Исток - Московкина Анна (книги регистрация онлайн txt) 📗
Золотистое сияние всколыхнулось и начало раздуваться, делая человека в глазах твари в два раза крупнее. Глаза было четыре: два по бокам черепа, два на шишковатом лбу.
Майорин сильно забил ногами, уходя вправо — в гущу раскаленной воды. Брани, которой он обложил градоначальника, показалось недостаточно, хотелось еще и врезать промеж глаз.
Сифигла, извиваясь змеиным телом с рудиментарными лапами-плавниками, поплыла за колдуном, полукруглая беззубая пасть плотно сжата — там зрел следующий заряд раскаленной слизи. Колдун считал секунды, надеясь, что правильно соотнес размеры твари с предположительным возрастом.
Сифигла плюнула, вроде как подтверждая, что она старше, чем показалось на первый взгляд. В этот раз вода забурлила прямо под животом. Колдун с трудом подавил острое желание уйти вверх и продолжил плыть в заданном направлении. Сифигла беззвучно взвыла — жертва оказалась верткой и неправильно себя вела.
«Чтобы я еще раз подписался на доброе дело! — злился Майорин, ожесточенно работая руками. — Да я теперь меньше чем за полета золотых задницу не подниму, даже если вся Вирица во главе с Орником будет при смерти валяться!»
Водяная толща начала давить на уши, зеленые плети водорослей таинственно колыхались, будто в них пряталось еще несколько сифигл. Колдун задрал голову — сюда почти не доходил солнечный свет.
Здесь.
Золотистый морок начал стремительно съеживаться, контур дымки совпал с человеческим, полыхнул пламенем, на миг ослепив все четыре глаза сифиглы, и погас.
Колдун замер, тело начало медленно рваться на поверхность.
Легкие горели.
Сифигла задумчиво оглядела добычу, сочла пригодной в пищу и поплыла к колдуну.
Майорин прикрыл глаза, чувствуя, что готов хлебнуть воды, пытаясь сделать столь желанный вдох.
Полукруглая пасть широко распахнулась, серая слизистая часто сокращалась, готовясь разминать в кашу пищу. Майорин сглотнул. Слюна у сифигл разлагала плоть, а мелко сокращающиеся мышцы растирали ее в кашицу.
«Давай, — думал колдун. — Быстрее уже, ты же голодная!»
Пасть змеиным броском устремилась к колдуну.
«Раз!» — Майорин дождался мгновения, когда тварь не успеет отпрянуть назад.
«Два!» — Он кувыркнулся, уходя вниз, и резко оттолкнулся пятками от нижней челюсти сифиглы, заодно прикрывая раззявленную варежку.
«Три!» — Коварно скрытая сила вновь опутала тело, вырисовываясь узорчатыми рунами, испещрившими кожу.
Золотистый туман теперь был черным маревом, окутывая и колдуна и тварь. Сифигла задергалась, пытаясь вырваться из крепких пут заклинания.
Колдун чуть было не вздохнул. Внутри разливалась странная пустота — воздух кончился слишком давно. Он очень долго ждал момента, когда сможет прикоснуться к сифигле.
Темное марево постепенно рассеивалось, на дно мягко падали белоснежные кости.
Глаза колдуна закрылись, тело колыхалось, будто было одной из водорослей.
Поверхность пруда, покрытая толстой серой коркой, треснула, пропуская темную воду, корка начала таять, отдавая серным душком.
— Таки помер… — выдохнул лекарь, время действия чар немоты прошло, а подновить их Филипп позабыл.
Молодой чародей и Хорхе одновременно ринулись в воду, они уже стояли на изготовку, костеря колдуна.
Солен сделал шаг вперед, но подошедший эльф удержал парня за плечо:
— Двоих достаточно.
Казалось, не было мужчин очень долго, лекарь опять начал сетовать о трупах, загадивших водоем и потравивших всю рыбу, о вреде трупного яда вообще и для Истоковиц в частности. Видя как бледнеют Солен с Жаркой, эльф подошел к лекарю и прошептал тому что-то на ухо. Лекарь заткнулся и поспешил отойти подальше.
Первым вынырнул Хорхе, жадно задышал, хватая ртом воздух. Он завалился на спину и греб одной рукой, второй придерживая синюшное тело утопленника. За ним появился Филипп, у того рука была занята плоским змеевидным черепом, размером со средний ушат. Череп явно был довольно тяжелый и тянул чародея ко дну, но расстаться с находкой он ни за что не согласился бы. К воде тут же ринулся градоначальник со свитой. Свита гомонила, староста прикрывал ладонью обугленную по краям дыру на ватном кафтане.
— А я говорю, мало ли что на дне валяется? Гляди, какой белый, давно небось лежит! — важно вещал староста, жестикулируя рукой.
Дыра на кафтане зияла розовеющей на холоде кожей, в толпе позади говоривших раздались сдавленные смешки. Староста поспешил закрыться. Смешки стали громче — ладонь полностью не могла прикрыть дыру, а стоять с двумя руками, прижатыми к заду, было еще потешней, чем просто с дырой. Староста это понимал, но ничего поделать не мог. Посланный за другим кафтаном служка где-то затерялся, а одежки свиты на бочкообразного старосту не лезли, треща по швам.
Был еще один выход — попросить о помощи чародеев, но он как раз и занят был тем, что с теми самыми чародеями переругивался, жмотясь на объявленную ими цену.
— Это заклинание такое, — в который раз начал Филипп, тихо заводясь.
Хорхе, занятый тем, что помогал Майорину отхаркивать воду, тихо фыркнул. Ротозеи перестали хихикать и замолчали.
— Сейчас покажу, есть претенденты? — Филипп приглашающим жестом обвел толпу. — Ну же, этот милсдарь мне не верит, а если я лгу, то зачем бояться?
— Тебя там не было! — предъявил последний аргумент староста. — А он пока только кашляет. С чего мне верить?
Майорин выругался, не переставая кашлять, с водой изо рта пошла кровь — легкие он надорвал.
— Ни медяка не получите!
— Сукин кот! — пробубнил Хорхе под нос. — Вот сукин кот!
— Просто идиот, круглый, — выкашлял колдун. — Источника больше нет. Так что недолго ему в старостах ходить.
— Хватит болтать. Кровью изойдешь! — перебил его воин, колдун ссутулился. Мертвенная синева перешла в неестественную бледность.
— Эй! Мужики! — Знакомый лекарь, встретившийся им вчера в корчме, приветливо замахал руками. — Грузите его сюда, в лазни его окунем, снадобье дадим, водички целебной.
— Не надо меня никуда окунать, мне хватило… — бормотал Майорин, вяло сопротивляясь цепким рукам, тащащим его на носилки. — И водички тоже…
— Ну-ну. — Кто-то заботливо накрыл его суконным отрезом, резко пахнущим кошачьей мочой. Где-то на периферии Филипп продолжал лаяться со старостой, теперь явно перетягивая канат на себя.
Майорин приоткрыл веки и столкнулся с серо-зелеными глазами эльфа. Велор стоял приобняв за плечи подопечную.
— Прости! Сдуру ляпнул! Да кто же в своем уме поверит, что такое вообще может водиться на земле. Ну кадушка, а не череп! Это что за тварь с таким кумполом! Эй! Колдун! Милсдарь Филипп! Куда? А источник?
— Потом. — Филипп отжал мокрые волосы, с сожалением посмотрел на теплую сухую куртку, взял ее в охапку и зашагал к городской стене, оставляя за собой на земле беспорядочный след из вереницы капель.
— Можно ли вернуться? А если можно, то вернешься ли ты? Или от тебя останется только оболочка, призрак… Знаете поговорку? Нельзя дважды войти в одну реку… Останутся берега, деревья, кусты, но вода… вода утечет, и мы уже зайдем совсем в иную реку. Да и мы ли? Ведь с той поры, как наши тела омывала та вода, из нас тоже утекло много воды, а в нас влилось…
— Зачем ты мне это говоришь, сударыня?
— Не знаю… Мне больше некому это сказать… А вы опять стоите здесь. Опять стоите рядом на стене, мешаете мне думать.
— Мешаю мечтать, как за тобой прискачет твой брат, твой наставник, твой отец или твоя мать? Мешаю?
— Мешаете. Зачем вам все это? Химеры, война, опыты? Что вы приобретете? Славу, земли или смерть? Чего вам не хватало? Зачем все эти жертвы? Эти дети могли вырасти, стать родителями, они могли полюбить или возненавидеть, могли жить, радоваться, страдать. Вы лишили их выбора…
— Выбора? Не смеши меня, Айрин. Какой выбор может быть у селянина? Пахать или не пахать сегодня? Напиться в корчме или пойти домой и трахнуть жену? О каком выборе ты говоришь, выбор — привилегия людей образованных и знатных, людей, способных мыслить.
