Лестница в небо - Федорочев Алексей (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
— Не узнавали, так и лежит, болезный? Или подлечили уже?
— Василий Нестерович строго-настрого запретил в Коломну соваться. Но у меня там одноклассник живет, так он говорит, что, по слухам, болезнь тяжело протекает, вроде как не жилец уже.
— Ай-ай-ай! Какое горе, какая утрата! — фальшиво всплескиваю я руками.
— Да-да, таких людей теряем! — поддержал мое злорадство Бронислав.
— Кого хороним? Привет, Слава! — В своем собственном кабинете наконец появился директор «Кистеня», занятый до этого отправкой очередного каравана со склада нашего заказчика. На этот раз начальником конвоя отправился Шаман, так что ждать Леху в ближайшие дни не стоило.
— Да вот, погорюй с нами: такие люди нас покинули! — передаю стопку газет Олегу.
— А! Бок вчера звонил уже, порадовал, просто тебе звонить не стали, поздно было.
— Ради такой новости могли бы и разбудить, чай, не чужой человек помер!
— Это точно! О! Да я смотрю, у Потемкиных сплошные несчастья в родне! — наткнулся он на ту же статейку, что и я. — А про этого Саша не сказал.
— Вот-вот! Живем теперь за МКАДом, новости доходят с гонцами. Хорошо еще не почтовыми голубями шлют!
— Ладно, хорошую новость не грех и подождать, чтоб настоялась немного. Надо было просто выписать газеты и не маяться. На следующий год подписку оформим. Слава, ты к нам насовсем или только посылку передать?
— Насовсем, Олег Петрович! Руслан Игоревич ведь с вами мой перевод согласовал?
— Да он нам все уши прожужжал, какой ты незаменимый! — успокаиваю я парня. — Устраивайся; можешь на первое время, как раньше, на базе обосноваться, комнату тебе в гостевом доме выделят. Только к Русу сначала сходи, он тебя оформит как полагается.
— Конечно, Егор Николаевич! Олег Петрович — я побежал?
— Погоди, больше нам ничего нет? Не забыл что?
— Здесь все. Александр Владимирович еще часть бумаг со мной передал, но их Борис Львович уже забрал.
— Бухгалтерия всякая, — поясняю для Олега.
— Ладно, понял. Ну что, добро пожаловать в столицу, Бронислав Ярославович! Будем теперь работать вместе?
— Олег Петрович, зовите по имени, как раньше! — совсем тушуется этот неглупый, но затюканный отцом парень. — Или вообще Броненосцем, я привык.
— Да я и скунсом не постесняюсь, если заслужишь на орехи. Но подчеркнуть-то момент я могу! Ты здорово нам помог, Рус тебя хвалил, так что мы тебе рады! — Олег жмет окончательно смущенному Брониславу руку и отпускает устраиваться.
— Рад? — спрашивает Олег, наливая себе и мне по глотку коньяка.
— До одури, — честно признаюсь я, — Рогов, конечно, повыступает еще, но сам факт, что никому душу закладывать не пришлось, греет эту самую душу несказанно.
— Не тяни на Василия, нормальный он. Сами бы мы точно дров наломали.
— Да я не спорю, нормальный. Хитрован, конечно, что-нибудь с меня все равно стрясет, но за такое не грех отблагодарить. Что-нибудь придумаю, чтоб не по службе, а лично ему подогнать.
— Все они там такие, ты вот тоже не подарок, хоть и не служишь, а только воспитывался в их среде. Только ты все равно берегись, я сам с родней нахлебался, так что представляю, что в иных семьях может твориться, а уж у Елизаветы Михайловны возможности одним «Фаворитом» могут не ограничиваться.
— Пока Потемкины вообще молчат. Я, конечно, понимаю, что им сейчас не до меня, — киваю на ворох газет, — но пока от них ни слуху ни духу.
— Ну, за смерть врагов?! — произносит короткий тост Земеля.
— Присоединяюсь, — чокаюсь рюмкой с микроскопической дозой напитка.
Вторая ласточка оказалась даже не ласточкой, а жирным страусом — долго шла, но уж как приперлась — мяса хватило всем! Пятого декабря абсолютно все СМИ бросились обсуждать одну-единственную новость: таинственно исчез с радаров вертолет князя Потемкина, совершавшего инспекционную поездку окрестных предприятий. Какого черта забыла на борту невестка главы, желтые писаки обсасывали со всех сторон, выдвигая разнообразные пошлые версии. Также журналисты проводили параллели с гибелью предыдущего главы и наследника, в результате которой власть и перешла в эту ветвь семьи. Телек, и до того не особо почитаемый в нашем жилище, стало невозможно смотреть.
Из гимназии окончательно пропала Ангелина, и раньше пропускавшая занятия по неизвестным причинам: возможно, из-за похорон родни. Мне открыто никто не соболезновал, но пару сочувственных комментариев от одноклассников перепало. Питер — тесный город, хоть и столица: многие семьи аристократов были лично знакомы с Потемкиными, да еще на приеме у Задунайских чьи-то родители присутствовали, так что о факте моего родства с кланом слухи пошли. Они почему-то думали, что смерть деда как-то меня взволновала, а я от этой новости не испытал ни-че-го! Дедом я по-прежнему признавал только Елизара Андреевича, по которому давно уже отгоревал свое.
Часть обломков вертолета нашли только на третий день на обледеневшем берегу одного из многочисленных озер, саму машину обнаружили на дне, началось следствие, водолазные работы, а Павел Александрович в одночасье был признан сиротой, вдовцом и главой клана. А также, по совместительству — самым завидным женихом империи, о чем журналисты не преминули напомнить всем желающим.
В очередной раз порадовался, что про мать Потемкины не знали. По происхождению, нынешнему положению, а главное — по уровню дара и доказанной совместимости его с потемкинским маменька вполне подходила на роль жены вдовца. По правде, она и на роль первой жены вполне подходила: не струсь ее родители в свое время — вполне могли бы заставить Павлушу жениться на обесчещенной девушке, но что-то им помешало. А то был бы я сейчас наследником вместо Михаила. Есть у меня подозрения, что без Гордеевых и в той истории не обошлось, но спросить было уже не у кого.
— От Павла Александровича все так же тишина? — спросил Борис за завтраком, краем уха слушая репортаж о ходе подъема обломков со дна.
— До меня ли ему? — киваю на телевизор.
— Вчера передавали: нашли тела. Похороны будут на днях. Пойдешь?
— Чтобы все пялились и перемывали кости, что мне, что папане?
— Можно и не в первых рядах. Меня-то ты с отцом помирил, а вот своего никак простить не хочешь…
— Давай не будем сравнивать! Твой отец тебя пусть и по-своему, но любит. До сих пор вон заботится, одних подарков навез сколько! А этот?.. Кто он мне?
— Если он о твоем существовании не знал, то как, по-твоему, заботиться и помогать мог? Клан не только богатствами держится, но и людьми, так что ты бы без внимания никак не остался!
— Если бы да кабы… Не люблю сослагательное наклонение.
— Не хочешь из родственных чувств — сходи из меркантильных. Наша шутка про регентство начинает сбываться — меня даже пугает, с какой скоростью. А если тебя заметят на похоронах, пусть и не с остальной семьей, то налаживать связи потом легче будет.
— Тьфу на тебя! Пророк нашелся! Далось вам всем это регентство! Алексей вон тоже уже интересовался этим вопросом.
— Просто ты иногда мне кажешься свалившимся с луны. Для всех родовая печатка — верх возможностей, выше этого при всем желании не прыгнуть. А у тебя есть Шанс, именно с большой буквы, встать вровень с первой сотней людей в империи. Всего лишь на одну ступеньку ниже трона. Да, ненадолго, но при правильном подходе это достижение все равно останется за тобой на всю жизнь. — На протяжении всей речи Борис серьезно смотрел мне прямо в глаза.
— Никак не пойму, вы что, всерьез хотите такого исхода?
— Сказать, что желаю этого всем сердцем, — не могу, все-таки это может произойти только через смерть твоего отца. Хотя ты, судя по твоим же словам, сокрушаться по этому поводу не станешь. Но в глубине души я… Да! Это шанс не только для тебя, но и для нас: всех, кто с тобой связан. Пусть сам я не сумею сейчас с ходу этим воспользоваться, но будь уверен, мой отец такой возможности не упустит. Он и так, если ты заметил, активно к тебе присматривается. Чтобы он в деловой поездке выделил полдня на меня? Ты его просто не знаешь! Я и дома-то его видел не чаще раза в неделю, и то не больше пары часов!
