Оскал Фортуны. Трилогия (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна (книги TXT) 📗
- Только воду не забудьте, - напомнил господин.
Изначально Сухой мыс называли Рогом. Во время начала строительства города там размещались тюрьмы для рабов. Постепенно это место превратилось в скопище лачуг, убогих даже по нидосским меркам, служивших приютом самых отвратительных отбросов городского дна. Банды местных налетчиков наводили страх на весь Нидос, не делая исключений и для домов богачей. Стражники не заходили сюда даже днем. Власти неоднократно пытались навести порядок в этом гадючнике, не останавливаясь перед самыми крутыми мерами. Но местные бандиты бесследно растворялись в запутанных улочках, переулках и тупиках. Со временем беспокойные обитатели Рога могли превратиться в еще большую проблему. Однако лет восемьдесят назад боги услышали молитвы законопослушных граждан Нидоса. Произошло землетрясение, унесшее жизни почти тысячи человек, но главное - пересох большой колодец, снабжавший жителей мыса водой.
Разумеется, ни ремонтировать его, ни строить водовод, никто и не подумал. Власти посчитали это подарком небес. Обитатели дурного района еще какое-то время пытались сопротивляться, но постепенно трущобы стали пустеть. Кто побогаче покупали квартиры в новых многоэтажных домах, а босота перебралась поближе к Цирку, попытавшись возродить там привычные порядки. Вот только место для этого оказалось не подходящим. Совет Ста вовремя подсуетился, разделив район широкими, по возможности прямыми улицами.
А мыс Рог превратился в Сухой. Там изрядно потрудились мародеры и строители, ломая жалкие лачуги на кирпич, добывая из развалин более-менее целые бревна и доски. Теперь там скрывались беглецы, если за их голову назначали особо щедрую награду, и они боялись прятаться по притонам. Приставали к берегу контрабандисты или те, кто хотел проникнуть в город незаметно.
Тиллий воспарял духом. Два раза к нему приходил Кривой Арут. Приносил лепешки и вино, развязывал руки. Пленник с жадностью набрасывался на еду, а хозяин харчевни расспрашивал его о кладе. Отпущенник как мог красочно описывал груды сокровищ, припрятанных старым пиратом, но на вопрос о пути до них отвечал очень неопределенно.
- Мне нужно быть там, господин. Как только увижу тоннель, сразу вспомню дорогу.
В третий раз одноглазый явился со своими подручными. Пленника развязали и бросили ему старый, изношенный хитон, покрытый многочисленными заплатами.
- А то от тебя несет как от городской уборной, - жизнерадостно скалился весельчак.
"Тебя бы заставить посидеть связанным столько время!" - мысленно огрызнулся Тиллий, сбрасывая изгаженную одежду и морщась от боли.
- Чего смотрите? - прикрикнул Арут. - Помогите, а то он до вечера провозится.
Его буквально втиснули в хитон. Ослабевшие ноги отказывались держать закоченевшее тело. Награждая тумаками, конвоиры подхватили его под руки и вытащили наверх в какую-то кладовую.
Хозяин шел впереди, освещая путь тусклым фонарем. Пройдя через кухню, где угли в очаге почти погасли, они оказались в большом зале. На люстре под потолком мигал одинокий масляный светильник. У стены вповалку спали пьяницы, оплатившие ночлег, прежде чем упиться окончательно. Из угла доносились нечленораздельные звуки и стук глиняных стаканов. У кого-то еще оставались силы предаваться пороку пьянства.
Постепенно конечности отпущенника обрели подвижность, и на улицу он вышел более-менее на своих ногах. Здесь Кривой Арут набросил ему на шею веревку, ко второму концу которой была привязана свернутая рыболовная сеть.
- Сплаваем за рыбкой? - усмехнулся веселый бандит. - За желтой, блестящей, самой лучшей в мире.
- Грозд, заткнись! - прикрикнул харчевник.
Устроив груз на здоровом плече, пленник послушно поплелся за ним следом. Арут и второй конвоир шли сзади. Но Тиллий даже не помышлял о бегстве. Каждый шаг все еще отдавался болью, ломило искалеченную руку, да и с такой тяжестью на шее далеко не убежишь.
Судя по цвету неба, до рассвета оставалось часа два. По пустынным улицам портового района возвращались на корабли припоздавшие питухи, да направлялись на промысел рыбаки. Изображая их, одноглазый со спутниками добрались до причала, где их ждал в лодке какой-то старик. Получив медную монетку, он помог оттолкнуть от берега тяжелую посудину и отправился тратить честно заработанные деньги.
Конвоиры попытались усадить за весла пленника, но хозяин наорал на подручных, напомнив, что у того искалечена рука, а им надо спешить. Предвидя длительное путешествие, отпущенник уселся на сеть у ног Кривого Арута.
- Вы нашли люк, господин?
- Ты мерзкий лжец! - огрызнулся харчевник и передразнил. - "Работы всего чуть-чуть". Двенадцать рабов два дня ковырялись!
Тиллий втянул голову в плечи.
- Мне пришлось заплатить хозяевам пятьдесят рахм, ублюдок. Да еще и кормить эту ораву. Если там ничего нет, я не отдам тебя Минуцу. Сам на куски порежу, а начну с мерзкого языка. Запомни!
- Да, господин, - проблеял пленник, сочтя за благо помалкивать. Его спутники тоже молчали. Убаюканный качкой, мерным скрипом весел и свежим воздухом, пленник задремал. Разбудил его сильный удар в бок.
- Проснись, вонючка.
Отпущенник сел, испуганно оглядываясь. На них медленно надвигался покрытый развалинами берег. Сухой мыс. Прошуршав днищем по мелководью, лодка вползла на галечный пляж.
- Пусть этот урод хотя бы жратву тащит! - злобно сверкнул глазами тяжело дышавший Грозд. - Всю дорогу дрых как советник в паланкине.
Только тут Тиллий заметил на носу корзину с торчавшим горлышком амфоры. Прихватив её здоровой рукой, он зашагал вслед за одноглазым вверх по еле заметной тропинке. Стоя в разрушенном проеме двери, их поджидал хозяин Кривого Арута. Сейчас пленник смог рассмотреть его как следует. Он мог ручаться, что видел этого человека раньше, но не знал ни имени, ни того, кто он такой.
Только очутившись внутри бывшей харчевни, отпущенник понял причину гнева Кривого Арута. Огромная гора возвышалась почти вровень со стенами. Даже удивительно, как они с парнями Молчуна Риса смогли накидать столько? В стороне стояли три большие амфоры и несколько корзин, из одной торчали короткие палки. Похоже, рукоятки факелов. В полу, там, где он и ожидал, чернело прямоугольное отверстие. Увидев его, пленник окончательно успокоился. Теперь только бы вспомнить дорогу и тогда можно надеяться, что ему сохранят жизнь. Или попробовать сбежать, как только они спустятся в подземелье?
- Ты сказал нам правду, - проговорил незнакомец, присаживаясь на перевернутую корзину. - И про Акмена и про "Сладкий родничок". Если приведешь к сокровищам, будешь жить. Моим рабом. Согласен?
- Да, господин! - ликуя, вскричал Тиллий, рухнув на колени. Пообещай ему свободу и деньги, бывший невольник ни за что бы ни поверил. А так есть надежда, что не обманут.
- Рвач, пойдешь с нами, Грозд, останешься здесь, - отдавал последние распоряжения неизвестный. Арут разжег крошечный костерок и сунул в него факел. Пленник протянул за ним руку, но господин отрицательно покачал головой.
- Первым пойдет Рвач. Ты за ним. Будешь говорить, куда идти.
- А чтобы соблазна не было, - одноглазый ловко обвязал его вокруг пояса кожаным ремнем.
Как и предупреждал отпущенник, первые десять шагов они проделали, согнувшись в три погибели, то и дело кто-то стукался головой о закопчённый потолок.
Первым спрыгнул в небольшое квадратное помещение Рвач. Очевидно, хозяин бывшей харчевни использовал его в каких-то своих целях. У одной из стен торчали бронзовые кольца, у другой - куча расколотых амфор.
- Туда! - Тиллий указал на отверстие с неровными краями. Прежде чем лезть внутрь, посветили факелом. Узкий, круто уходивший в низ проход, а дальше зловещая темнота.
Чувствуя нерешительность подручного, Арут прикрикнул:
- Чего смотришь? Лезь!
Здесь и вовсе пришлось встать на четвереньки, и чтобы не скатиться, изо всех сил упираться в пол руками и коленями. Впивавшиеся в кожу камешки заставляли морщиться от боли.
