Скоморох - Железнов Свенельд (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Умилка разложила свои вещи и отправилась в кусты на противоположном краю лужайки. Радим покачал головой: столько волнений из-за какой-то малышки, с которой он знаком около двух дней. Как это понять? И что делать дальше?
Закончив переодевание, скоморох и отроковица, сидя в траве, повели неспешный разговор о будущем.
— Ты, Умилка, куда идти думаешь?
— Не знаю… Наверное, к Городищу, на наше место. Зяма и Куря туда придут.
— Опасно. Увидят гриди — схватят.
— А куда еще? Если бы братишек в лесу встретить…
— Да, тут ты права. Ежели их и можно застать где-то, то в привычном для вас месте. Однако раньше чем через седмицу ходить к Городищу не стоит. Думаю, ныне близ Новгорода синие плащи настырно кружат. Пусть успокоятся.
— Я согласна с тобой, Радим. Не пойду. Но где схорониться?
— Ежели б я знал окрестные места…
— Я знаю. Можно бы в деревне какой-нибудь пожить, но чем расплачиваться…
— Ты не заметила, что мошна с серебром опять со мной?
— Правда? Чудесно! Только теперь еще обережнее надо быть. Вдруг кто на нее позарится?
— Спрячу под одеждой, никто и не подумает, что у таких бродяг есть богатство. А когда надо будет, достану сребреник, будто последний, может, еще и скидку сделают.
— Хорошо придумал!
— Без тебя моей выдумке — резань цена. Надо дорогу знать, куда идти.
— Сейчас подумаю… Солнце у нас там, река здесь… Есть тут большое селенье, не более пары верст будет.
— Большое не надо. Нам бы поглуше и подальше от дорог прямоезжих.
— Да, понимаю. Знаю одно такое местечко! Дворов пять, не больше. И люди живут знакомые. Только идти туда далеко и опасно. Тропа через большое болото лежит. Там сгинуть легче легкого.
— Но не проще, чем в Новгороде, правда? Как далече та деревня?
— Верст двадцать от реки. Но там по гатям плутать придется. Так что, может, и все тридцать получится.
— Добрая даль. За пару дней дойдем. Нам бы огоньком разжиться, чтоб костерок запалить, и все будет замечательно.
— Мы, когда с братьями в ночное ходили, а огниво забывали, частенько на древнее капище забредали. Там хоть все давно ковелем поросло, но волхвы тайком бывают. А главное, огонек поддерживают. Можем и мы сходить. Капище нам по пути.
— Ох, не люблю я ворожбу… Ладно, лучшего все одно удумать не могу.
Чуть позже полудня собрались в дорогу. В сухой одежде, с полной мошной за поясом и мечом в руке, Радим чувствовал себя достаточно уверенно. Умилка тоже больше улыбалась, чем горевала. Незавидность положения беглецов искупалась их взаимной приязнью.
Впереди шагала Умилка. Она прокладывала путь, ориентируясь по одной ей знакомым приметам. На всякий случай Радим запоминал дорогу, в некоторых местах метя ее надломленными веточками. Однако сетовать на способности отроковицы не пришлось. Вскоре они вышли на утоптанную тропинку, ведущую к берегу небольшого ручья. Перейдя его вброд, беглецы очутились в густом буреломе. Миновав его, они достигли пригорка, поросшего молодыми березками.
— Вот. Тут, — У милка указала на пригорок. — Вроде никого нет. Поищем огонек.
— Давай, я первым пойду. Мало ли что…
— А ты знаешь, где огонек искать? Вот то-то… Пропусти.
Радим послушался, но на всякий случай передви-удобнее меч: в подобных местах встречаются недобрые люди. Древние силы влекут тех, кто недоволен своим положением и мечтает о большем. Тайны волхвов скрывают нечеловеческое могущество. Рад им хорошо помнил, как однажды встретил седовласого слепца, умиравшего на лесной дороге. Единственное, о чем тот попросил скомороха, — передать родным, чтобы они не искали его. Прежде чем слепец испустил дух, он поведал недолгую, но печальную историю о своем приключении.
Совсем недавно седовласый страдалец был полным сил мужем в расцвете лет. Ему не хватало лишь одного: воинской славы. Но вместо того, чтобы податься в варяги или княжью дружину, он решил для начала разжиться волшебным мечом-кладенцом. В тех краях давно ходила легенда о чудесном оружии, скрытом на старом капище под огромным валуном. Под угрозой смерти удалой искатель погнал туда троих холопов. Найдя заповедное место, заставил их копать землю, подводить бревна под камень. Много дней и ночей провели они на капище, разное перетерпели. Холопы сгинули — кто от хозяйских побоев, кто от кошмарных снов. Наконец несчастный достиг того, чего желал. Валун сдвинулся, и горемыка узрел, ради чего старался. Тут он и ослеп. Что там было, слепец поведать не успел. Умер, захлебнувшись слезами.
Под ногами появились многочисленные пни и вросшие в землю поваленные стволы. Приглядевшись, на них было можно различить лики и древние руны. Когда-то здесь было огромное святилище, занимавшее весь холм от подножия до вершины. Умилка ловко перескакивала через препятствия. Скоморох не отставал, но все же с горечью думал о своих годах. Нет уже легкости в движениях, нет прежней ловкости, остался один опыт.
Умилка свернула в сторону, остановилась и наклонилась. Улыбаясь, она раздвинула два небольших камня.
— Есть огонек!
В глубине маленького вертепа полыхала медная масляная лампадка. Был соблазн забрать прямо ее. Но Радим подумал о последствиях и отказался от такой мысли. Мало ли, как расценят волхвы его поступок. Посчитают кражей, и тогда несдобровать скомороху. Небо с овчинку покажется.
С помощью меча скоморох быстро заготовил десяток коротких лучин.
— Уже вечереет. Скоро на ночь вставать. Этих лучинок должно хватить, чтоб огонь донести.
Зажгли две лучины: на всякий случай. Одну понесла Умилка, другую — скоморох. Как оказалось, беспокоились не напрасно. Не успели они спуститься с пригорка, как налетевший ветер вмиг загасил лучину Радима. Скоморох выругался и поспешил снова запалить огонек.
Через бурелом вышли к ручью, где и решили расположиться для сна. Радим разжег костер, принес грибы, найденные по дороге, и начал их жарить, нанизав на прутики.
— Ты на самом деле хочешь уехать за море? Радим чуть помедлил с ответом.
— Да. Хочу. Ты же видишь, в Новгородчине меня не больно привечают, в соседних землях — ежели и лучше, то ненамного.
— И мы больше никогда не увидимся?
