Прикосновение полуночи - Гамильтон Лорел Кей (читаемые книги читать .txt) 📗

Он тихонько проговорил:

– Когда я только родился, я выглядел совсем как сидхе. Моя мать, должно быть, несколько месяцев меня растила, а потом у меня на позвоночнике выступили чешуйки, а когда прорезались первые зубы – они оказались клыками. Ей хватило этого, чтобы унести меня к холмам гоблинов и предоставить моей судьбе. Она бросила меня, зная, что гоблины любят полакомиться кусочком мяса сидхе.

Он ссутулился, плотнее прижав к себе руки Никки. Не знаю, нарочно он это сделал или просто так получилось. Большинство фейри любят прикосновения, это их успокаивает, но гоблины сильно отличаются от прочих рас. Они любят секс, но прикосновения в их среде одинаково легко могут привести и к сексу, и к насилию, и у них очень редко прикасаются друг к другу ради утешения, а не секса.

– Ты ошибаешься, Мередит. Сидхе, даже неблагие, никогда не принимали всех детей. Полукровок-гоблинов, у которых замечали хоть какие-то отклонения от сидхе, уносили к холмам гоблинов.

– Гоблины не давали им пропасть, – сказала я. – Они принимали своих полукровок.

Китто качнул головой, и только руки Никки не дали ему окончательно свернуться в клубочек. Только сила Никки удерживала его в вертикальном положении.

– Не всегда, – прошептал Китто.

Я потянулась рукой к его лицу. Галену с его длинными руками дотянуться было проще. Он коснулся руки Китто, и тот обеими руками схватил предложенную ладонь. Если бы я не склонилась чуть не к самому его лицу, я не расслышала бы его слова:

– Иногда они откармливали детей, а потом съедали. В младенце мяса немного. – Он посмотрел на меня блестящими от непролитых слез глазами. – Когда я подрос, женщина, выкормившая меня, меня не отдала. Я был маленьким ребенком, и меня дольше пришлось откармливать, так долго, что я успел научиться говорить, и она ко мне привязалась. Она дралась за меня. Она пролила за меня кровь. Она меня спасла, а когда ей понадобилась моя помощь, я оказался слишком маленьким, слишком слабым, чтобы ее спасти. – Его лицо исказила гримаса ярости, и он отвернулся, как будто не хотел, чтобы я его таким видела. – Один сидхе сказал сегодня так, словно все знал… Он сказал, что я всегда буду маленьким, слишком маленьким для гоблина, слишком маленьким для сидхе, слишком маленьким для всего; что я буду только обузой и опасностью для тех, кто меня окружает. – Китто взглянул на меня. – Я не помню, чтобы кто-то из сидхе, кроме тебя и твоего отца, бывал в холмах гоблинов. Откуда он знал?..

Я хотела сказать, что тот сидхе говорил наугад. Что он просто воспользовался маленьким ростом Китто, чтобы уязвить его. Что он не мог знать прошлое Китто, просто сделал обоснованное предположение. Но сказать Китто, что его прошлое так легко вычисляется, – может, это более жестоко, чем позволить ему считать, что его история стала известна какому-то сидхе, общавшемуся с гоблинами больше, чем можно было ожидать?

Гален решил за меня.

– Он ничего не знал, Китто, он просто угадал. Он хотел тебя уязвить, вот и все. Он не знал, что попадет так близко к правде.

– Угадал? – воскликнул Китто, глядя ему в глаза. – Угадал? Как?! Как он мог угадать?! – Он тряс руку Галена своими маленькими руками. – Мой позор написан на мне? Всем видно, что я слабый?.. Что я для всех – только обуза?.. Я даже вам несу опасность… – Он потянулся ко мне, сжал мне руку до боли. – Если ты забеременеешь от меня, они никогда не примут меня как короля, а тебя – как королеву. Те двое лордов-сидхе сказали, что скорее убьют тебя, чем позволят полукровке-гоблину усесться на неблагой трон.

Я хотела спросить, кто эти лорды, но он мог и не знать имен, и допрашивать его сейчас было бы жестоко. Да они и не затевали заговор. Они только дали волю своим предрассудкам. Наговорили самых мерзких оскорблений, какие придумали. Но если бы они действительно планировали убить его или меня, они бы не сказали ни слова. Не стали бы его предупреждать. Или не дали бы ему уйти живым после того, как он их подслушал. То, что он жив и невредим, свидетельствовало, что на самом деле они ничего не замышляли. Обычные мерзавцы, только и всего. Как-нибудь я попрошу его описать их мне. Сейчас я не хотела, чтобы он продолжал о них думать. Я хотела, чтобы он о них забыл хотя бы на время.

Я хотела приласкать его, обнять и прогнать тоску из его глаз. Но моя танцевальная карточка на сегодня была расписана до самого утра, если только я не придумаю, как что-нибудь перекомбинировать. Галену нравилось спать в одной большой куче, как спят щенки, но сексом он предпочитал заниматься только вдвоем. Никка делился с готовностью и, наверное, согласился бы на что угодно, лишь бы скорее попасть к Бидди в соседнюю комнату. Меня не задевало, что я сегодня для него – проходной вариант. Мне нравился Никка, но он не трогал так моего сердца, как Гален, или Дойл, или Холод.

Первым к Китто потянулся Гален. Это он подтащил гоблина ближе к ванне.

– Прости, Китто, я не то хотел сказать… – Он не закончил фразу, но я и так поняла, что он знает, что наговорил лишнего. Он сказал вслух то, что я только подумала, и понял, что его слова ранили Китто. Гален это понял и хотел сгладить нечаянно произведенное впечатление.

Люди, видя, как часто мы прикасаемся друг к другу, ищут в этом сексуальный подтекст, но ошибаются. Иногда бывает нужно просто утешение. Иногда в глазах другого фейри ты видишь такую боль, такое одиночество, что просто должен сделать что-нибудь, что угодно, чтобы стереть эту боль. Иногда даже секс – это не ради секса. Иногда это только последнее средство заставить кого-то улыбнуться.

Глава 29

Китто лег в воду, прильнув к Галену. Гален гладил его плечи и руки, перебирал сильными пальцами намокшие кудри. Китто почти погрузился под воду, закрыл глаза, поудобнее устраиваясь головой и плечами на груди Галена.

Я вела кончиками пальцев по ноге Китто, пока не добралась до ступни. Я знала, что в этом месте ему бывает щекотно, и добилась улыбки, но глаза он так и не открыл. Я приподняла его ногу и лизнула ступню в том месте, где только что гладила. Он поежился и засмеялся. Потом открыл глаза и сел, спрятав ноги в воде. Гален обнял его за плечи, помогая сохранить равновесие.

Я села Китто на ноги и скользнула вперед. Потерлась о его расслабленное тело. Китто издал звук удовольствия, но уперся руками мне в талию, удерживая на расстоянии.

Голос Китто был чуть сдавленным, но маленькие ладошки держали твердо.

– Сегодня с тобой должны быть Никка и Гален.

– Я не против подождать, – сказал Никка со своего места рядом с ванной. Он бездумно полоскал пальцы в воде, лениво пошевеливая крыльями.

Китто покачал головой, вода с намокших и прилипших к коже кудрей струйками сбегала по его лицу. Я прижалась к нему всем телом, и он не сумел меня удержать. Он сильнее нажал руками и повторил:

– Нет.

Вот только его тело уже ответило даже на такое короткое соприкосновение.

– Твое тело утверждает обратное, – сказала я.

Он с трудом сглотнул и моргнул огромными синими на синем глазами.

– Я не смогу быть твоим королем, Мерри. От царя гоблинов Курага пришла весть, что Падуб и Ясень [20] бросят вызов любому гоблину, который перехватит у них приз.

Я нахмурилась:

– И как это понимать?

– Они бросят вызов и убьют любого гоблина, который посмеет сделать что-нибудь, что позволит ему стать твоим королем, до того, как они впервые будут с тобой.

– У них нет права тебе указывать, Китто, – сказала я. – Ты – сидхе. У тебя есть рука власти. Это магия сидхе, а не гоблинов.

Он грустно улыбнулся.

– Ты не знаешь их так, как я. Я ни за какие сокровища не стану их злить. – Он тронул пальцем мое лицо там, где еще остались пятна крови. – Можно я помогу отмыться тебе и Галену?

Он улыбнулся, и на этот раз улыбка была настоящая, не грустная.

– Я польщен, что Гален первым потянулся ко мне. Я знаю, что это не в его привычках. – Он прислонился к высокому Галену и улыбнулся ему, глядя снизу вверх.