Трон Знания. Книга 1 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (книги бесплатно полные версии txt) 📗
– Я видел, – откликнулся Пижон. Он лежал на боку возле нагретого солнцем и еще не успевшего остыть валуна, прижимаясь к нему голым задом. – У моего хозяина была булавка с жемчужиной.
– Иди, глянь.
Пижон натянул штаны. Работая локтями, заскользил брюхом по земле. Потеснившись, братки пропустили его к огню. Сдвинув пожеванную кепку на затылок, Пижон долго рассматривал в свете костра перламутровый камешек с золотистым отблеском.
Наконец вернул его Осе:
– У хозяина была белая жемчужина. А такую я не видел.
– Тогда какого хрена пялился?
– Красивая.
– Жемчуг бывает черным? – спросил Жердяй.
– Слушайте сюда, – с важным видом произнес Слива, кашевар с мясистым носом. – Перед тем, как взять ювелирку, мы с друганом много чего начитались. Так вот. Жемчуг бывает разного цвета. Только его сто лет как не ловят. Жемчужницы исчезли. Поэтому настоящего жемчуга нет.
– А тот, что был сто лет назад, куда делся? – спросил Оса.
– Хранится в музеях.
– Не бреши! – бросил Пижон. – У моего хозяина…
– Подделка, – перебил его Слива.
– Ни хрена не подделка. Он заматывал булавку в особую тряпочку, рядом ставил стакан с водой. Стал бы он так беречь подделку?
– Может, несколько жемчужин у кого-то и есть, не знаю…
– А если не знаешь, заткнись.
– Сам хлебало закрой! – огрызнулся Слива. – Ты читал? Нет. А я читал. И знаю, как проверить – жемчуг это или нет.
– И как? – поинтересовался Оса.
– Надо положить в уксус. Если растворится, значит, жемчуг.
– Ну ты, Слива, даешь, – хохотнул Жердяй. – Где ж мы уксус возьмем?
– Придурки… – буркнул Пижон. – Жемчуг дороже алмазов, а вы его в уксус…
– Можно бросить с высоты сорок метров, – продолжил Слива. – Жемчужина должна прыгать как мячик.
– Сейчас на скалу полезешь или утра дождешься, – съязвил Жердяй.
– Можно просверлить дырку, – не унимался Слива. – Если по краям не будет скола, значит, жемчуг настоящий.
– Идиот придумал, тупица повторил, – вставил Пижон.
– Сам тупица. Так в книжке написано.
– Засунь свою книжку, знаешь куда?
– Баста! – прикрикнул Оса, покатал камешек между пальцами. Сжав в кулаке, направил взгляд на деда. – Где взял?
– Старик обиделся на морской народ, забрал свою долю и ушел.
– А морской народ где взял?
– В море.
– Ориенты ловят жемчуг?
– Испокон веков.
Над костром повисло долгое молчание.
– Выходит, брешут твои книги? – обратился Оса к Сливе.
Тот протянул руку:
– Дай-ка сюда.
Затаив дыхание, братва наблюдала, как носатый голодранец осторожно взял камешек грязными пальцами с обгрызенными ногтями, потер им о передний зуб, поплямкал губами в трещинках и язвочках, вновь провел жемчужиной по поверхности надломленного зуба.
Аккуратно положил камешек Осе на ладонь:
– Выходит, брешут. Это жемчуг.
Оса поднялся:
– Чего расселись? Живо за работу! – И жестом позвал ориента.
Братки засуетились. Принялись разливать баланду по плошкам, отправились кормить каторжников, кто-то загремел ковшом по стенкам деревянной бочки, пытаясь почерпнуть со дна воду. Хлыст и Жердяй, подкидывая в костер хворост, неотрывно смотрели в спины Осы и старика, бредущих в полумраке вдоль подножия скалы.
– Это что получается? – шепнул Жердяй. – У морского народа куча жемчуга? Слыхал? У каждого доля. А знаешь, сколько ориентов?
Хлыст пожал плечами. Ему было не до разговоров. Он еле удерживал себя на месте, а хотелось бежать – куда угодно: к Криксу в лапы, в кишащую шакалами пустошь, да хоть с обрыва вниз головой, лишь бы не думать, как будет измываться над ним Оса, если старик сболтнет лишнее. А если не сболтнет… как отмазаться от похода к озерам? Крикс не выпустит его из провала – это, во-первых. А во-вторых, он должен быть здесь!
– Это ж получается, что мы богаты? – шептал Жердяй.
– Кто это – мы? – прозвучал сбоку сдавленный голос Пижона.
– Ну… мы… все. Эй, Слива, – окликнул Жердяй кашевара. – Сколько стоит жемчуг?
– Пижон же сказал: дороже алмазов. А всё потому, что настоящий жемчуг – редкость, – отозвался тот, облизнув половник. – А черный жемчуг самый дорогой. Но кто его купит?
– Кто-кто? Лось в манто. Завтра Хвостатый придет. Он и купит.
Слива бросил поварешку в казан. Остатки баланды неприятно чвакнули.
– Конечно, купит. И прикажет грохнуть морской народ.
– Надо будет – грохнем, – сказал Жердяй.
– Идиота кусок, – вновь раздался приглушенный голос. – А если народ нас грохнет?
– Доболтаешься, Пижон, что я вспорю твой изрезанный зад, – пригрозил Жердяй.
Слива принялся собирать разбросанные вокруг костра грязные плошки:
– Пижон прав. С жемчугом лучше обождать.
– Чего ждать? Я восемь лет в этом долбанном провале вшей кормлю, а мог бы…
Хлыст рывком притянул к себе Жердяя за локоть:
– Глянь, как Оса вокруг деда танцует.
Жердяй кивнул.
– Смыться надумал. Точно. Вместе с дедом, жемчужиной, алмазами и всеми нашими деньгами.
Жердяй округлил глаза:
– Да неужто?
– А ты бы не смылся, когда бы сорвал такой куш? – еле слышно промолвил Хлыст и невольно скривился. Если бы Жердяй только знал, какой изрядный куш достался ему, а он так и не набрался смелости сбежать.
Жердяй кивнул.
– Нам нельзя идти к озерам, – вновь прошептал Хлыст.
– Не пойдем, – согласился Жердяй.
Хлыст глубоко вздохнул, но застоялый в провале воздух не смог остудить нестерпимый жар в груди. Скоро, совсем скоро от жара не останется и следа. И провонявший баландой лагерь, и «шестёры», считающие себя козырями, и каторжники, на которых уже нет ни сил, ни желания отыгрываться за прошлые обиды, – всё провалится в тартарары, словно ничего не было. А он выживет, он живучий.
Оса и ориент вернулись к костру.
– Пижон, скройся с глаз! Слива, набери воды помыться. Жердяй, напои старика и определи на ночлег, – проскрипел тощий ублюдок и, когда братки испарились, подсел к Хлысту. – Ничего не хочешь сказать?
– За год я хоть раз облажался? – промолвил Хлыст, изо всех сил стараясь придать голосу ровное звучание.
– Нет.
– А тут сплоховал. Не заметил деда.
– Ну, да. Сплоховал.
– Обида душит.
– А я-то думаю: чего сидишь как на иголках? – Оса покатал жемчужину между пальцами. – Иди спать.
– Мы с Жердяем дежурим.
– И Жердяй пусть ложиться. Я сам подежурю.
Хлыст поднялся с камня, потоптался, разминая затекшие ноги.
– Иди! – гаркнул Оса и, взяв хворостину, придвинулся к костру.
Озираясь, Хлыст направился к лачуге. Небо, час назад усыпанное звездами, затянулось тучами, и непроглядная мгла окутала склоны провала. Было слышно, как волны бились о каменную преграду. Их удары, как надрывное биение сердца, заглушали все звуки. Если бы люди Крикса решили напасть на лагерь сейчас, удача была бы на их стороне. Но бойцы будут сидеть в засаде в ожидании ракшадов, пока не поймут, что их обернули вокруг пальца.
– Хлыст, – прошипело из темноты.
Он зашел за угол хибары. В руку впились мясистые пальцы Жердяя. Ухо обдало горячее дыхание.
– Я уложил старика в твоем бараке. Посторожи его, а я послежу за Осой.
– Смотри, не профукай, – промолвил Хлыст и побрел в лачугу.
– Смотри, не усни, – прозвучало в спину.
Даже если бы он целый день отбарабанил в каменоломне, все равно не заснул бы. В соседней хибаре уже заглохли стоны каторжников. Вдоволь нашептавшись, слева и справа захрапели братки. А Хлыст ворочался на тюфяке и со страхом ждал, когда ориент попросит вывести его из лагеря. Но дед, как лег лицом к стеночке, ни разу так и не шевельнулся.
Изрядно намозолив бока, Хлыст затих. Чем старик может помешать ему? Да, ракшады приходят не в полдень, как он сказал командиру стражей. И появляются совсем не оттуда, откуда их ждут люди Крикса. Но это ровным счетом ничего не меняет. Дед никак не сообщит бойцам – сторожевые в провал пускают всех, но никому не дают выйти. Тогда чем он опасен? А то, что старик в лагере не просто так, Хлыст нутром чувствовал. И чем дольше думал об этом, тем сильнее его охватывал необъяснимый и безудержный страх.
