Слезы на камнях - Суренова Юлиана (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
– Но Лика… – зашептал ей на ухо Ларс, с мольбой поглядывая на повелителя небес, прося Его обождать, не принимать ответ смертной, дать ей возможность передумать.
– Ты могла бы попытаться! Хотя бы попытаться! – он надеялся, что у нее получится.
Ведь это был единственный для нее, для всех них шанс.
Та посмотрела на брата, затем перевела полный боли и сожаления взгляд на супруга, который глядел на нее молча, ничего не говоря, не подталкивая ни к какому решению, позволяя все решить самой, чтобы потом не обвинять в совершенной ошибке других.
Лика вздохнула, качнула головой, глядя куда-то в сторону, негромко спросила: – А это действительно возможно?
– Я не стал бы давать тебе и твоим близким несбыточную надежду, которая лишь терзает, не лечит.
– Да, конечно, просто… – она умолкла, не закончив фразу. – Прости, что я медлю…
Должно быть, это выглядит странным со стороны, но…
Ей не дал договорить муж. Он, только в это мгновение поняв, что боги, все же, нашли для них с Ликой надежду, уцепился за нее обеими руками, боясь, упустив мгновение, потерять навсегда.
– Милая, не нужно сомнений! Воспользуйся этим шансом! Ради меня! Ради наших детей!
Ты нужна здесь, сейчас!…Лика, согласись вернуться назад! И сохрани свою память, чтобы не повторить ошибки. Ведь то, что случилось, не хранило в себе боли и разочарования?
– Нет! Я была счастлива!
– Тогда тебе не будет в тягость все пережить вновь…
– Я мечтала бы об этом! Но только… – она взглянула на него с сомнением, не понимая, зачем ему это? Или, несмотря на все сказанное, супруг надеялся, что она поступит иначе? Ради данного ему обета? Ради детей?
– Милая… – да, он верил в это.
– Я… – она готова была согласиться, только… – Если я сохраню память, то в ней останется и имя моего ребенка. И он получит его прежде, чем совершится обряд! От меня, не от богов!
– Но ты-то узнала его от…
– Нет! – она уже не говорила – кричала. – Это все испортит! Нет!
– Ладно, ладно, успокойся… – пытались успокоить ее горожане, в то время, как Нинти повернулась к богу солнца:
– Неужели тебе действительно по силам такое – обратить время вспять, заставив вернуться назад? – в ее глазах было недоверие и, вместе с тем – восхищение.
– Да, – обронил Шамаш, который, хмурый и бледный, с лихорадочно блестевшими глазами, смотрел в сторону. Он уже раз поступал так и ему меньше всего на свете хотелось повторять все вновь, когда ткань времен и так была повреждена. Но раз другого пути нет… – В чем-то он был прав… – сорвалось с бесцветных, обветренных губ.
– Кто?
– Нергал.
– Что?! – услышав имя Губителя, Нинти, пораженная, открыла рот, не зная, что и сказать.
– Не обращай внимание… – качнул головой Шамаш. – Это так… Мысли… Будет лучше, если на этот раз я войду в храм вместе с ней.
– Сразу надо было так поступить, – одобрительно кивнула богиня врачевания. – А не потакать взбалмошной девчонке, готовой шею свернуть, лишь бы все сделать по-своему!
– Нет! – и только Лика никак не унималась, продолжая, даже за шаг до смерти, спорить с небожителями за свое право выбирать судьбу. – Шаг бога солнца слишком тяжел для призрачного мира будущего, которое еще даже не родилось, которое, если сейчас сделать что-то не так, не родится никогда!
– Лика, но сможешь ли ты, лишившись воспоминаний, устоять против соблазна?
– Не смогу, – она была совершенно уверена, что не сможет ничего исправить, а вот ошибиться, заблудившись в повторениях – сколько угодно. А раз так – лучше и не пытаться что-либо изменить.
– Да о чем ты думаешь, смертная?! – прервав Бура, не дав Ларсу сказать ни слова, вскричала Нинти. – О каком таком неведомом будущем?! Все твое будущее в детях!
Ты – мать! И потому больше не принадлежишь себе – только им одним! Или не ты совсем недавно убеждала нас, что для тебя теперь главное – твой ребенок? Что же ты забыла о нем сейчас?
– Я помню! Я только о них и думаю!
– Но если ты упустишь шанс… У тебя не будет еще одного! И тогда…
– Ты позаботишься о моих малышах.
– Я!
– Да, Ты, сестра. Ты любишь их так же сильно, как люблю я. Ты будешь им не только воспитательницей, но и хранительницей, покровительницей.Ты дашь им больше, чем могла бы дать я.
– Больше?! Больше чем ты, дать невозможно! Ведь ты подарила им жизнь!
– Родить мало. Нужно еще вырастить…
– Да. И это твой долг!
– Сестра, – она протянула к ней сухую дрожащую руку, – пойми меня, прошу Тебя! Не суди! Помоги!
– Ты уже все решила и убеждать тебя передумать нет никакого смысла… – поняла богиня.
"Шамаш?" – она повернула голову к повелителю небес.
"Что бы там ни было, это ее жизнь".
"Не жизнь – смерть!" "А разве смерть – не другая ипостась жизни, не ее продолжение? Разве она не то, что дает жизни смысл?" "Вот мы с тобой бессмертны. Значит, наши жизни бессмысленны?" "До тех пор, пока мы считаем себя бессмертными".
"Ладно, забудем о нас! Сейчас это не важно! Ты только что был готов повернуть ход времен, оправиться с Ликой в прошлое, сделать все, чтобы спасти ее, и вдруг – отходишь в тень. Почему? Почему ты меняешь решение? И так легко, будто…
Будто это не важно! Даже смертные тверже в своих поступках!" "Нельзя спасать человека против его воли".
"Очень даже можно!"
"Не для меня".
"Забудь о себе! Думай о ней! Помоги…"
"Такая помощь не спасет".
"Хотя бы попытайся!"
"Нет".
Нинти замотала головой:
– Я… Это немыслимо! Еще более жестоко, чем просто оставить все так, как есть!
Нужно или помогать на самом деле, или не делать вообще ничего! Я… Я… Я тебя ненавижу! – выпалила богиня и резко отвернулась от него, сосредоточила все свое внимание на подруге. Нет – сестре. В ее глазах было сочувствие – искреннее, глубокое, и, все же – несколько неполное, несовершенное, что ли. Так горюют о смерти котенка или птенца – плача, и при этом – убеждая себя: ведь с самого начала, было ясно, что переживешь их на целую вечность. Пройдет несколько дней – мгновений, и боль утихнет, потеря забудется. И все придет на круги свои – туман, заполнивший овраг, рассеется, исчезнет, росинки слез высохнут в лучах солнца…
И, все же… Очень жалко…
– Нет! – бросилась на защиту бога солнца горожанка. – Не осуждай Его! Он ни в чем не виноват! Скорее наоборот! Он… самый понимающий и великодушный из сущих!
– Он бессердечный… Трус! Все это… Несправедливо! Жестоко! – Нинти окончательно потеряла контроль над своими чувствами, ослепла, оглохла во власти ярости.
– Как раз наоборот! Справедливо! И правильно!
– Сестрица… – из глаз богини текли слезы. – А как же мы? Как же я? Я больше не нужна тебе? Ты бросаешь меня?
– Прости меня, – Лика тоже плакала, – конечно, я – эгоистка, думающая лишь о себе, но…
– Ладно, раз ты так решила… Хорошо, – ей ничего не оставалось, как смириться, тем более, что Нинти поняла: спорить с Шамашем бесполезно. Если его не тронули слезы, оставили равнодушными обвинения, далеко перешагнувшие за грань правды, превратившись в клевещущие оскорбления…
Лика подняла на богиню мутный взгляд бесцветно-серых слезившихся глаз, обрамленных покрасневшими морщинистыми веками. Она так устала!
Медленно, словно слезинки по щекам, текли мгновения. Одно, другое, третье…
Женщина, не моргая, скользила взглядом по лицам брата и мужа, останавливаясь подолгу, словно стремясь намертво запечатлеть в своей памяти каждую черту, морщинку, черточку..
– Господин, – прошло время, прежде чем она, отвернувшись от них, просившись навсегда, вновь повернулась к богу солнца, заговорила с Ним: – Могу ли я попросить Тебя?
Шамаш кивнул.
– Повелитель моей души, даже уходя, я не умираю, лишь распадаюсь на части, бледнею, теряя очертания. Но я не хочу! Не хочу вечной тенью скитаться по миру, навеки разлучившись со всеми, кто был мне дорог! Мне есть что терять! И поэтому я прошу тебя, господин, – ее полные мольбы глаза обратились на бога солнца, – замолви за меня слово перед своей сестрой, госпожой Кигаль. Пусть Она простит меня!
