Дух демона - Сальваторе Роберт Энтони (читаем книги TXT) 📗
— Кто в Сент-Прешес является вторым по рангу после Добриниона? — спросил Маркворт у брата Фрэнсиса, как только они остались одни.
— Вы имеете в виду возможных претендентов на сан настоятеля? — уточнил Фрэнсис.
Маркворт кивнул. Фрэнсис покачал головой и пожал плечами.
— Никого, — ответил он. — Сейчас у них нет даже ни одного магистра.
Маркворт поморщился от удивления.
— У них было два магистра, — пояснил Фрэнсис. — Один погиб во время сражения на севере, а другой несколько месяцев назад умер от лихорадки.
— Забавная пустота, — отметил отец-настоятель.
— По правде говоря, сейчас в Сент-Прешес нет никого, кто бы мог заменить Добриниона, — добавил брат Фрэнсис.
Услышав это, Маркворт злорадно улыбнулся. У него в Санта-Мир-Абель есть вполне подходящий магистр, который мог бы стать здешним настоятелем. Да и рука у того не менее железная, чем у Маркворта.
— Лишить Добриниона его сана будет очень трудно, — сказал Фрэнсис, заметив направление мыслей отца-настоятеля.
— Что? — настороженно спросил Маркворт, словно подобная мысль никогда не приходила ему в голову.
— Учитывая то обстоятельство, что в Сент-Прешес у Добриниона нет непосредственных преемников, Коллегия Аббатов не согласится сместить его.
— В Санта-Мир-Абель достаточно магистров, вполне готовых принять сан настоятеля, — ответил Маркворт. — Да и в Сент-Хонс тоже.
— Но история ясно свидетельствует, что Коллегия Аббатов обычно не идет на смещение действующего настоятеля, если в стенах монастыря нет того, кто смог бы принять этот сан, — стал спорить брат Фрэнсис. — Двенадцатая Коллегия, проходившая в Сент-Аргрен, оказалась в схожем положении. Но тогда речь шла о настоятеле, чьи преступления были просто вопиющими.
— Разумеется, я не оспариваю твою осведомленность в этих вопросах, — довольно нетерпеливо прервал его отец-настоятель.
Маркворт, сохраняя на лице все ту же улыбку, посмотрел на дверь, за которой скрылся Добринион.
— Жаль, — пробормотал он.
Затем отец-настоятель покинул часовню. Брат Фрэнсис, как и внизу, не сразу последовал за ним. Молодой монах не без удивления обнаружил, что отцу-настоятелю в чем-то даже импонируют мысли о смещении Добриниона. Однако лишение настоятеля своего сана — дело очень и очень сложное! За тысячелетнюю историю церкви такое происходило раз пять или шесть. В двух случаях настоятели были повинны в серьезных преступлениях. Один из них совершил несколько изнасилований, включая и нападение на настоятельницу женского монастыря Сент-Гвендолин. Другой был повинен в убийстве. Остальные случаи смещения настоятелей относились к ранним дням Абеликанского ордена, когда этот сан нередко являлся предметом купли-продажи и политических интриг.
Брат Фрэнсис глубоко вздохнул, успокаивая нервы, и вновь покорно направился вслед за Марквортом, напоминая себе, что идет война и потому церковь и все королевство переживают тяжелейшие времена.
Настроение у брата Браумина Херда было довольно скверным. Вниз его, естественно, не пускали, но он знал о том, что творится в застенках монастыря. Хуже того, он сознавал собственное бессилие. Решись он сейчас выступить против отца-настоятеля Маркворта — он окажется в одиночестве. Магистр Джоджонах давно уехал. Все случилось так, как и предрекал его наставник. Маркворт знал своих врагов и обладал значительной властью, с которой не намеревался расставаться.
Брат Браумин избегал общения с собратьями, опасаясь, что они тут же донесут Маркворту о любых разговорах. Поэтому он проводил время в обществе монахов Сент-Прешес. Он обнаружил, что здешние братья намного жизнерадостнее замкнутых и серьезных монахов из Санта-Мир-Абель. На их веселость не повлияли даже военные действия, которые уже много недель велись довольно близко от Палмариса. И вообще в Сент-Прешес дышалось легче. Может, думал брат Браумин, это связано с климатом, поскольку солнце в Палмарисе светило гораздо чаще, чем на берегах залива Всех Святых. Может, дело было еще и в том, что Сент-Прешес стоял на более высоком месте и имел больше окон и балконов, по которым гулял ветерок. А может, просто здешние монахи были менее отгорожены от мирской жизни; ведь их монастырь стоял в самом центре большого города.
Существовало еще одно возможное объяснение, и его брат Браумин считал наиболее достоверным. Каждый из двух монастырей отражал настроение своего настоятеля. Ему представлялось, что более легкая атмосфера, царившая в Сент-Прешес, объяснялась личностью самого Добриниона Калисласа. Здешний настоятель был человеком улыбчивым, а его раскатистый смех знали во всем Палмарисе. Знали и о его любви к вину. Как говорили, Добринион предпочитал «болотное вино» эльфов. Не чурался он и азартных игр, но лишь в кругу друзей. А еще настоятель Сент-Прешес любил устраивать пышные свадьбы, на которые не жалел средств.
Маркворт улыбался редко. Когда же на его лице появлялась улыбка, тем, кто находился у него в немилости, становилось просто дурно.
Сейчас брат Браумин Херд стоял в устланной коврами передней, перед дверью, ведущей в покои настоятеля Добриниона. Много раз он поднимал руку, готовый постучаться в дверь, но тут же опускал ее. Браумин понимал, насколько он рискует, если решится на разговор с Добринионом и расскажет ему обо всех опасениях по поводу Маркворта, а также о тихой оппозиции, существующей против отца-настоятеля. Браумин понимал, что при нынешних обстоятельствах выбирать ему особо не из чего. Магистр Джоджонах уехал, и возможно, на несколько лет. Браумин был бессилен бороться против решений отца-настоятеля Маркворта и прежде всего — против решения услать Джоджонаха. Поэтому союз с Добринионом, который и сам не был в восторге от действий Маркворта, значительно укрепил бы силы их обоих.
Вместе с тем Браумин Херд был вынужден признать, что не слишком-то хорошо знал настоятеля Добриниона и его намерения. Возможно, Добринион и Маркворт пререкались из-за пленников всего лишь потому, что каждый из них жаждал славы и мечтал заявить о возвращении похищенных камней. А может, Добринион просто был недоволен тем, что Маркворт явился в Сент-Прешес и узурпировал значительную часть его власти.
Брат Браумин простоял в передней не менее получаса, размышляя о своих действиях. Но, в конце концов, решающими оказались мудрые слова магистра Джоджонаха. Он вспомнил, как его любимый наставник на прощанье сказал: «Кротко распространяй слово, но не против отца-настоятеля и подобных ему, а слово во имя Эвелина и тех, кто обладает таким же сердцем и щедростью души».
Терпение, — напомнил себе брат Браумин. Он знал, что людям предстоит еще долгая война — внутренняя битва между добром и злом. И сторона, на которой он находился — сторона добра и благочестия, — в конечном итоге победит. Ему необходимо в это верить.
Пусть сейчас ему плохо и очень одиноко, но таков тяжкий груз истины, хранимой в его сердце. И потому он не пойдет к настоятелю Добриниону. Слишком опасные нынче времена.
Впоследствии брат Браумин Херд не раз пожалел, что не постучал тогда в дверь покоев настоятеля Сент-Прешес.
