Девять королев - Андерсон Карен (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
В равноденствие все Девятеро собирались в городе, чтобы присутствовать на Совете и провести предписанные ритуалы. Покончив с обычными делами, они сошлись в храме Белисамы.
Собрание открыла Квинипилис. Старая королева, прихрамывая, взошла на возвышение. В тишине отчетливо слышались стук ее посоха и натужное дыхание. Опираясь на посох, она повернулась и окинула взглядом Сестер. Все лица под белыми покрывалами были обращены к ней: выжидающее – Бодилис, настороженное – Ланарвилис, распахнутые глаза Дахилис, в которых страх смешался с отчаянной решимостью. Даже Малдунилис казалось взволнованной, а Фенналис сдерживала негодование, давно нараставшее в ней. Иннилис жалась к Виндилис, и та держала подругу за руку. Одна Форсквилис с самого полнолуния сохраняла молчаливое спокойствие.
– Иштар-Исида-Белисама, пребудь с нами. Да будет в нас – твой мир, да будет твоя мудрость вещать нашими устами, – начала Квинипилис. Сестры подхватили молитву. Закончив обряд, она продолжала: – Нас собрало серьезное дело, быть может, более важное, чем проклятие Колконору, потому что касается оно нового короля, которого сами мы призвали, обратясь к богам. Но я прошу вас, милые Сестры, не смущайтесь. Мы найдем выход.
– Тот же, что в прошлый раз? – спросила Фенналис.
– О чем ты, мать? – поразилась Ланарвилис. – Призывать безвременную смерть на Грациллония?!
– Нет! – пронзительно вскрикнула Дахилис. – Фенналис, ведь ты всегда была так добра и милосердна!
Маленькая толстушка королева напряженно возразила:
– Я не предлагаю такого выхода. Но кто-то должен был высказать это вслух. Нет смысла таиться в страхе даже друг от друга, как делали мы во времена Колконора.
Квинипилис строго вскинула руку.
– Что ж, давайте выскажемся, – кивнула она. – Что заставляет нас думать о том, чтобы избавить Ис – и себя – от Грациллония? Он силен, честен и обладает способностями, необходимыми для отражения угрозы извне. На нашей памяти не было подобного ему короля. Я, например, полагаю, что он послан нам небом. Но говорите смело. Настал час прямых речей.
– Поймите, – заговорила Фенналис. – Я не чувствую к нему ненависти. Верно все, что ты сказала о нем. Но душа его принадлежит Риму. Бодилис, тебе ли не знать истории Атридов: проклятье может переходить из поколение в поколение, губя невинных. Не преследует ли рок нашего нового короля? Вспомните, он собирается покинуть Ис!
– Только после Совета и празднества, – поспешно вставила Дахилис. – И ведь мы дали на то согласие!
– Разве у нас был выбор?
– Осенью в его присутствии нет особой необходимости, – напомнила Бодилис. – На время священных празднеств король всегда освобождался от ожидания в лесу – и так же поступали во время войны. Ему виднее, есть ли в том необходимость сейчас. Поединщик едва ли появится в ближайшее время, а если и объявится кто-нибудь, так что ж – мы можем поселить его в Красном Крове, в ожидании возвращения Грациллония. Он обещал вернуться до солнцестояния.
– И все же мне неспокойно, – призналась Ланарвилис. – Что, если в пути его подстережет гибель?
– И прежде случалось такое, – возразила Бодилис. – Ключ останется здесь. Да и наш король не станет рисковать безрассудно.
– Как бы то ни было, предстоящий отъезд – не единственное его насилие над обычаем древности, – настаивала Фенналис. – Нам известно, хотя о том и не говорится открыто, об осквернении ручья, посвященного Белисаме. И все знают, что он зарыл труп в месте, где гниение плоти может осквернить воды Лера. И… – она покраснела… – он насмехается над священным браком.
– Нет! – выкрикнула Дахилис.
– Это… исправлено… – прошептала Иннилис. – Не так ли? – Она опустила взгляд на свой живот. Не оставалось сомнения, что она беременна.
– Правда, он исправляется, – довольно заметила Малдунилис.
Фенналис стала густо-пунцовой.
– Вот как?
– Мы с тобой слишком стары, чтобы рожать, – напомнила Квинипилис.
– И все же… – Фенналис осеклась.
Бодилис потрепала ее по ладони.
– Понятно. Мы сочувствуем твоей обиде и знаем, как одиноки твои ночи. Но, Сестра моя, вспомни Вулфгара, которого убило мое рождение, – моя мать была его дочерью, и он не смог пережить этого брака. А ведь Вулфгар был язычник, приносивший коней в жертву Тору. Насколько же более тяжким грехом должно казаться кровосмешение Грациллонию – человеку высокой цивилизации и твердому в вере. Он помнит несчастного грека Эдипа, навлекшего чуму на свое царство, хотя согрешил он в неведении. Да и в Исе такой брак запретен.
Фенналис изменилась в лице.
– Священный брак – не брак смертных. Галликен избирают сами боги. Они знают, что делают! Но признаю, поскольку я более не под властью луны, то, что он избегает меня, может быть оправданно, – она натянуто улыбнулась. – Надеюсь, вы согласитесь, что я не тщеславна. Я всегда была дурнушкой и давно смирилась с этим, – она помолчала. – Но что, если в будущем, когда покинет нас одна из присутствующих здесь Сестер, боги поставят его перед выбором, лишив оправдания?
– Они не сделают такого! – вскрикнула Дахилис.
Остальные содрогнулись.
– А если?… – прошептала Иннилис. – Неужто он так прогневил Их?
– Он уже бросил Им вызов, – сказала Фенналис. В ее голосе прозвучало сожаление, словно она должна была сказать одному из бедных семейств, которых опекала, что болезнь кормильца семьи – смертельна. – Не потому ли мы собрались здесь, Сестры мои? Мы вспомнили о запретном погребении на мысу, и об осквернении ручья, и о предстоящем отъезде. Не слишком ли мы торопимся простить? – она добавила еще мягче: – Дахилис, милая, не сердись. Я не виню тебя – ты молода и полна любви. Но ведь он месяцами пренебрегал другими женами. И если теперь он и исполняет свои обязанности более исправно, то раскаяния за прошлое в нем не видно, – и вопросила громче: – Потерпят ли боги?!
– Да, – сказала Квинипилис. – В том-то и вопрос. Ты хорошо поступила, Фенналис, высказав все без утайки. Что же делать нам? Низложить короля?
Не одна Дахилис негодующе вскрикнула в ответ – семь уст повторили отрицание, а чуть помедлив, к ним присоединились и восьмые.
Квинипилис кивнула.
– Хорошо, – но продолжала строго: – Если он не желает искупить грехи – мы должны сделать это за него. Но выслушайте меня, галликены. Мы сами не безвинны! Вы – не безвинны!
Иннилис ахнула. Виндилис выпустила ее руку, обняла за талию и вскинула свободную ладонь, призывая ко вниманию. Ее орлиное лицо гордо застыло под взглядами Сестер.
– Все вы слышали, что связывает нас, – произнесла она. – Мы не откажемся от этого. Не можем. И я не верю, что должны!
– Я надеюсь, что вчера все мы поняли вас, – отозвалась Бодилис, вспоминая обряд очищения Девятерых, когда Сестры признавались друг другу во всем, что могло встать между ними и богиней. Так велела Форсквилис. – Мы сохраним ваше признание в тайне. Но честно ли это по отношению к королю, нашему супругу?
– Кроме того, я хотела бы знать, многие ли из вас, кроме Иннилис, открыли ему свои лона? – продолжала Квинипилис. – Да, травы – дар богини, и вам решать, когда обращаться к ним. Но отказываться от детей Грациллония, как от исчадий ужасного Колконора…
– Я не трогала трав, – поспешила оправдаться Малдунилис. – Просто он слишком редко меня…
Общий смех не дал ей договорить.
– Я тоже не прибегала к травам, – сказала Бодилис. – Да, воля богини – выше нашего желания. Пока только Дахилис и Иннилис… – Она вздохнула. – Заглянем в свои души… А между тем – как исправить содеянное зло?
Воцарилось молчание, и взгляды всех королев один за другим обратились к Форсквилис.
Провидица поднялась и сквозь сгустившиеся сумерки прошла к возвышению. Прежде чем взойти на него, она помогла спуститься старой Квинипилис и усадила ее. Поднявшись же, постояла перед «Возрождением Тараниса», словно перед кумиром, и размеренно, негромко заговорила:
– Вам известно, что в нашей беде я решилась проникнуть в гробницу Бреннилис и провести ночь с ее костями. Вам известно, что до сего дня я хранила молчание об открывшихся мне видениях, ибо они смутны и внушают страх. Но вот как я истолковываю их значение: боги встревожены, подобно нам, смертным. И потому Они удержат свой гнев и примирятся с нами, чтобы дать нам время покаяться и сохранить в святости Их имена. Вот жертва, которой они требуют. В ночь Возвращения Солнца одна из нас должна покинуть город, где мы все обычно собираемся в это время, и нести Бдение на Сене. Ей предстоит тяжкое испытание. Если она вынесет его, то очистится сама и принесет очищение всей Святой Семье: королевам, королю и дочерям. Так услышала я Слово.
