Страж неприступных гор - Крес Феликс В. (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Если бы стало известно, что наследник трона утром не ел, весь последующий день его мучили бы медики и какие-то старые клуши, готовые его «измерять», обвязывать ножки, давить на живот и совать в рот смоченные неведомо чем пальцы. Авенор считал, что подобным процедурам можно подвергать преступника в подземельях трибунала, но не несчастного ребенка, который осмелился ненадолго лишиться аппетита.
Князь Авенор, не будя сына, мягко поцеловал его в лоб, кивнул в ответ на поклон женщин и вышел.
В соответствии со старым обычаем при королевском дворе решению государственных вопросов были посвящены четные дни недели — в нечетные дартанские правители отдыхали. Подобное разделение было искусственным и соблюдалось далеко не всегда; в действительности четные дни отводились для официальных аудиенций и шумных церемоний, нечетные же для более деликатных и не подлежащих огласке дел. Порой доходило до абсурда. Делегация столичных продавцов воды с петицией, от принятия или отклонения которой ничего не зависело, могла рассчитывать на аудиенцию в тронном зале, наслаждаясь видом королевского пурпура и короны на голове правительницы. На следующий же день королева завтракала в обществе знатного господина из провинции, смотревшего на ее удобный домашний халатик и заплетенные в обычную косу волосы, который затем уносил с собой слегка запятнанный вином и чуть криво написанный документ, где говорилось, что торговая гильдия его города получает исключительные права на поставку сукна для отрядов королевской гвардии — то есть четырех тысяч всадников и такого же количества накрытых попонами лошадей, — а отряды эти сопровождали соответствующие службы… Короче говоря, по четным дням королева с немалой помпой принимала тех, кого ей приходилось принимать, в нечетные же лишь тех, кого она принять хотела.
Неуверенная и явно смущенная женщина из далекого Сейена просила продлить срок оплаты долга — просьба эта адресовалась не столько королеве, сколько княгине Сей Айе, госпоже Доброго Знака, самой богатой женщине Шерера. Ее королевское высочество знала, что просительница — мать хорошо известного расточителя, который мог прогулять и пропить любое количество золота, и вместе с тем весьма влиятельная особа в своих краях. Королева — или, скорее, госпожа Доброго Знака — хотела взглянуть на должницу и лишь по этой причине не поручила дело своему казначею. Магнатку она приняла в покоях первой Жемчужины, поскольку именно там в этот момент находилась.
Высокородная, но слегка дикая провинциалка стояла перед полнотелой, но очень красивой женщиной, одетой в тяжелые парчовые одежды и сидевшей в мягком кресле. Босыми ногами она небрежно опиралась на обнаженную спину невольницы. Именно невольница разговаривала сейчас с просительницей. Голос звучал слегка неотчетливо, так как лежащая склонялась щекой на руку и не поднимала головы.
— Ваше высочество… Ведь ты же прекрасно понимаешь, что эти деньги пропали навсегда. Твой сын ни во что их не вложил, но потратил на девок и пропил. Очередное продление? Попроси лучше, госпожа, о списании долга. При некоторых условиях… это вполне возможно.
Невольница, особенно с таким статусом, всегда имела право говорить от имени своей госпожи. Тем не менее, если госпожа присутствовала при разговоре, это свидетельствовало о явном неуважении к собеседнику. Впрочем, вся ситуация выглядела крайне унизительно. Щеки несчастной должницы все больше краснели.
— А какие условия ты имеешь в виду?
— Отказ твоего сына, госпожа, от некоей должности… Ваше княжеское высочество ведь понимает, о чем я?
Титул прозвучал слегка презрительно — ибо таких князей, наделенных титулами неведомо за что, по Дартану бегало множество. Старокняжескую корону носили только хозяева Буковой пущи, властители Доброго Знака.
Просительница подняла глаза, но встретила лишь безразличную улыбку и слегка отсутствующий взгляд сидящей.
— То есть обычная сделка, — с достоинством проговорила она.
— Вместо обычной неуплаты долгов… Да.
Последовала короткая пауза.
— Мне… нужно подумать.
— Конечно.
Больше говорить было не о чем. Уничтоженная должница поклонилась и вышла. Эзена фыркнула.
— Чуть ниже, — велела она. — Мм… Да, тут.
Ловкие пальцы ног Жемчужины массировали ее позвоночник. Королева задержала дыхание, а затем блаженно замурлыкала.
— Я тебя озолочу, мм…
— О нет, только не это, — недовольно проговорила Жемчужина, слегка откинув полы своего парчового платья и перемещая ногу к бедрам лежащей. — Напрягись и придумай что-нибудь другое. У меня столько денег, что я уже не знаю, куда их девать.
— А что обычно делают с деньгами?
— Тратят. Но мне не на что. Я невольница. Я не могу иметь дома, земельные угодья, собственных невольниц, ничего, что требует письменного акта о владении. А платьев и драгоценностей у меня столько, что я уже начинаю их терять.
— Ты теряешь платья?
— Ну не в коридорах же. Но я давно уже не знаю, сколько их у меня вообще. И где они.
— Неблагодарная.
— Я? Это ты не умеешь отблагодарить!
Почувствовав легкий толчок ногой, Эзена лениво перевернулась на спину, разбросав по ковру иссиня-черные волосы. Она потянулась и снова рассмеялась. На ней была легкая домашняя одежда — красное платьице без спины, завязанное на груди кремово-желтой лентой.
— Хорошо, Анесса, — сказала она. — Придумаю что-нибудь специально для тебя. Но при одном условии: перестань наконец толстеть! Или еще лучше, похудей!
Жемчужина искренне обиделась.
— Я пробовала.
Если это и в самом деле было так, то закончилось благими намерениями. Прекрасная блондинка из лучшего невольничьего хозяйства Шерера была, что говорится, женщиной в теле.
С другой стороны, это являлось видимым доказательством ее силы и власти, которую она имела над своей госпожой. Потолстевшая от обжорства и лени Жемчужина — столь беззаботно испорченная самая дорогая безделушка Шерера — была воистину неслыханным зрелищем. Нечто подобное могла себе позволить… королева, властительница. И притом сильная властительница. Больше никто. Если бы в каком-нибудь магнатском доме-дворце гостей встретила столь неряшливо выглядящая невольница, это было бы воспринято как издевательство, оскорбление, демонстрация пренебрежения. Хозяина не мог представлять кто попало. Именно потому бедная провинциалка перепутала королеву с невольницей. Ведь невозможно было вообразить, чтобы правительницу Дартана представляла толстая Жемчужина.
Однако королева Эзена для разговоров с влиятельными персонами державы могла отрядить даже лошадь. Никто не посмел бы шепнуть другому, что здесь что-то не так.
За ней стояло не только множество прекрасных родов, которым минувшая война прибавила значения и блеска. Она имела поддержку, которой до сих пор не получал ни один дартанский правитель, — ее полюбил народ, всеми в Золотом Дартане презираемая и никем не замечаемая сила, окрепшая под правлением завоевателей из Кирлана. Первая Провинция Вечной империи оставалась таковой слишком долго для того, чтобы в сознании миллионов простых людей ничего не изменилось. Оказалось, что к положению дел, существовавшему много веков назад, возврата уже нет. В частных владениях до сих пор сидели темные полуневольники — но только там. В перешедших к дартанскому государству владениях Вечной империи все выглядело иначе, в них жили обладающие правами свободные люди, обязанности которых заключались в принесении дани или уплате налогов — и немногим больше. Королева не могла и не хотела лишать этих людей привилегий, к которым те привыкли. Сохранив их, она в мгновение ока создала дартанский народ, стоявший за нее стеной. Эти массы крестьян и горожан еще недавно принадлежали к «народам Шерера», имели говорившего на чужом языке правителя, сидевшего в далеком Кирлане… Превратившись в подданных собственной королевы, они почувствовали себя дартанцами.
Кочевые армектанские племена, до того как создать княжества, а позднее могущественное королевство, постоянно сражались друг с другом, но определяли свою идентичность прежде всего отношением к тварям из земель Алера; настоящим «чужим» был похожий на зверя алерец, но не «арм», или человек. Отсюда вел короткий путь к появлению «арм эйни», настоящего человека, человека чистой крови, защищавшего Армект — Край Людей. Это не был пришелец с далекого юга, никогда не видевший полузвериных алерских орд. Армектанский народ возник раньше, чем королевство под названием Армект, позднее же это королевство показало завоеванным народам нечто новое и неизвестное, отсутствовавшее в сознании крестьянина, для которого мир заканчивался за межой, а единственным господином был «благородный господин рыцарь из большого замка возле бора».
