Темная сторона - Фрай Макс (список книг txt) 📗
– Не говори чепуху. Мне нет никакого дела до ваших нелепых легенд! – Я сам удивился резкости своего тона. – Так что не вздумай умирать, как последний идиот. И исчезать тоже не смей. Сэр Шурф, я к тебе обращаюсь! Сейчас ты отлипнешь от этого грешного дерева – немедленно! Потом возьмешь свои тюки и пойдешь со мной. Ничего, пойдешь как миленький, никуда не денешься, потому что я так хочу!
Под конец я сорвался на крик, сам не понимая, на кого и зачем я ору.
Эта вспышка гнева совершенно меня обессилила. Перед глазами насмешливо запрыгали дурацкие цветные точки, а потом их сменила густая, грязно-бурая темнота, наглая и неуместная, как душевнобольной полицейский. Мне пришлось осторожно усесться на землю – просто для того, чтобы не шмякнуться на нее со всего размаху мгновением позже.
– Какой ты, оказывается, грозный! Спасибо, хоть драться не стал.
Голос Лонли-Локли больше не шелестел на ветру, как крылья мертвой бабочки. Это был нормальный человеческий голос. Довольно ироничный, следует заметить.
– Ну, вот видишь, все получилось, стоило только как следует рассердиться, – слабо улыбнулся я. – А ты уже куда-то исчезать собрался, зачем-то… Помоги мне встать, ладно?
– Запросто.
Лонли-Локли поднял меня с земли легко, как новорожденного котенка. Если он и прилагал какие-то усилия, то лишь для того, чтобы случайно меня не раздавить.
Я с удовольствием уставился на него. Никакой он был не прозрачный. Самый настоящий сэр Шурф, периодически сводящий меня с ума почти полным сходством с Чарли Уотсом!
– Хорошо, что ты не исчез, – улыбнулся я. – А то как бы, интересно, я волок эти дурацкие тюки?..
– Действительно хорошо, что я не исчез, – совершенно серьезно согласился Лонли-Локли. – Стою тут с тобой, на изнанке Темной Стороны, и никуда не исчезаю. Кто бы мог подумать, что такое возможно?
– А почему ты так уверен, что мы действительно попали на эту самую “изнанку”?
– Хвала магистрам, что с практикой у тебя обстоит гораздо лучше, чем с теорией! – усмехнулся он. – В противном случае я бы уже совершенно точно знал, что случается с безумцами, которых заносит в это мифическое место… Сам подумай, Макс, если бы мы все еще оставались на Темной Стороне, со мною все было бы в полном порядке, тебе так не кажется? И вообще, посмотри по сторонам. Видишь, как все изменилось?
– Это правда, – признал я и уставился под ноги.
Я стоял на самом обыкновенном мокром асфальте. Честно говоря, я был готов к чему угодно, только не к этому. Какая-нибудь живая трава, хищно цепляющаяся за мои сапоги, говорящие камни, изрыгающие нецензурные ругательства, когда на них наступает неосторожный путник, любая иная галлюцинация в таком духе – это было бы в порядке вещей. Все что угодно, только не потрескавшийся асфальт, мокрый и потемневший, словно здесь только что прошел дождь.
– У тебя такое лицо, словно ты попал на собственные похороны, – удивленно заметил Шурф.
– Ага. Что-то в этом роде. Знаешь, эта дорога подозрительно похожа на дороги того Мира, где я родился. Да и все остальное…
Я огляделся. Темное серое небо, мокрые деревья, с листьев которых капала вода, несколько фонарных столбов, окруженных ореолом бледного салатного света, почти незаметного в едва сгустившихся сумерках, бархатистая поверхность живой изгороди в отдалении. Я не ошибся: все это здорово напоминало пейзаж, аккуратно вырезанный из картины моего Мира. Не какое-то конкретное, знакомое мне место, а все понемножку.
– Какая разница, на что это похоже, – рассудительно заметил Шурф. – Может быть, это место выглядит так, чтобы доставить тебе удовольствие. Впрочем, может быть, оно выглядит так всегда… Ты уверен, что это действительно так уж важно? Скажи лучше: ты еще видишь следы мыши?
Я снова опустил глаза. На темной поверхности тротуара действительно имелись отпечатки маленьких лапок, столь глубокие и отчетливые, словно их обладатель пробежался по еще мягкому, теплому асфальту сразу после того, как его уложили, оставив память о себе почти навечно – по крайней мере, до следующего ремонта дороги.
– Вижу, – сказал я. – Пошли, дружище.
И мы торопливо зашагали в синеву пасмурных сумерек, туда, где прятался от нас “неуловимый мститель” Дорот. Дорога уходила вверх довольно круто, вскоре мне даже пришлось притормозить, чтобы перевести дыхание.
– Ты все еще пыхтишь и сопишь на подъеме, сэр Вершитель, как толстый фермерский сынок в ночь после свадьбы, – насмешливо сказал Лонли-Локли. – Выходит, я совершенно напрасно старался, когда пробовал научить тебя нормально дышать. Неужели все-таки есть вещи, которым ты никогда не научишься?
– Ты сам как-то говорил, что у меня уйдет лет сорок на освоение твоих знаменитых дыхательных упражнений… – буркнул я. Но потом оценил непревзойденную красоту сравнения и рассмеялся. Толстый фермерский сынок после свадьбы – это очень сильно. Какие уж тут обиды…
Передохнув, мы пошли дальше, вдоль ароматной стены живой изгороди. Наконец подъем закончился и мы остановились перед самой обыкновенной деревянной калиткой. Она была открыта нараспашку и тихо поскрипывала, качаясь на холодном ветру. Маленькие следы вели в сад, в глубине которого скрывался старый трехэтажный дом с башенкой наверху.
– Получается, нам сюда, – объявил я. – Хотел бы я знать, куда мы с тобой все-таки попали…
– В миф, – лаконично отозвался Шурф. – В почти забытый миф, если быть точным… Идем, Макс.
– У тебя глаза горят, как у моих кошек перед наполненной миской!
– Куда им, твоим кошкам! – рассмеялся он. – Ты сам не понимаешь, что ты для меня сделал! Мне и во сне не могло присниться такое приключение…
– “Приключение”? – насмешливо переспросил я. – Тоже мне приключение! Пока мы бродили по Темной Стороне, все было вполне необыкновенным, как и положено, а здесь – ничего особенного… На мой вкус, пешая прогулка через Старый город – куда более впечатляющее событие.
– Иногда мне кажется, что у тебя слишком бурное воображение. А иногда я понимаю, что у тебя его вовсе нет, – вздохнул Лонли-Локли. – Наверное, мы просто очень разные люди.
– Еще какие разные! – улыбнулся я. – Ладно, пошли уж… И кстати, о приключениях: держись у меня за спиной. Так, словно это я и есть грозный сэр Лонли-Локли, а ты – какой-нибудь смешной парень вроде меня самого.
– Ладно.
Мы вошли в сад и направились к дому. Я как раз закончил подниматься по стертым ступенькам массивного каменного крыльца, когда безжалостный поток невесть откуда взявшихся воспоминаний нахлынул на меня, разнося в клочья последний бастион моего здравого смысла.
– Что с тобой, Макс? – встревоженно спросил Лонли-Локли.
Вид у меня, наверное, был тот еще: я как раз пытался вспомнить, кто такой этот странный длинный парень и что он делает на крыльце МОЕГО ДОМА?! Просто новый жилец или?..
Грудь заныла от знакомой острой боли, словно бы спрятанный там невидимый меч короля Мёнина поворачивался с боку на бок, устраиваясь поудобнее, – как нельзя более вовремя! Боль каким-то образом возвращала мне память, вынуждала меня, ломая ногти, цепляться за обрывки прежних представлений о себе – хотя бы для того, чтобы снова почувствовать себя вполне всемогущим сэром Максом из Ехо, способным справиться еще и не с такими неприятностями. Все что угодно, лишь бы не превратиться в перепуганный комочек мяса и нервов, жалобно повизгивающий от страха и беспомощности…
А потом все внезапно встало на свои места: хлоп – и готово, словно какой-нибудь невидимый диспетчер моей жизни решил ликвидировать аварию и повернул соответствующий выключатель. Ну наконец-то!
– Уже все в порядке, – улыбнулся я. – Ты – Шурф Лонли-Локли, я вспомнил. А меня зовут Макс. В последнее времяя живу в Ехо, пугаю прохожих своей Мантией Смерти и занимаюсь магистры знают чем в Доме у Моста. А раньше… Впрочем, неважно, что было раньше, но это я уже тоже помню. Просто замечательно! Знаешь, Шурф, я только что был совершенно уверен, что наконец-то вернулся домой… Впрочем, какая-то часть меня все еще считает этот дом своим. Он мне столько раз снился, только я все время забывал эти сны – напрочь! Я здесь… ну, работаю, что ли. Я стерегу этот дом по ночам: прихожу сюда в сумерках и усаживаюсь в кресло, обитое истертым красным бархатом, в холле первого этажа. Обитатели этого дома всегда казались мне призраками, но, наверное, все обстоит наоборот: призраком был я, а все остальные – самые обыкновенные живые люди. Они никогда не могли меня увидеть, но догадывались о моем присутствии. По крайней мере, никто никогда не пытался сесть в мое кресло… Нет, стоп, теперь-то я понимаю, что все это мне просто снилось. Наверное, просто снилось.
