Слова сияния - Сандерсон Брэндон (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
…который Зайхель бросил.
Меч ударился о землю в тот же миг, когда ревнитель оказался рядом с Каладином. Тот был слишком сосредоточен на оружии, и, хотя попытался вскинуть копье для удара, Зайхель увернулся и саданул ему кулаком в живот. От следующего удара – в лицо – Каладин полетел на песок тренировочной площадки.
Он тотчас же перекатился и вскочил, не обращая внимания на спренов боли, что закопошились в песке. Перед глазами все плыло. Юноша ухмыльнулся.
– А ты шустрый…
Зайхель подобрал клинок и вновь устремился к Каладину. Юноша поспешно попятился по песку, держа копье перед собой и уходя от клинка. Зайхель был мастером своего дела. Он сражался не так, как Адолин; меньше боковых ударов, больше рубящих верхних. Наставник был быстр и яростен. Каладин отступал под его натиском вдоль стены, огораживавшей тренировочную площадку.
«Он не сможет долго поддерживать такой темп, – твердил внутренний голос Каладина. – Не останавливайся».
После почти полного круга по залу Зайхель замедлил наступление и принялся кружить, высматривая брешь в обороне Каладина.
– Будь я в доспехе, тебе бы не поздоровилось, – сказал он. – Я был бы быстрее, не уставал.
– Ты не в доспехе.
– А если кто-то в нем заявится, чтобы убить короля?
– Я прибегну к иной тактике.
Зайхель фыркнул, и тут неподалеку упал Ренарин. Принцу удалось приземлиться на ноги, но он поскользнулся на песке и повалился на бок. Зайхель сказал:
– Что ж, будь это и впрямь попытка убийства, я бы тоже прибег к иной тактике.
Он бросился к Ренарину.
Каладин, выругавшись, рванулся следом.
Зайхель немедленно развернулся, скользнув по песку, и замахнулся на Каладина, держа меч обеими руками. От мощного удара клинка о копье раздался громкий треск, эхом раскатившийся по всей тренировочной площадке. Не будь на лезвии защиты, оно бы рассекло древко пополам и, возможно, достало грудь капитана.
Наблюдавший ревнитель бросил Каладину половину копья. Они ждали, что его оружие будет «рассечено», и желали воспроизвести настоящую битву как можно точнее. Неподалеку показался встревоженный Моаш, но несколько ревнителей преградили ему путь и все объяснили.
Каладин снова перевел взгляд на Зайхеля.
– В настоящей битве, – бросил ревнитель, – я бы уже добрался до принца.
– В настоящей битве, – ответил Каладин, – я бы проткнул тебя половиной копья, пока ты думал, что разоружил меня.
– Я бы не совершил такой ошибки.
– Тогда придется согласиться, что я бы не совершил другой ошибки и не позволил бы тебе добраться до Ренарина.
Зайхель ухмыльнулся. Его лицо излучало опасность. Он шагнул вперед, и Каладин понял: на этот раз не будет никаких отступлений и ложных выпадов. Если бы сейчас пришлось защищать члена семьи Далинара, никто не сделал бы ему таких поблажек. И потому теперь придется изо всех сил попытаться «убить» этого человека.
Ему придется напасть.
Продолжительный ближний бой был на руку Зайхелю, потому что Каладин не мог парировать удары осколочного клинка. Лучшее, на что мог рассчитывать юноша, – это быстрые удары, один из которых должен был как можно скорее попасть в цель. Он яростно рванул вперед, потом упал на колени и проехал по песку, уходя из-под удара Зайхеля. Это позволило ему подобраться ближе, и…
Зайхель пнул Каладина в лицо.
Перед глазами все потемнело, но юноша вонзил свое фальшивое копье в ногу Зайхеля. Миг спустя осколочный клинок ударил, остановившись там, где плечо Каладина соединялось с шеей.
– Ты труп, сынок, – сообщил наставник.
– У тебя копье в ноге, – пропыхтел Каладин. – С такой раной ты Ренарина не догонишь. Я победил.
– Но ты мертв, – ворчливо возразил Зайхель.
– Моя работа – не дать тебе убить Ренарина. Благодаря тому, что я только что сделал, он спасся. Не имеет значения, что телохранитель мертв.
– А если убийца был не один? – спросил кто-то позади.
Каладин повернулся и увидел Адолина, который стоял вонзив осколочный клинок в землю перед собой. Юноша по-прежнему был в доспехе, но снял шлем и держал его в одной руке, другой опираясь о крестовину клинка.
– Если их будет двое, мостовичок, – спросил Адолин с самодовольной ухмылкой, – ты сможешь сразиться с двумя осколочниками сразу? Если бы я хотел убить отца или короля, ни за что не послал бы одного.
Каладин встал, повел плечом. Их с Адолином взгляды встретились. Принц был такой снисходительный. Такой самоуверенный. Высокомерный засранец.
– Ну ладно, – сказал Зайхель. – Адолин, я уверен, он все понял. Не надо…
Каладин кинулся на князька. Ему показалось, что тот тихонько рассмеялся, надевая шлем.
Внутри у Каладина все вскипело.
Безымянный осколочник, который убил стольких его друзей.
Садеас, по-королевски восседающий в своих алых латах.
Амарам с мечом, запятнанным кровью.
Когда незащищенное лезвие осколочного клинка понеслось к Каладину – Адолин применил один из тех аккуратных и плавных приемов, которые отрабатывал во время разминки, – мостовик заорал. Резко остановился, вскинул половину копья и позволил клинку пройти прямо перед собой, а после саданул обломком древка по оборотной стороне меча, выбив его из равновесия и испортив Адолину удар с оттягом.
Потом бросился на принца плечом вперед. Это было все равно что удариться о стену. Плечо Каладина запылало от боли, но инерция – вместе с изумлением от удара «дубинкой» – застигла Адолина врасплох. Они оба упали, и осколочник рухнул с грохотом, охнув от неожиданности.
Их падению вторил грохот падения Ренарина. Каладин вскинул полкопья, целясь в забрало Адолина, словно кинжалом. К несчастью, князек отпустил свой клинок, пока они падали, и просунул руку в латной перчатке под Каладина.
Юноша ударил, собрав все силы.
Адолин выпрямил руку.
Удар Каладина не достиг цели, но зато сам он взлетел – взмыл в воздух, брошенный мощной рукой осколочника. Кувыркаясь, пролетел футов восемь и рухнул боком на жесткий песок. Плечо, которым он ударил Адолина, снова полыхнуло от боли. Каладин охнул.
– Придурок! – заорал Зайхель.
Каладин застонал и перекатился. Перед глазами у него все плыло. Где-то далеко ревнитель орал на Адолина:
– Ты мог убить мальчишку!
– Он на меня набросился! – Голос принца звучал глухо из-под шлема.
– Ты его спровоцировал, глупый ребенок! – Голос Зайхеля приблизился.
– Значит, он сам напросился, – огрызнулся Адолин.
Боль. Каладину показалось, что рядом кто-то присел. Зайхель?
– Адолин, ты в осколочном доспехе. – Да, точно, это Зайхель: зрение капитана по-прежнему отказывалось фокусироваться. – Нельзя бросать напарника по тренировке, как связку палок, если на нем нет брони. Отец тебя такому не учил!
Кэл резко вдохнул и вынудил себя открыть глаза. Буресвет из кошеля на поясе наполнил его.
«Не слишком много. Они не должны заметить. Они не должны отнять это у тебя!»
Боль исчезла. В плече что-то соединилось – он не знал, был ли это перелом или простой вывих. Зайхель вскрикнул от изумления, когда Каладин вскочил и снова кинулся на Адолина.
Принц отпрянул, поднял руку, явно призывая клинок. Каладин пинком подбросил упавшие полкопья, взметнув песок, и поймал на лету, приближаясь к противнику.
В тот же миг сила покинула его. Буря внутри угасла без предупреждения, и юноша, охнув от вернувшейся боли в плече, споткнулся.
Адолин поймал его за руку и сжал бронированный кулак. Осколочный клинок возник в другой руке принца, но одновременно с ним второй клинок замер у шеи Каладина.
– Ты труп, – сказал стоявший позади Зайхель, не отводя клинка от кожи Каладина. – Опять.
Каладин рухнул на колени посреди тренировочной площадки и выронил полкопья. Силы покинули его. Что произошло?
– Ступай и помоги брату прыгать, – приказал Зайхель Адолину.
С какой стати он вообще распоряжался принцами?
Молодой Холин ушел, и Зайхель присел на корточки рядом с Каладином.
