Арфа Ветров - Фьюри Мэгги (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Ориэлла была поражена его искренностью.
— Хорошо, — выпалила она. — Теперь ты хотя бы поймешь, как чувствуют себя люди в таком положении. Тебя ведь никогда не интересовало, что я испытала, когда ты убил Форрала. И сейчас тебе наплевать на то, сколько страданий ты мне причинил, издеваясь над Анваром и моими друзьями. Я уже не говорю о твоих угрозах по поводу моего ребенка. Разве тебе не приходило в голову, что я буду презирать тебя за все твои злодеяния? Или ты совсем лишился разума?
Ориэлла приготовилась к новой вспышке бешенства, но вместо этого Миафан лишь печально покачал головой.
— Когда-то, — напомнил он ей, — ты любила меня, — когда была моложе. И что бы я ни сделал за это время, Ориэлла, я всегда по-прежнему любил тебя.
Волшебница могла понять его. На свой, извращенный лад он до сих пор был привязан к ней. Она вдруг вспомнила свою юность, когда Миафан заменил ей отца, когда он был ее обожаемым наставником. Так было до тех пор, пока между ними не встал Форрал. Не тогда ли зло нашло себе приют в душе Миафана? Или эта болезнь началась много раньше? Да, она сама испытывала тоску по тем, лучшим годам, но это ничуть не меняло ее нынешнего отношения к Верховному Магу. Едва Ориэлла вспомнила об убитом Форрале и подумала о своем ребенке, как жалость к Миафану исчезла без следа.
— А я всегда ненавидела тебя, — прошипела она, — и до самой смерти я буду питать к тебе отвращение. Лицо Миафана потемнело.
— Посмотрим! — Он вдруг схватил ее за горло. — Только шевельнись, и я оборву твою лживую жизнь!
Ориэлла поняла, что своими словами довела его до полного исступления. Чуть не вывихнув ей руку, Миафан оттащил ее от стены и швырнул на тонкую циновку, служившую ей постелью. И вновь Ориэллу пронзила боль, на этот раз — такая острая, что она закричала. Миафан же, встав на колени у ее ложа, вновь схватил ее за горло со всей силой, на которую было способно молодое, крепкое тело принца.
Боясь, что она сейчас задохнется, Ориэлла отчаянно пыталась найти спрятанный под простынями нож Шианната. Наконец ей удалось нащупать его. Она хотела вонзить лезвие в горло Миафану, но очередной приступ боли лишил ее сил.
Лезвие ножа задело ключицу и вошло в плечо Верховному Магу. Закричав от боли, он выпустил Ориэллу, но волшебница была не в том состоянии, чтобы этим воспользоваться. Корчась от боли, она почувствовала, как теплая жидкость потекла на постель.
С гнусным ругательством Миафан вскочил, вытащил нож из плеча и прорычал:
— Наконец-то наступил момент, которого я так ждал. Не сомневайся, Ориэлла, расплата откладывается очень ненадолго. — Он бросился к двери, распахнул ее и заорал:
— Эй, женщина, поднимайся сюда! Она сейчас родит!
Язур и не думал, что путешествие по извилистому ущелью займет столько времени. Несмотря на все его старания, белая кобыла наотрез отказывалась бежать быстрее. Не будь эта мысль такой нелепой, он бы решил, что она это делает потому, что бережет его раны. После теплой пещеры Язуру было особенно холодно. Он кутался в свой видавший виды дорожный плащ и пытался решить, что будет делать, когда доедет до башни. Увы, он не мог надеяться увидеть Ориэллу. С его ногой нечего и думать взбираться на крышу. Но если Шианнат все еще там, то как можно уговорить его спуститься? «Дурак я был, что вообще пустился в этот путь», — подумал Язур, но возвращаться не стал. У него было определенное предчувствие (хотя он сам не мог объяснить, чем оно вызвано), что этой ночью он там понадобится.
Когда они выехали из ущелья, Искальда поскакала быстрее, и вскоре Язур увидел вдали поросший деревьями холм, такой знакомый — и такой незнакомый, — слишком долго казалимец здесь не был. Затем он различил силуэт башни, возвышавшейся над низкорослым леском. И тут Искальда рванулась вперед так, что он едва удержался на ней. Она неслась по заснеженной долине, словно хотела поскорее пересечь ее и укрыться в леске на холме. Захваченный этой бешеной скачкой, Язур словно очнулся ото сна, но когда они въехали в чащу, кобыла пошла шагом. Молодой воин поглядел на поляну, на которой стояла башня. Дверь была плотно закрыта, а там, внутри, томились его друзья — Ориэлла, Элизар, Нэрени и Боан. Пальцы Язура вцепились в гриву Искальды. Он с трудом поборол искушение выхватить меч и в одиночку броситься на штурм башни — но так поступил бы лишь последний дурак.
Но беда была не только в том, что башня охранялась. Язур вновь услышал волчий вой, особенно жуткий в такую тихую ночь. Гром и молния! Только волчьей стаи еще и не хватало! И где этот Шианнат, провалиться бы ему?
Из-за воя Язур не сразу расслышал хлопанье крыльев, и, прежде чем он понял, что происходит, Искальда встала на дыбы. Крылатые воины пронеслись у него над головой. «Милосердные Боги!» — прошептал Язур. Белая кобыла вместе со своим седоком вернулась обратно в лесок, как раз в тот момент, когда летучие воины опустились на поляну перед башней. И тут Язур увидел, как один из них что-то резко выкрикнул, показывая рукой на крышу. Должно быть, он заметил Шианната! Воин снова выругался. Этот болван-изгой не нашел ничего лучше, как торчать там под луной, на виду у врагов! у Один из пришельцев отпустил узел, который он нес вдвоем с товарищем, и полетел наверх. Второй некоторое время пытался управиться со своей ношей в одиночку, но потом, увидев на крыше что-то встревожившее его, бросил узел на землю. Ударившись об утоптанный снег, узел развязался, и припасы разлетелись в разные стороны. Язуру оставалось лишь в глубоком унынии наблюдать за крылатым воином, который полетел на помощь своему товарищу. Теперь казалимец ничем не мог помочь Шианнату.
А тот, когда волшебница покинула его, притаился у люка, напряженно прислушиваясь к тому, что происходило внизу, готовый в любую минуту прийти на помощь Ориэлле. Похолодев от ужаса, прислушивался он к звукам незнакомой речи, а потом услышал шум, какой бывает при потасовке. Так как все внимание Шианната было приковано к тому, что происходило внизу, он не услышал хлопанья крыльев. Рука изгнанника уже потянулась к дверной ручке, когда его ударили сзади чем-то тяжелым, и он упал. Чьи-то руки вцепились в него, а потом он увидел блеснувшее в лунном свете лезвие. Вскрикнув от боли, ибо когтистая рука сдавила ему горло, Шианнат покатился по крыше, пытаясь сбросить врага. Ему удалось отбить нож, направленный в грудь. Изловчившись, ксандимец дотянулся до глаз своего врага и впился в них ногтями. С воплем крылатый воин отпустил Шианната и схватился за лицо. Тот хотел было с размаху ударить воина, но поскользнулся, и удар его не попал в цель. Однако противник еще не пришел в себя, и Шианнат, сохранивший равновесие, успел заметить на крыше упавший нож крылатого воина. Быстро схватив нож, ксандимец нанес врагу удар.
Издав еще один страшный вопль, крылатый противник Шианната зашатался и сорвался вниз. Ксандимец бросился к парапету, — чтобы взглянуть, что делается внизу, и тут же понял свою ошибку, но слишком поздно: черная тень закрыла луну… Крылатый воин был не один!
Для Ориэллы не существовало ничего, кроме боли. Ей чудилось, что она брошена в океан страданий и отчаянно старается не утонуть. Она кричала от боли, и наконец волны этого океана выносили ее на берег — но лишь для того, чтобы вскоре швырнуть обратно, и муки ее возобновлялись. Только голос Нэрени связывал ее с действительностью — она успокаивала волшебницу и давала ей советы — и еще горящие глаза Миафана, чье присутствие Ориэлла ощущала даже сейчас и который казался ей грозовой тучей над красным морем боли. Когда сознание ее ненадолго прояснялось, она, видела, словно во сне, нож в его руке; он ждал, когда родится ребенок.
Роды у магов никогда не бывали легкими, а этот ребенок, видно, и вовсе не хотел появляться на свет. Душа его чувствовала ужас, овладевший матерью, и со всем упрямством, свойственным Волшебному Народу, он противился своей судьбе.
Сквозь боль волшебница снова услышала голос Нэрени:
