Герой Веков - Сандерсон Брэндон (книга жизни TXT) 📗

– Зря я в вас верил, – сказал он, зная, что его никто не слушает. – Не стоило возвращаться.

– Тен-Сун из Третьего поколения! – Кан-Паар выпрямился, посверкивая хрустальными костями. – Ты был приговорен к ритуальной казни Чан-Гаара! Ты будешь избит, пока все твои кости не окажутся сломанными, и брошен в яму, куда каждый день будут заливать пойло! Там ты проведешь десять поколений! И только после этого будешь казнен посредством лишения пищи! Знай, что твой самый главный грех – неповиновение. Если бы ты не подверг сомнению суждения и мудрость Совета, ты бы никогда не нарушил Первый договор. Из-за тебя Сокровенность оказалась в опасности, как и каждый из народа кандра!

Второй выдержал паузу, чтобы смысл сказанного осознали все. Тен-Сун спокойно сидел на задних лапах. Кан-Паар ждал от него какого-нибудь ответа, но подсудимый промолчал. Наконец махнул стражам, которые взяли на изготовку свои страшные молоты.

– Знаешь, Кан-Паар, – задумчиво произнес Тен-Сун. – Пока я носил эти кости, я кое-что понял.

Кан-Паар снова махнул рукой, и стражи подняли оружие.

– Я не успел это как следует обдумать, – словно не замечая нависших над ним молотов, проговорил Тен-Сун. – Люди, как ни крути, не созданы для того, чтобы двигаться быстро. В отличие от собак.

Молоты понеслись вниз – Тен-Сун бросился вперед.

Мощные собачьи лапы служили отлично. Тен-Сун принадлежал к Третьему поколению. Никто другой не воссоздал столько тел, сколько пришлось воссоздать ему, и знал, как должны располагаться мышцы. Кроме того, он целый год провел в шкуре волкодава, который вынужден был поспевать за своей хозяйкой – рожденной туманом. Он обучался у одного из самых талантливых алломантов, когда-либо появлявшихся на свет.

К тому же из тощего человека кандра превратился в достаточно упитанного волкодава. В сочетании с его особыми умениями, это позволило Тен-Суну прыгнуть как следует. Стражники в испуге закричали, когда он стремительно взлетел и опустился на пол футах в десяти от прежнего места. Не побежал к двери, чего от него ждали, а прыгнул прямо к Кан-Паару.

Глава Вторых вскрикнул, попытался заслониться бесполезными руками, но собачье тело весом в сотню фунтов обрушилось на него и бросило на каменный пол. Тен-Сун услышал, как зазвенели хрупкие хрустальные кости, а Кан-Паар издал вопль, весьма не подобающий кандре.

«Все закономерно, – думал Тен-Сун, под звон бьющихся костей пробираясь сквозь ряды Вторых. – Ну что за тщеславный идиот придумал Истинное тело из хрусталя?»

Большинство кандра не знали, что делать, и, ошеломленные, замерли на скамьях. Зато те, кто, исполняя Договоры, много времени провели среди людей и привыкли к хаосу, бросились врассыпную. Тен-Сун кидался из стороны в сторону, продвигаясь к выходу. Побросав молоты, стражники поспешили к Кан-Паару: чувство сыновнего долга возобладало над необходимостью предотвратить побег. Кроме того, они знали, что дверной проем забит любопытными, и, вероятно, предположили, что Тен-Сун не сумеет выбраться.

Увидев перед собой толпу, Тен-Сун снова прыгнул. Вин требовала, чтобы он брал в прыжке немыслимую высоту, и потому кое-что поменял в расположении мышц. Этот прыжок не впечатлил бы Вин – у Тен-Суна больше не было Благословения Силы, украденного у Ор-Сьера, – но его оказалось достаточно, чтобы преодолеть препятствие. Кто-то закричал, но волкодав уже приземлился у них за спиной и понесся вперед, к следующей пещере.

– Нет! – раздалось позади и эхом отозвалось под сводами Сокровенного места. – Догоните его!

Тен-Сун рванул вперед по одному из коридоров. Он бежал быстро – намного быстрее, чем могло бы бежать любое двуногое существо. Он надеялся, что в теле собаки сумеет обогнать даже кандру с Благословением Силы.

«Прощай, дом, – подумал Тен-Сун, когда Главная пещера осталась позади. – Прощайте, остатки моей репутации».

Часть третья

Расколотые небеса

34

Марш вошел в маленький город. Рабочие у самодельных ворот – настолько непрочных, что одного удара хватило бы, чтобы их развалить, – замерли. Подметальщики пепла с испугом, переходящим в ужас, следили за шагавшим мимо инквизитором. Они выглядели слишком испуганными, чтобы убежать. По крайней мере, среди них не нашлось того, кто отважился бы убежать первым.

Марш не обратил на них внимания. Земля дрожала у него под ногами, и это походило на прекрасную песню. Подземные толчки были обычным явлением здесь, у подножия горы Тириан. Из всех Пепельных гор она располагалась ближе всего к Лютадели. Марш находился во владениях Эленда Венчера, но, разумеется, император их покинул. Для инквизитора и того, кто им управлял, иного приглашения и не требовалось. Они действовали заодно.

Впрочем, крохотная частичка сознания Марша оставалась по-прежнему свободной. Он позволил ей уснуть. Разрушитель должен был поверить, что инквизитор сдался. В этом весь смысл. Марш не пытался сопротивляться, разве что самую малость. Пепельное небо казалось ему ослепительно-прекрасным, а смерть мира – благословением.

Время еще не пришло. Он ждал.

Городок представлял собой воодушевляющее зрелище. Люди здесь голодали, хотя Центральный доминион формально находился «под защитой» Эленда Венчера. У жителей были чудесные затравленные лица, свидетельствовавшие о близком крушении всех надежд. Улицы большей частью грязные, дома – особняки знатных семей, превращенные в переполненные обиталища голодных скаа, – покрывал пепел. От садов ничего не осталось, а все деревянное сгорело в печах во время прошлой зимы.

Великолепный вид вызвал у Марша удовлетворенную улыбку. Позади него люди наконец-то зашевелились, убегая, прячась в домах. В городке проживало где-то шесть-семь тысяч человек. Марш не собирался ничего с ними делать. Пока что.

Ему нужен был один, особенный дом. Он стоял в одном ряду с прочими, но немного от них отличался. Раньше в этом городе часто останавливались путешественники, и он полюбился аристократам до такой степени, что многие стали строить здесь дома. Лишь несколько знатных семейств жили тут постоянно, надзирая за скаа, которые работали на равнинах, на плантациях и полях.

Дом, который искал Марш, выглядел чуть приличнее своих соседей. Хоть фасад и нуждался в чистке, деревянные пристройки большей частью сохранились, а у ворот топтался охранник.

Его Марш убил заточенным, как бритва, треугольником. Их некогда использовали во время церемоний, посвященных Вседержителю. Вонзил оружие в грудь охранника, стоило тому открыть рот. Человек успел лишь коротко вскрикнуть и повалился на землю. Скаа, наблюдавшие за происходящим из соседних домов, даже не шелохнулись.

Напевая вполголоса, Марш двинулся по дорожке ко входу в особняк; спугнул небольшую стаю ворон, почуявших скорую поживу. Когда-то вымощенная плитами, дорожка шла через милый садик. Теперь по обеим сторонам простиралось поле сорняков. Владелец поместья явно мог себе позволить лишь одинокого стражника у ворот, поэтому никто не поднял тревоги. Марш подошел к самым дверям и, продолжая улыбаться, постучал.

Открыла горничная. Застыла, увидев неестественно прямую фигуру в темных одеяниях, штыри в глазах. Потом затряслась.

Вскинув руку с зажатым в ней еще одним треугольником, Марш алломантическим толчком направил оружие горничной в лицо. Треугольник пробил череп насквозь – женщина упала. Переступив через тело, инквизитор вошел в дом.