да, точно, Уиллер. Во имя Барлы, что у тебя общего с таким…
Он с руганью вскочил с постели.
— Замолчи, старая кляча! — Женщина в изумлении выпучила глаза. Не обращая внимания на нее, он набросил халат Джарралта и поспешно вышел из спальни.
Уиллер ждал в холле — оборванный, грязный, запачканный кровью и прилипшей травой.
— Господин! — закричал он и, пачкая ковер, бросился навстречу, чтобы встретить его у подножия лестницы. — О, господин! Главный маг мертв… и… и…
Морг схватил его за плечи и встряхнул.
— Ну что, дружок? Это Эшер? Отвечай быстро, это Эшер?
Глаза Уиллера блестели, как звезды.
— О, господин, да! Это Эшер! Наконец-то… наконец-то! Господин Джарралт, он у нас в руках!
Часть третья
Глава двадцать первая
Пеллен Оррик вздохнул и сделал добрый глоток из кружки с чаем. За окном его кабинета, расположенного в казарме городской стражи, продолжал падать снег. Белое покрывало ложилось на унылый сад, мостовую, улицу и подъездную аллею, ведущую к воротам казармы. Лампы уличных фонарей делали белое золотистым, настойчиво напоминая о вездесущей магии.
Повсюду царила полная тишина. Камеры в подвале казармы в данный момент пустовали, и стражники, заступившие на ночное дежурство, мирно почивали на своих койках. Обычная ночь — город переходил от траура к привычному течению жизни. Гар на троне. Эшер — Правитель олков.
При мысли об Эшере он улыбнулся. Потрясающий, незаурядный человек. Сегодняшнее — нет, уже вчерашнее — представление в Палате Правосудия станет темой для сплетен на ближайшие несколько недель. Даже месяцев. Он думал, что глава гильдии Роддл помрет от удара прямо там, на месте. Его самого чуть удар не хватил от усилий сдержать рвущийся наружу хохот.
Неукротимый Эшер вскарабкался на место Законодателя. На кресло, в котором веками сидели ставленники королей. Но Эшер на то и Эшер, чтобы карабкаться вверх. И через. Через скамьи, столы, препятствия, ограничения. Традиции. И отбрасывать при этом условности и внешнюю помпезность с непринужденностью и ловкостью настоящего деревенского увальня.
Пеллен затрясся в беззвучном смехе. Теперь имя Индиго Глоспоттла будет жить в веках. Эшер об этом позаботился. Какая большая ответственность лежит на его широких, твердых плечах. Он знал, что если бы кто-то другой влез с ногами на кресло Законодателя, то ему стало бы не смешно, а тревожно. От такой власти голова закружится сильнее, чем от улыбки хорошенькой девушки на улице. Но только не у Эшера. Если Пеллену когда-либо встречался человек, совершенно равнодушный к соблазнам власти, так это Эшер.
В камине треснуло пылающее бревно и развалилось на угли и пепел, рассыпая искры. Конечно, комната согревалась с помощью магии, но в зимнюю пору он до сих пор топил камин. Многие так делали. Даже доранцы любили звуки и запахи горящих в очаге сосновых поленьев. Живой огонь очаровывает.
Оррик подавил зевок. Полночь, пора бы спать, но он запустил работу с бумагами, и надо с ней закончить. Непременно. Он был человек строгой и неукоснительной дисциплины и не смог бы припомнить, когда в последний раз уходил из кабинета, не составив рапорта о прошедшем дне. А тут обнаружилось, что не написаны рапорты за целую неделю. Непорядок.
Его внимание привлекли звуки и движение за окном. Глухо застучали копыта по мостовой. Подъехала и остановилась у ворот казармы карета. В свете фонарей появились две закутанные в плащи фигуры.
Пеллен Оррик положил перо и направился к дверям узнать, в чем дело.
— Господин Джарралт! — воскликнул он, не сумев скрыть удивления, и отступил от входа. — Прошу вас, входите.
Тайного советника короля сопровождал Уиллер Дрискл из Башни. Или из дворца — кто его знает, где он сейчас служит. Человек безвредный, но неприятный. Однако непопулярность — не преступление, поэтому близко с ним Пеллен знаком не был. Капитан вежливо кивнул и закрыл за посетителями дверь.
— В ваш кабинет, — произнес Джарралт, решительно стягивая перчатки. — Немедленно.
Какой высокомерный. Оррик поклонился. Он не обижался — бессмысленно.
— Прошу, — пригласил он жестом. Юный Поппер, дежуривший у дверей, проводил их любопытным взглядом.
Джарралт отказался от предложенного кресла. Уиллер хотел было присесть, но перехватил взгляд сановника и переменил решение. Оррик не собирался церемониться в собственном кабинете, уселся за рабочий стол и вопросительно посмотрел на гостей.
— Расскажи ему, — велел Джарралт, похлестывая перчатками по одной ладони с таким видом, словно она в чем-то провинилась. — Все, от начала до конца.
— Слушаюсь, господин, — ответил Дрискл и уперся кулаками в столешницу. Глаза его горели неудержимым желанием, чуть ли не похотью. И было в его позе нечто хищническое.
Оррик уставился на его кулаки и не отвел взгляда, пока Уиллер не убрал их со стола и не выпрямился.
— Рассказать мне? Что?
— Капитан Оррик, вы должны немедленно арестовать Эшера из Рестхарвена. Он нарушил Первый Закон Барлы и занимался магией!
Пеллен рассмеялся.
— Эшер? Вы с ума сошли?
— Расскажи ему, — приказал Джарралт сурово.
