Вызывающий бурю - Ллойд Том (онлайн книга без TXT) 📗
Ошарашенный Изак не сразу ответил, молча глядя сверху вниз на румяное личико в обрамлении безупречно белого шарфа. Возможно, незнакомка и была одета как служанка, зато держалась как герцогиня, и, хотя Изак был намного выше ее ростом, он растерялся под острым нетерпеливым взглядом. Позади этой девушки, не сводя с нее глаз, сбились в кучку пятеро других, каждая крепко прижимала к груди ивовую корзинку.
– Кто вы? – громко поинтересовался изумленный Изак. Лицо Везны выражало не меньшее удивление, зато Карел одобрительно улыбался, довольный, что женщина не проявляет обычного для служанки раболепия. Только Михн взирал на все с полным безразличием, хладнокровно переводя взгляд с одной девушки на другую.
– Я, милорд? Я – главная швея. Мне было сказано, что вашим людям нужна форма под стать вашему гербу и знамени.
Чтобы ее сшить, надо снять мерки. Если это вас не затруднит, милорд.
Она говорила так, что становилось ясно: если кранн откажется, она обязательно спросит – почему.
– Что, граф, вас это не затруднит? – обратился к Везне Изак и чуть не расхохотался при виде выражения его лица.
Тем временем воины уже строились в две шеренги, словно весь дворец раньше самого кранна узнал о его намерениях. Керин отошел – скорее всего, чтобы привести отсутствующих, – а гвардейцы принялись снимать доспехи. Служанки взялись за дело и, не обращая внимания на замечания мужчин, помогли им раздеться. Из корзинок были извлечены украшенные зеленой вышивкой кремовые кожаные рубашки и штаны. Дракон Изака был вышит на рубашках спереди и сзади зеленым с золотом – конечно, это выглядело куда более впечатляюще, нежели черно-белая форма «духов». Изак не мог себе представить оба легиона дворцовых гвардейцев, одетых в подобную форму, но его личные гвардейцы в столь богатом одеянии выглядели просто великолепно.
Рысью подъезжали остальные воины эскорта, и Изак многих узнавал в лицо – он видел их либо несущими караульную службу, либо обедающими с Карелом. Было ясно, что Карел и Керин отбирали их как из числа закаленных ветеранов, так и из подающих надежды молодых «духов». Все имели подтянутый уверенный вид и, наверное, были рады, что их берут в поход, – гвардейцы перешучивались и показывали свою новую форму другим «духам». Изаку неловко было смотреть, как воины снимают рубашки с цветами Бахля.
Он сам встал и стащил пропитанный потом мундир, который носил под доспехами. Покрытое синяками и ссадинами тело отзывалось болью на каждое движение, от прикосновения холодного воздуха по коже побежали мурашки. На ступеньках была разложена голубая рубашка из толстой шерсти, и Изак поспешно натянул ее через голову. Правда, торопился он не из-за холода, а потому что его обнаженный торс лишний раз демонстрировал, насколько он отличается от окружающих. У Изака были такие мускулы, что могло показаться, будто избранные не совсем люди. Юноша постарался, чтобы никто не заметил шрам у него на груди, – и, все равно, поймал на себе несколько любопытных взглядов. Даже люди, давно привыкшие к его необычайному росту и ширине плеч, поражались его могучему сложению.
Изак был почти на фут выше любого из гвардейцев и вдвое тяжелее. О том, насколько он сильнее, можно было только гадать, но даже мысли об этом беспокоили его. Изак давно привык, что отличается от остальных людей, но собственная сила до сих пор смущала и одновременно радовала его. Можно было легко забыть о том, насколько она велика; однажды такое уже случилось с кранном – и он до сих пор об этом сожалел.
Изак расправил складки рубашки, взял из рук Михна Эолис и ласково погладил когти, державшие изумруд. Белоглазый вытащил меч из ножен на несколько дюймов и посмотрел на расплывчатые руны на клинке, которые задвигались под взглядом хозяина.
Потом Изак перевел взгляд на гвардейцев: почти все были уже одеты в новую форму и расхаживали перед восхищенными зрителями, а остальным гвардейцам служанки пытались подогнать рубашки. Изак удивился, заметив среди последних Карела, но, поймав настороженный взгляд ветерана, не стал вмешиваться.
Изак хмуро огляделся по сторонам и направился в кузню, Михн последовал за ним. Сюда доносились приглушенные голоса с улицы, но, как только Изак плотно закрыл дверь, они смолкли.
Когда глаза его привыкли к полумраку, он увидел, что на него молча смотрят трое; двое тотчас поднялись и вышли, остался только главный кузнец – неразговорчивый человек, который далеко не каждому позволял здесь находиться.
Когда Изак впервые пришел к нему, тот одарил юношу таким взглядом, словно перед ним был не сюзерен и уж тем более не кранн, но после пожал плечами и вернулся к работе. Изак долго смотрел, как работает кузнец, невольно восхищаясь, до чего ловко тот управляется с молотом. В свой третий визит кранн сам взял в руки молот и стал работать на второй наковальне, подражая кузнецу.
А теперь он уверенно подошел к полке на дальней стене и стал шарить среди заготовок из черного металла. Кузнец наблюдал, как кранн выбирает нужную – Изак ударял по прямоугольным металлическим кускам молотком, пока не нашел, что искал. Эти заготовки были сделаны из лучшей стали, над которой поработал потом Колледж магии, придав ей прочности с помощью секретных заклинаний. Каждая из таких заготовок станет черным мечом; а поскольку металл был очень дорогим, таких мечей изготовлялось крайне мало.
– Хочешь научить меня чему-то новому? – спросил главный кузнец.
Когда Изак приходил в смятение от своей новой жизни, кузня становилась его прибежищем. Здесь не болтали попусту, не занимались политикой. Кузнец уважал белоглазого за умение работать и не интересовался ничем другим. Мастер охотно мирился с присутствием молодого лорда, тем более что Изак почти не раскрывал рта, а кузнец и сам был немногословен.
Сейчас Изак не ответил на его вопрос. Видя, что кранн не замечает ничего, кроме куска черного металла, кузнец уступил ему место у огня: ему хорошо было знакомо подобное целеустремленное выражение лица юноши, и он не хотел вмешиваться. Втайне кузнец надеялся, что когда-нибудь Изак научится ковать мечи с помощью магии. Мастер всегда мечтал посмотреть, как это делается, но до сих пор ему не довелось такого увидеть.
Кузнец взялся за мехи и принялся раздувать огонь. Изак ждал, глядя на языки пламени, вздымающиеся все выше. Перед его мысленным взором встал Карел, с довольной улыбкой разглядывающий дракона на своей рубашке. Изак знал, что Карел хотел быть похороненным в форме дворцового гвардейца, которую бережно сохранил. Кто бы мог подумать, что он согласится надеть другую? Пока Карел не надел рубашку с драконом, герб Изака выглядел великолепно, но теперь вышитый дракон стал похож скорее на злую шутку, и юноша боялся, что шутка эта останется с ним на всю жизнь.
У Изака возникла было мысль подойти к мастеру меча и спросить, что ожидает кранна в грядущем, но потом он решил, что бессмысленно задавать такой вопрос.
Кузнец осторожно покашлял, и Изак, бросив свои размышления, длинными клещами подцепил светящуюся раскаленную болванку и принялся ее разглядывать. Слезящимися от жара глазами он пристально всматривался в переливы цвета и наконец увидел форму будущего меча: узкого, изогнутого, инкрустированного золотыми символами, незнакомыми Изаку, с закругленным эфесом с головой сокола на навершии… И темный металл будет прекрасно сочетаться с кремовыми перчатками Карела.
Изак со вздохом кивнул и положил разогретый металл на немало послужившую наковальню. Первые удары звучали неуверенно, но вскоре он вошел в ритм.
Зачарованный музыкальным звоном молота кузнец стоял рядом с кранном, глядя, как летят во все стороны искры. И только когда Изак в очередной раз раскалил металл, кузнец понял, что, хотя все время раздавался ритмичный стук, глаза кранна были закрыты.
Хотя кузнецу очень хотелось помочиться, он не мог сдвинуться с места. Когда же он наконец с трудом заставил себя выйти, снаружи было уже совсем темно.
Изак не заметил его ухода.
