Умирать вечно - Алейников Кирилл (бесплатные версии книг TXT) 📗
— В этом что-то есть, — заметил пилот.
— Уж ты верно подметил, приятель, — скалился вампир, а глаза его блестели весельем. — В этом что-то есть, о да! А именно: сто тысяч танков в год не способна производить даже ваша великая нация в любой период ее существования. Танк — это не оловянная ложка, знаете ли. И не спиральный кипятильник. И не батарейка. Для производства такого количества танков надо всю промышленность страны вовлечь в процесс. Совершенно всю. Там, где раньше ткали одеяла, будут делать шапки для танкистов. Там, где раньше прокатывали сталь для судов, будут делать сталь для танков. И так далее, други мои, и так далее. Комми наглядно показали, чем чревато перепрофилирование экономики на военный лад: голодом, мором, геноцидом, нищетой, внешними долгами и внутренними репрессиями. Но сто тысяч танков в год — это вообще верх идиотизма! — Диерс, казалось, веселился от души. Он даже говорить стал как-то нараспев, будто повествовал старую сагу о нелегкой судьбине Ромео и Джульетты. — Кушать пришлось бы те самые танки, запивая солярой, которую, кстати, хрена-то с два столько выпустишь.
Теперь рассмеялся и пилот, и тот, кто не понял намека на Маршала.
— Похоже, этот Тухачевский, или как там его, был тем еще дураком.
— Он был не дураком, он был кретином и садистом, — поправил Диерс, шипя. — Таким же, впрочем, как и Гайдар, как и Берия, как и все это скопище червей, дорвавшихся до власти. Сам Дьявол наверняка подивился беспощадности и жестокости, с которой эти подонки творили смерть. Яугону надо было проявиться где-нибудь на территории бывшей советской империи, а не у вас, в стране равных возможностей.
— О, я кое-что слышал об ужасах советской жизни, — признался пилот. — Да, это можно сравнить только с Холокостом, определенно.
— Всё что ты слышал — полная туфта! — ответственно заверил вампир. — Надо не слышать о том времени, надо жить в нем, чтобы понять, насколько человечество может быть жестоким и отвратительно поганым. — Диерс, очевидно, хотел сплюнуть от злости, но плевать пришлось бы на спутников. Потому он просто сглотнул. — Получило оно по делам, по жопе, мля, получило.
— Считаешь, люди сегодняшнего поколения поплатились за грехи предков?
— Не-е, Винтэр, дружище, ни хрена они еще не поплатились! Расплата только началась, нас ждет еще много интересного!
Разговор плавно сошел на нет. Впрочем, на пустую болтовню уже не осталось времени, так как вертушки преодолели зону обеспечения Джефферсон-Сити и теперь находились где-то южнее Канзас-Сити над плато Озарк. Вскоре подошло и время высадки.
— Все, парни, дальше мы лететь не можем, — обратился пилот вертолета, обернувшись к пассажирам. — Нам еще надо вернуться назад.
Мы ведь не такие идиоты, как вы, мы не хотим лезть к черту на рога.
— Давай снижайся, — махнул Винтэр. — Оставите нас тут.
— Я не получал никаких распоряжений относительно эвакуации, — сообщил пилот. — Вы что ж, не собираетесь возвращаться?
Думаю, вернуться у нас не так уж и много шансов, чтобы гонять попусту вертолеты могучей армии США, пронеслось в голове Оборотня. Вслух он сказал:
— Мы свяжемся с ближайшей базой через военный канал. Надеюсь, он у вас тот же?
— Да, мы не меняли общую волну. На крайний случай вот координаты форпоста у Канзас-Сити. Это такой наблюдательный пункт со всем необходимым, в том числе и со связью.
Пилот начеркал несколько цифр на бумаге для заметок и вручил Винтэру. Когда машина коснулась каменистой, поросшей бурой травой почвы, бойцы диверсионной группы высыпали наружу. Вертушки тут же взмыли в воздух и по широкой дуге пошли на разворот. Пилоты тревожно смотрели на стоящих кучкой боевиков и твердо верили, что последний раз видят их.
Удачи вам, ребята. Она вам понадобится…
— Ну че расслабились? — заорал Диерс на боевиков. — Нас не на пикничок за город вывезли. Собираемся, идём вон туда.
К западу виднелись лесистые холмы, курящиеся испарениями. Винтэр предположил, что наверняка то парят серные болота Яугона, так живописно представленные многими мечтателями-писателями. Спустя сорок минут группа достигла холмов, и предположение Оборотня подтвердилось.
ГЛАВА 31
— Ну что там? — тревожился кто-то из группы. Не смотря на обилие электроники «Химер» обычный полевой бинокль Диерса оказался как нельзя кстати.
— Тихо, похоже, — негромко ответил вампир. — Городишко вроде невредим. Но и необитаем.
К концу дня они преодолели около ста пятидесяти километров, из них большую часть на найденном среди фермерских амбаров грузовике. Теперь диверсанты лежали на вершине холма под прикрытием чахлых кустов полыни, вглядываясь в раскинувшийся впереди пейзаж: аккуратное поселение, типичное для Новой Англии, с рядами одинаковых белых домиков с красными черепичными крышами. Выделялся шпиль местного католического прихода, две водонапорных башни, кинотеатр или клуб в центре города и остроконечные башни мэрии. Вдали от города темнели пятна нефтеперегонного завода, а чуть ближе ютились барачные теплицы для выращивания овощей. По ту сторону города раскинулось обширное поле. На нем когда-то культивировали кукурузу, теперь же она росла дико. От города расходились лучами звезды три дороги: одна до нефтеперегонного завода, вторая — куда-то на север до самого горизонта, а третья шла как раз на запад, деля кукурузное поле надвое.
Сравнив показания системы глобального позиционирования, все еще работающей, с картой местности, Диерс доложил:
— Город Вильямтаун, если GPS не врет. Тут таких притонов для кукурузных плантаторов штук сто на квадратную милю.
— Выглядит мирно, — заметил Винтэр.
— На, посмотри, — вместо ответа предложил вампир.
Винтэр принял бинокль из рук напарника и стал разглядывать улицы и дома с увеличением. Сразу же стало ясно, что город спешно эвакуировали. Повсюду валялись брошенные или утерянные вещи, даже целые чемоданы. Машин было немного, но они стояли в основном поперек проезжей части. Некоторые стекла в супермаркетах и отдельных особняках побиты, вечерний ветерок колышет шторы и тюль. В углах улиц навален всяческий хлам, прибитый туда стихией за прошедшие годы, асфальт покрыт толстым слоем земли, разметка на нем едва угадывается. Все признаки говорят об одном: город давно и окончательно покинут; в нем нет ничего и никого.
— Пойдем, что ли? — предложил Диерс. — У меня пузо заныло от земли.
Группа поднялась, ощетинилась автоматами и неспешно двинулась к Вильямтауну. Грузовик было решено бросить на холме, понадеявшись раздобыть более быстрое (и чистое от говна, как сетовал Диерс на навоз) транспортное средство. Вскоре бойцы уже ступили на крайнюю улицу города, их ботинки оставляли неглубокие следы в глинистом налете асфальта. Ничего подозрительного никто не замечал, никаких мертвых, живых или инфицированных здесь не наблюдалось.
Диерс, забавляясь крестиком прицела, двигающимся по тонированному забралу «Химеры» соответственно с положением автомата, махнул рукой на здание церкви, когда оно показалось на виду. Длинная серая коробка с покатой крышей и шпилем у дальнего края, массивные темно-красные двери с резьбой, основание церкви красиво украшено каменной кладкой. Под самой крышей темнели узкие оконца, всего по пять штук с каждой стороны. Фасад украшали две колонны, поддерживающие сводчатую арку. Типичный, как признался один из диверсантов, католический приход Центральной Америки. Диерс шикнул на болтливого подчиненного, жестами указал бойцам обойти приход по периметру, несколько человек оставил контролировать прилежащую улицу, а сам вместе с Винтэром прокрался ко входу вовнутрь.
Шепотом, неуловимым для смертного, но достаточно четким для нечисти даже сквозь защиту бронекостюма, вампир спросил:
— Чуешь?
Винтэр кивнул, соглашаясь. Он явственно чувствовал хорошо знакомый запах, который даже человек не сможет спутать с иным. Запах разложения плоти. Будь Винтэр моложе лет на восемь, он непременно покрылся бы потом, по спине прогалопировали б мурашки, а глаза, широко распахнутые и тревожные, перестали б моргать от напряжения. Но ныне, будучи генералом легиона оборотней, Винтэр не поддался даже намеку на панику или страх, тем более суеверный страх не вызывался у него запахом гниющего мяса, струйками точащимся из-за неплотно прикрытых дверей церкви. Оборотень безошибочно определил конкретный характер запаха: внутри церкви находится довольно много тел разной степени разложения. А примешанный к гнилостной вони сладкий запах крови говорил также, что ее там в избытке. Притом совсем свежей.
