Записки раздолбая или мир для его сиятельства (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич (читать книги бесплатно .txt) 📗
Дальше зашёл разговор на крестьян, и старый десятник рассказал, что отношение к ним в центральных регионах просто нечеловеческое. У меня всё же предки людей берегли. Да, относились как к скоту, к инструменту, но своему скоту и своему инструменту! А своим надо дорожить. А там такого добра навалом - говорил же, бабы как не в себе рожают, а урожаи сильно ниже - незачем просто их беречь.
- А восстают крестьяне часто? Ну, бунты устраивают? Я по малолетству не тем интересовался, дядька Вольдемар, - как бы извиняясь, развёл руками. - Просвети неумного?
Десятник дунул в ус.
- Бывают бунты, Ричи. Разок-другой в столетие там, разок-другой сям. Только ни для кого это хорошо не заканчивается. Ни для бунтарей, ни для владетелей. Ты правильно делаешь, что хочешь о людях заботиться. Будешь заботиться - не будет у тебя бунтов. Я вообще так скажу, не будь степняков, к тебе люд бы со всего королевства бежал, от господ спасаясь. Но степняки страшнее.
Ну да, тут набеги, рабство... Я про себя мысленно вздохнул. Всё же не такое плохое графство мне и досталось. Мои люди по крайней мере лебеду едят, и в домах прохладно, но они едят! И у них дома есть! А там, по словам Вольдемара, не везде так.
...Как бы этих герцогов, блин, на предмет людишек потрясти? Им не надо - а мне в самый раз будут.
Глава 8. Колосс на глиняных ногах (часть 2)
Повезло в четвёртой по счёту деревне. Первые три были под копирку, но в этой мне сразу показалось что-то неуловимо иначе. Люди те же, в домотканой одежде - это такая серо-коричневая невзрачная, похожая на тряпьё, но на самом деле пипец прочная и ноская - реально можно всю жизнь носить и не сносить. Правда тут и жизни короткие. Длинные юбки, передники и убогие чепчики у женщин, штаны, накидки и шляпы у мужчин (учитывая летний зной и пыль, и шляпы, и чепчики вещь нужная). Смотрят на нашу кавалькаду так же - настороженно, на низком старте, готовые в любой момент дать стрекача врассыпную(и что, что у одного из воинов в руках штандарт графский: а вдруг обман и сейчас хватать/бить/насиловать будут?) Внешне - такие же убогие домишки из говна и палок, кое-где из брёвен, но было аж три строения из кирпича. Грубого, красно-коричневого, угловатого, убого смотрящегося даже издали, но кирпича. Я опознал только церковь. И кстати, почему-то в навершии был не крест, а просто шпиль. Два других дома оставались загадкой, и к одному из них мы и направились.
- Муж сейчас приедет, за ним послали. - Вышедшая встречать нас женщина раскланялась, но не подобострастно, а с горделивой осанкой уважающей себя сеньоры. И смотрела нам в глаза. Без вызова, но в глаза же. - Располагайтесь, ваше сиятельство, сейчас невестки вас обустроят, а дети коней расседлают и напоят.
Да, первым домом оказался дом старосты. Который отъехал смотреть поля - впереди была нарезка наделов, ибо вот-вот начнётся распашка, а разбивка наделов среди крестьян - самая важная часть его работы.
О том, как тут взимаются подати, я понял только в начале похода. До этого не знал, ибо Ричи не заморачивался механизмами формирования конкретных сумм с конкретной деревни; платят и платят. Община здесь -представительство графа/барона на местах, в конкретной деревне, и одновременно полицейский аппарат с коллективной ответственностью налогоплательщиков за сдачу положенного. Староста обычно назначается, но в дальних деревнях селянам позволено иногда избирать его из своих, если граф/барон не против. Задача старосты - нарезка наделов перед посевной, сбор зерна, идущего в качестве подати, и решение мелких хозяйственных проблем селян на вверенной территории. Кто лучше проследит за всем, как не один из самих крестьян?
Старосты были материально ответственны, отвечали спиной и головой за всё, что совершается в деревне. Феодал фактически появлялся наездами, правил суд, если нужно, давал всем люлей, а это обычно всегда нужно, и забирал причитающееся. Последним часто занимался не он сам, а доверенное лицо, правда, в сопровождении вооруженной охраны. Почему вопрос нарезки самый важный? Потому, что все земли при освоении поселения были кем-то посчитаны, с них высчитывалась средняя по больнице урожайность, и берущий надел крестьянин должен был отдать причитающуюся фиксированную часть урожая в качестве подати. Рома не понимал как обозвать эту выплату: оброк - не оброк, налог - не налог. В общем, отстёг сеньору (хозяину) его доли.
Мастеровые не пахали и не сеяли, но могли отдавать свой отстёг как продукцией (если сеньору она требовалась, а только моему личному замку требовалось дофигищща гончарной посуды, мебели, гвоздей, кож, шерстяных тканей, одежды, тележных колёс и всего прочего), так и деньгами. Бондари, горшечники, кузнецы, плотники всегда пользуются спросом на торговых путях, а у нас много торговых путей - мы ж зерновая колония. Часто бывает, за мастеровых подати платит зерном сама община, из расчета что-то там по среднему, но их продукция бесплатно распространяется среди самих крестьян, плюс сами крестьяне от имени общины вместе с излишками своего зерна продают её, имея общинные средства на закупку всяких благостей. Пока мастеровых я видел только в округе замка, но тут, судя по дымам над тыном, когда мы подъезжали к поселению, они есть.
Ах да, конечно же вопрос класса земель. Они-то кем-то посчитаны, и раз в десять-двадцать лет урожайность может корректироваться, но в целом каждый год реальный урожай разный, и всем хочется такую землю, где собрать можно больше, а отдать меньше. Так что сейчас, въезжая в четвёртое поселение, я был не склонен недооценивать роль старост в деревнях и сёлах.
Память Ромы подсказывала, что у нас на Руси в основном использовали барщину - то есть делили поля на барские и свои, и отстёг давали с барского. Тут люди оказались на мой взгляд умнее - зачем барину (феодалу) поле, на котором крестьянин будет работать плохо? Пусть крестьянин на всех полях хорошо работает и имеет свой процент. Пока по отчётам старост получалось, что мне отдают в среднем четыре пятых урожая. Одна пятая - это себе и на посев. Получается... Урожайность десятикратная? Ну, в среднем по больнице?
