В полушаге от любви - Куно Ольга (мир книг .txt) 📗
– Может быть, теперь вы дадите мне какие-нибудь объяснения? – чуть более спокойно осведомился Эстли.
Впрочем, что-то подсказывало мне, что это спокойствие – напускное. Сейчас он просто лучше держал себя в руках.
– Я очень рассчитываю, что это все-таки сделаете вы, – отрезала я.
Эстли глубоко вздохнул, по-прежнему хмурясь.
– Хорошо, – произнес он, взвешивая слова, – то есть вы утверждаете, что оказались здесь не по собственной инициативе?
– Естественно, нет! – фыркнула я. И в свою очередь прищурилась. – А что, вы утверждаете, что и не по вашей?
Эстли посмотрел на меня так, словно я только что высказала в высшей степени бредовое предположение. Я даже обиделась. Можно подумать, та версия, согласно которой я привязала себя сама, лучше!
– Кто вас сюда… доставил? – спросил Эстли, видимо, считавший, что его невиновность очевидна и оправдываться – ниже его достоинства.
Впрочем, я уже и сама склонялась к тому, чтобы ему поверить.
– Не знаю, – мрачно сказала я.
Он недоверчиво изогнул брови.
– Не знаю, – с напором повторила я. – Я уснула практически на ходу. Проснулась уже здесь. Видимо, меня чем-то опоили.
– Подойдите сюда.
Эти слова были произнесены повелительным тоном, но я не стала возражать по пустякам. Для ссор и препираний у нас есть более серьезные причины.
К тому же и основания для такого его распоряжения были: Эстли просто-напросто стоял ближе к окну, то есть в более светлой части комнаты. Я приблизилась к нему. Он оттянул мне веко и некоторое время что-то там рассматривал.
– Клад ищете? – осведомилась я.
– Уже нашел, – буркнул Эстли, наконец опуская руку. Я заморгала. – Похоже на то, что вас опоили отваром мерассы. Это сильнодействующее средство. Действительно усыпляет на ходу. Вам повезло, что вы ничего себе не сломали, когда падали. При этом эффект такого отвара довольно быстро сходит на нет.
– Откуда вы так хорошо осведомлены? – подозрительно спросила я.
– Да потому что мерасса используется для приготовления сиреневого порошка, – зловеще ответил он. – А этой темой мне, как вы знаете, заниматься довелось.
Отойдя от окна, я задумчиво поглядела на кровать.
– Ладно, давайте исходить из того, что ни один из нас не имеет отношения к случившемуся. – Простыня чуть не слетела на пол, и я подвязала ее наподобие плаща. – Следовательно, это подстроил кто-то третий. Вопрос – кто и зачем. Полагаете, тот факт, что он использовал мерассу, – не случайное совпадение?
– Я не слишком верю в совпадения, – пробурчал Эстли, похоже, принявший предпосылку о моей непричастности.
– Но вы ведь разделались тогда с людьми, распространявшими сиреневый порошок?
Он криво усмехнулся.
– С такими людьми невозможно разделаться до конца, леди Инесса. Я нейтрализовал их главу и некоторое количество его сообщников. Но кто-то всегда остается в тени.
– В таком случае можно предположить, что этот кто-то пытается отомстить вам за крушение его планов? Или хочет возобновить свою деятельность и потому стремится нейтрализовать вас как опасного противника?
– И то и другое вполне реально, – согласился Эстли. – Впрочем, нельзя исключать и тот вариант, что злоумышленник использовал мерассу случайно.
– Хорошо, – не стала унывать я, – тогда давайте подойдем к вопросу с другой стороны. Зачем кому бы то ни было устраивать вот этот спектакль?
Я кивнула на смятую постель.
– Давайте порассуждаем, – согласился Эстли, по-моему, не без азарта. – Присаживайтесь. – Вспомнив о долге хозяина, он указал мне на кресло, но сам следовать моему примеру не стал. – На что мог рассчитывать тот, кто оставил вас в этой комнате?
– Ну уж навряд ли на то, что вы… – я кашлянула, – воспользуетесь ситуацией.
– Навряд ли, – согласился Эстли. – На что же тогда?
– Хотел, чтобы нас застали здесь вместе?
– Да, это тоже пришло мне в голову в первую очередь, – признал он. – Но я склоняюсь к тому, чтобы отмести этот вариант. Хорошо, нас застали бы здесь, и что же с того? Ни вы, ни я не обременены семейными узами. А что касается этого… – Он махнул рукой в сторону лент, все еще привязанных одной стороной к прутьям в изголовье кровати. – Взрослые люди иногда играют в разные игрушки. Повод для сплетен, положим, есть, тем более что герцог не пришел бы от этой новости в восторг. Но по-настоящему серьезного эффекта я в таком повороте событий не нахожу. Так что предпочел бы другое объяснение.
Я задумалась. Припомнила, в какое пришла бешенство, обнаружив, в чьих именно покоях нахожусь.
– Если бы мы с вами ни до чего не договорились, – медленно сказала я, – то очень сильно разругались бы. Я бы продолжила считать, что вы все это подстроили. И, конечно, разозлилась бы очень сильно. Но как они могли быть уверены, что мы не найдем общий язык?
– А вот тут есть два нюанса, – заметил Эстли, заложив руки за спину и неспешно пройдясь в сторону окна. – Первое: злоумышленник знал, что мы с вами состоим в сложных взаимоотношениях. Но как следует разобраться в предмете не счел нужным или не имел возможности. Так что он просто не понял, что мы с вами вполне в состоянии договориться. Нюанс второй: я не должен был возвратиться сюда так скоро. По планам, которые многим были известны, предполагалось, что я уеду вместе с герцогом в загородный дом графа Рейли и пробуду там до позднего вечера. Но у меня накопилось много дел, я решил никуда не ехать и спокойно поработать здесь. Именно ради этого самого спокойствия о перемене планов я почти никому не сообщил. И, как вы видели, пришел сюда через тайный ход. Вопрос заключается в том, знал ли злоумышленник о моем предполагаемом отъезде. Если да, значит, он не рассчитывал, что мы с вами здесь пересечемся.
– На что же в таком случае он рассчитывал?
– Будем рассуждать логически. Вы просыпаетесь здесь. Осознаете, где находитесь, – ну или вам это сообщают позднее, не суть важно, – и приходите в ярость. Спустя некоторое время после вашего пробуждения кто-то непременно бы вас нашел. Кто-нибудь из слуг – вероятнее всего, Роберт или горничная. А может быть, – он поднял кверху указательный палец, – как раз тот, кто перенес вас сюда. Или его сообщник. Выжидает какое-то время, дабы убедиться, что вы наверняка успели проснуться и в полной мере осознать то положение, в котором оказались. Затем заходит в спальню, якобы случайно, и берет на себя роль спасителя. Заодно нашептывает вам, какой мерзавец и садист этот отвратительный Кэмерон Эстли. Вы уходите…
– …горя желанием отомстить, – закончила я. – Хм. Все это разумно, но что же дальше? Допустим, я затаила бы на вас зло. Допустим, стала бы играть против вас с удвоенным рвением. Но неужели это все, чего добивался злоумышленник? Как-то мелковато для столь дерзкой игры, вы не находите? Или, может быть, он рассчитывал, что я отправлюсь прямиком к герцогу и обвиню вас в попытке изнасилования?
– Существует и такая возможность, – согласился Эстли. – Хотя герцог поверил бы скорее мне, чем вам. А значит, вероятность скомпрометировать меня подобным образом очень низка. Я ожидал бы другого. Вы уходите отсюда, пылая праведным гневом, а в скором времени к вам обращаются с неким предложением. Возможно, обращается именно тот, кто спасает вас из плена. И подсказывает, каким именно способом вы можете со мной расквитаться. Это весьма распространенная практика. Устранить неугодного человека чужими руками. Сначала выбирают кандидата на роль «мстителя». Затем внушают кандидату, что у него есть повод для мести. А потом подталкивают к выгодным для манипуляторов действиям. Сами же остаются при этом в стороне.
– Хм. Какую милую мне отвели роль, – недобро улыбнулась я. – Вопрос заключается в том, как они поступят, узнав, что из их плана ничего не вышло. Или постойте-ка… – Я оглянулась на Эстли, который по-прежнему прохаживался по комнате и оказался сейчас за спинкой моего кресла. – Они ведь не знают, что вы уже вернулись к себе, верно?
– Скорее всего, не знают, – согласился он.
