Предатели Мира - Пекур Екатерина (читать книги полные TXT) 📗
— Рыжая, ты точно потянешь? — так же тихо ответил мне Карун, словно голоса могли спугнуть это чудесное видение, — Ты устала за эти дни.
— Я потяну. Ничего страшного. Если мы будем подниматься неспеша, это вполне заурядная высота. Я её брала и не раз.
— Но ты будешь не одна, — с еле заметной тревогой напомнил он.
— Это чуть замедлит меня — и только. Лететь с нагрузкой — это вовсе не то же самое, что нести груз на земле. Это сложно объяснить, но в полёте я могу тебе поднять. Ты же сам знаешь. Вот только с грузом мне тяжело оторваться от поверхности, пока на тебя ещё влияет гравитация. Так что будем откуда-то прыгать. Хоть бы с того камня. И давай привяжемся поясом. На всякий случай. У нас же не будет другого шанса. Ты же сам знаешь, ну что ты споришь? Есть уже нечего, а выследить нас по следу достаточно просто. Может быть, они уже рядом, идут за нами?!
Я не давала ему и звука вставить. Я подсознательно боялась, что он откажется идти со мной. Когда Карун говорил «нет» или «да», это уже больше обсуждалось. Это ставилось им на выполнение и выполнялось любой ценой.
Но, скрипнув зубами, он всё-таки кивнул. Всё это было так, как я говорила. Но до тех пор, пока наш план оставался фантазией, он как-то спокойнее воспринимал необходимость висеть на мне мешком — на своей женщине, которую это как раз ему следовало защищать. Но из нас двоих бризом была я, и меня-то саму абсолютно не тревожил факт, что вот, дескать, никакого от мужика толку. Каждый делает свое дело, только и всего. Он вытащил меня из Города, провел мимо постов и облав. Я подниму его на Остров.
— Тогда скорее.
Больше мы не разговаривали. Действовали спокойно и точно: бросали всё лишнее, оружие за пояс, ремень под мышки — мы влезли на один из валунов и я, качнувшись вперед, «уронила» нас обоих с камня. Вздохнув, Карун смирился с неизбежным, только покрепче обнял меня.
— Ты не боишься? Это до Тени высоко.
— Немного. Но я это переживу.
— Хорошо.
Я дала тягу наверх, весело болтая ногами. Мы взмыли над деревьями и начали медленно подниматься к небу.
По моим понятиям, у меня не должно было возникнуть проблем. Хотя последние дни мы провели впроголодь, на грани истощения, сейчас было ясное утро, я выспалась, а Остров вроде бы стоял на месте. За время жизни в пустыне я кое-как научилась перераспределять силы — по крайней мере, чтобы увеличить длительность полёта. Так что для подъёма я была готова. Но Карун не знал, какую скорость могут развивать Острова, я — тоже. Такая громадина вряд ли могла порхать, как чайка, но ведь и люди обычно не летают, правда? А до каких пределов могла дойти технология лучших биоинжинеров Горной Страны, мы могли гадать до бесконечности.
Вскоре воздух заметно похолодал, и ветер драл нам глаза. И всё-таки в какой-то степени я даже ощутила облегчение и радость. Я лечу. Хотя полёт так и не стал для меня чем-то естественным и жизненно необходимым, но всякое такое событие заставляло меня переживать чувство необыкновенной гармонии со всем Миром…
Пожалуй, только по участившемуся стуку сердца под ухом я могла понять, в каком напряжении находится Карун, но он как будто держал себя в руках, и мы двигались всё выше.
— Тебе хоть немножко нравится вид отсюда? — спросила я, чтобы как-то его отвлечь.
Карун напряженно хохотнул.
— Наверное, со временем привыкну и смогу это понять, — он всё-таки нашёл в себе силы оглянуться, — Нет, странное чувство, конечно. Может быть, к этому вообще нельзя привыкнуть.
— Нет. На самом деле осваиваешься быстро. Ты вот вспомни шайти с Границ. Они не умеют летать, но до определённых пределов не боятся высоты. Нелетающим людям она не вредна. А отношение — ну, дело привычки, выходит.
— Ну ладно. Тогда хоть опытом поделись, — съехидничал Карун.
— С удовольствием. Да будут тебе известно, что впервые о факте, что я лечу самостоятельно, я узнала на высоте примерно девять пуней. Оттуда вообще земли не видно! Ну видно, конечно, но ты бы никаких деталей не различил. И вот, если бы в радиусе шагов в сто вокруг меня были иные зрители, кроме моего учителя, они бы все оглохли! Я так визжала, что у меня вечером разболелось горло!
Мы нервно захихикали.
— Тяжело себе это представить!
— А как же насчет первого свидетеля моих полётов? — не менее ехидно поддела я, — По-моему так, как тогда, я в жизни не орала ни до, ни после — надеюсь, что и в будущем поводов больше не будет.
— Гм… Но твоё горло в тот раз ничуть не пострадало!
Вот так мы болтали о всякой ерунде, а я тем временем упорно гнала лавочку к небесам. Всё сильнее холодало, так что я даже забеспокоилась — подниматься на такую высоту-то я поднималась, но было это над Бмхати, в самый разгар лета, да и не висел на мне не умеющий греться человек в одном лишь толстом свитере. Но делать было нечего. Я снова глянула вверх, на какое-то словно шершавое дно Острова, и продолжала подъём.
Внизу простирались бескрайние просторы Плоскогорья, и с каждым новым десятком шагов вверх картина разительно менялась — как и всегда. Я зачарованно глядела на мохнатые купы деревьев, серые, усыпанные валунами проплешины; потом, с ещё большей высоты, мне стали заметны белёсые выступы камня — я не замечала их с поверхности, но теперь, как полосы на шкуре тигра, они перемежали бесконечные просторы под нашими ногами, образуя какой-то магический, нечеловеческий по масштабам и мощи рисунок. А вдали, на восходе, Плоскогорье терялось в дымке и сиянии. Солнце неожиданно озарило Плоскогорье и ударило мне в глаза, далёкая земля под ногами окрасилась в зелёные и охристые цвета, небо пронзительно заголубело. Я как впервые ощутила ледяной прозрачный ветер, обтекающий меня и Каруна. Но я отвернулась от солнца и смотрела на северо-восток. Отсюда, даже с такой высоты, Гор было не видать, но я могла вообразить, что густая, как сон, сизая пелена скрывает их вершины у самого горизонта. И где-то там, за далями, за Горами, за перевалами, за да-Карделлом, за крохотной зелёной ракушкой Маахи-да-Руаны, за дальними хребтами — лежало принадлежавшее бризам Северное Море, холодное, как смерть, и почти мифическое, окруженное стенами Гор и открытое полюсу Мира…
Увидеть бы его. Хоть раз.
Я поднялась уже пуня на три, когда Карун неожиданно сильно сжал мои плечи.
— Рыжая. Мне кажется, беда. Но мне очень плохо видно…
— Что?!
— Тут. Ты не видишь. С юга.
Воющий всё сильнее ветер заглушал наши слова. Проклятое третье веко. Почему бы ему не вырасти, а? Но века у меня не было, и когда я поворачивалась к ветру лицом, я мало что не слепла.
— Риннолёты. Летят сюда.
Из его глаз текли слёзы, на ресницах и бровях намерзал иней. Я повернулась, чтобы тоже их увидеть. Действительно, с юга показались еле заметные точки.
— Это патрули из Дорхийского лётного подразделения. Они теперь «пасут» Острова, на всякий случай. Тень! — зарычал Карун, — Тень, почему сейчас?! Санда, возвращайся, немедленно!!!
— Ты с ума сошел, он уйдёт! — закричала я, яростно кивая на Остров, — Нам уже некуда и некогда бежать, Карун, ну ты же знаешь сам!!!
— Нас расстреляют в упор! Ты не успеешь — они же теперь куда быстрее! Они тут будут через минут двенадцать, а нам, с такой скоростью, надо ещё не менее двадцати трёх! Санда, девочка, не спорь! — застонал он, понимая, что никак не может на меня повлиять, разве что по голове стукнуть — но тогда мы оба разобьёмся.
— Я попробую их опередить.
— Санда!!!!
— У нас больше не будет шанса, — процедила я, — Просто держись, и дай мне сил Создатель…
Я рванула в небо. Я больше никуда не смотрела и не оглядывалась и только крепче вцеплялась в его тело. Это было жуткое и странное чувство. Когда я с ускорением летела вверх, мне начало казаться, что внутри меня реактивный снаряд — только я абсолютно четко видела, какой уровень «топлива» мне доступен… И что он начинает таять с невероятной скоростью. Ускорение, подъём, груз. Все три слова отнимали высоту. А я три дня почти не ела, Тень… Сжав зубы, я понимала, что до Острова слишком высоко… но если нас уже могли заметить пилоты — садиться не имело смысла. Нас расстреляют в любом случае. На земле или в небе. И только если мы окажемся под защитой Острова, мы уцелеем.
