Катализатор (СИ) - Демидова Мария (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
— Эш… — Илона мягко коснулась его плеча, прерывая череду возражений. — Родной, я всего лишь хочу, чтобы если этот вопрос возникнет, решение принимал только ты. Пишите, дети. Будем надеяться, что эти бумажки вам никогда не пригодятся.
И она начала диктовать.
Бумажка пригодилась почти через четыре года. Когда Эш действительно угодил в больницу с дырой в груди. Предсказатель хренов. Впрочем, он, как всегда, был прав: обратная ситуация принесла бы куда больше проблем.
Главврач центральной больницы Зимогорья прочитал документ дважды и внимательно посмотрел на Джину поверх очков.
— Доверенное лицо, значит… — неодобрительно протянул он. — С правом подписи…
— Да. Как раз в таких ситуациях.
— А это… — он указал на два имени под росчерком Эша.
— Его родители. Они живут далеко от Зимогорья, но документ составлен с их согласия и, как видите, заверен по всем правилам.
Врач беспомощно протянул листок обратно.
— К чему такие сложности? Что такого особенного в его поле?
— Ничего. Но пять лет назад он достаточно плотно общался с дардарскими шаманами. Как раз о проблемах поля. И они внушили ему некоторые убеждения, которые не слишком понятны современной науке.
Врач закатил глаза.
— Хорошо… Джина, но вы ведь неглупая девушка. Практикующий врач, более того — полевик! Вы ведь понимаете, что нам необходимо провести полную диагностику. Если окажется, что всё в порядке, — я первый вздохну с облегчением. Но мы должны убедиться.
— Понимаю. Но вы же видели — он вполне отчётливо выразил свой запрет. Если я без достаточных оснований его нарушу, Эш очень на меня рассердится, когда очнётся.
— Если вы будете упорствовать, он может вообще не очнуться! — вспылил врач. — Если его состояние ухудшится…
Джин устало потёрла глаза.
— Не волнуйтесь, если его состояние ухудшится из-за проблем с полем, я дам согласие.
— Но нам нужно будет действовать быстро, — напомнил врач. — Мы не сможем ждать момента, когда вы будете здесь…
— Об этом не беспокойтесь. Я буду здесь в любой момент. Даже если вам очень захочется меня выгнать.
За всё время их беседы Вернер не произнёс ни слова. Но после, отойдя на достаточное расстояние от кабинета главврача, остановил Джину в пустом больничном коридоре. Мягкость из глаз врача исчезла — как не бывало.
— Давайте начистоту, — предложил он. — У меня есть пациент, который находится в тяжёлом состоянии, и моя задача — сделать так, чтобы он выжил. То, что у меня нет поля, не значит, что я не представляю, как оно работает. Я знаю, что повреждения могут не проявляться сразу, если заглушаются амулетами. И я видел, к чему это приводит. И если вы не убедите меня, что у моего пациента таких повреждений нет, я наплюю на ваши официальные бумажки, религиозные убеждения и прочую антинаучную чушь и проведу диагностику. Так как, Джина?
Взгляд девушки остался прямым и уверенным. Врачу больше не казалось, что она вот-вот упадёт в обморок или сорвётся в истерику. Джина раздумывала над ответом. Вернер ждал. Не только потому, что от её слов зависела судьба его пациента, но и потому, что ответ мог объяснить странности, которые хирург заметил во время операции. Он был единственным в Зимогорье и одним из немногих в стране врачей без поля, которые имели право оперировать магов. Для этого нужны были не только умение обращаться со специальным оборудованием, но и особый талант, и внимательность, граничащая со сверхчувственным восприятием. Вернер в точности знал, как ведёт себя поле пациента во время того или иного хирургического вмешательства, мог без приборов определить силовую активность по малейшим изменениям жизненных показателей и всегда был готов к неожиданным эффектам. Спасибо Рэду Рэдли… Но Вернер никогда не видел, чтобы поле продолжало активно работать и поддерживать силы организма в состоянии клинической смерти. Даже пресловутый Рэд перестал перевоплощаться и остался в той форме, в которой его застала остановка сердца. В человеческой, к счастью. Это было гораздо удобнее и, возможно, спасло оборотню жизнь. Поле Ская работало на полную катушку при критическом состоянии пациента, а «отключилось» — резко и неожиданно — в момент, когда, судя по опыту, должно было, напротив, проявить особую активность.
— Я попробую вас убедить, доктор.
Вернер впился взглядом в лицо Джин, ища на нём следы сомнения. Но их не было.
— Отказ Эша от диагностики не имеет отношения ни к шаманам, ни к каким-нибудь другим культам. Если бы речь шла о прихоти, я подписала бы согласие. Моя задача ни на йоту не отличается от вашей, коллега. У меня есть пациент. Если снимете амулет — он умрёт. Пожалуйста, поверьте мне на слово. И позаботьтесь об остальном.
Она поддёрнула рукав рубашки, открывая предплечье, обхваченное кожаным браслетом.
Это казалось невероятным. Такое долгое и плотное взаимодействие никак не вязалось с тем, что Вернер знал об энергетическом донорстве. Но на сумасшедшую девушка не походила. На человека, который способен причинить вред мужчине, лежащему сейчас в палате послеоперационного наблюдения, не походила тем более.
Вернер кивнул.
— Договорились, коллега.
И протянул Джине руку.
Вот уже второй день подряд Кристина Гордон самозабвенно заполняла каталожные карточки. Ещё во время учёбы ей приходила в голову мысль о том, что неплохо бы заменить разномастные, обтрепавшиеся по краям, заполненные в докомпьютерные времена разными, зачастую плохо читающимися почерками картонки на новые — одинаковые, аккуратные, полностью печатные, без рукописных пометок и дополнений. Лишь устроившись в музей на постоянную работу, девушка поняла, почему этого до сих пор никто не сделал. Время отнимали десятки задач, гораздо более важных, чем унификация каталога, которым всё равно пользовались не слишком часто, полагаясь в основном на электронную базу данных. И только сейчас, отложив другие дела, Тина занялась этой монотонной, требующей внимательности и сосредоточенности работой. Реальная польза была минимальной: разве что пресловутые рукописные пометки, среди которых иногда неожиданно попадались важные комментарии относительно использования той или иной книги-артефакта, наконец-то перекочёвывали в общую базу. Но Кристина не оставляла занятия, продолжая проверять данные бумажных карточек на соответствие реальным изданиям и сопоставлять их с информацией, уже имевшейся в электронном каталоге.
Причиной такого времяпрепровождения был Эш. С каждым днём слово «реанимация» пугало Кристину всё больше. Формулировка «отделение интенсивной терапии» была ничуть не лучше. Почему так долго? Что-то идёт не так? Фоновое напряжение копилось, то и дело пытаясь вырваться наружу — то нервным смехом невпопад по ничтожному поводу, то накатывавшими вдруг слезами и мелкой дрожью в руках.
Нервничала, к слову, не одна Кристина. Мэдж Олмат была настолько выбита из колеи, что, вступая в разговор с кем-нибудь из сотрудников, то и дело забывала присовокупить к обращению привычных «лапочку», «деточку» или «миленького». После чего, словно опомнившись, начинала сыпать уменьшительно-ласкательными суффиксами сверх всякой меры, безнадёжно топя в словесном сиропе смысл просьбы или указания. Рэд без конца курсировал по залам и фондохранилищам, проверял охранные чары, заменял перегоревшие лампы в светильниках, помогал монтажникам и кураторам оборудовать помещения для новых выставок по случаю грядущего юбилея города и запланированного сразу после него Дня открытых дверей в музее. Словом, делал всё что угодно — лишь бы не сидеть в каморке охраны наедине с беспокойством. Крис, подобный быстроногому богу-вестнику, метался между университетом, музеем и больницей. Один раз он сотворил невероятное — выманил Джин из здания и накормил нормальным обедом в кафе напротив. Повторить фокус не удалось, и в остальные дни Крис просто снабжал девушку ещё тёплыми пирожками из булочной за углом и бодрящим чаем, заваренным по особому рецепту хозяйкой «Тихой гавани».
