Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра (CИ) - Суржиков Роман Евгеньевич (бесплатные версии книг .txt) 📗
- Мне, любезный мой Хармон, нужно тридцать тысяч эфесов. На меньшую сумму я не согласен. Сумеете взять больше - честь вам и хвала. Уверен, что сумеете. Моя благодарность вам - одна десятая часть от суммы продажи. Сроку даю два месяца. Не укладываетесь в срок - возвращаете святыню. Что же, принимаете условия?
Хармон вытер рукавом испарину со лба. Одна десятая часть от тридцати тысяч эфесов! Это больше, чем все, заработанное Хармоном за всю его неспокойную жизнь. Причем, в разы больше.
- Да, ваша милость, - прохрипел торговец. Откашлялся: - Кх, кх... Принимаю, милорд!
- Прекрасно. Я знал, что вы - подходящий человек.
Виттор сунул палец в мерцающую сферу, и она пропала. Ударившись о плоть, внутреннее кольцо остановилось.
- Простите, ваша милость... Позволите вопрос?
- Отчего нет, сударь?
- Этот Предмет... Светлая Сфера... это ведь подлинное чудо! Зачем вы продаете его?
- Хе-хе... - граф улыбнулся на этот раз как-то неловко, смущенно, и на миг отвел взгляд. - Видите ли, леди Иона... Ваша вторая догадка - она была не так уж мимо цели. Мы кое-что делаем ради любви. Порою, это дорого обходится.
Хармон кивнул.
- Простите, что спросил, ваша милость.
А про себя подумал: теперь я знаю, сколько стоит принцесса Севера. Шейланд заплатил Ориджинам выкуп за невесту, и теперь понятно, что этот выкуп превосходил стоимость Священного Предмета. Графу пришлось взять взаймы тридцать тысяч эфесов, и, чтобы вернуть долг, он продает святыню. Одно неземное творение - за другое. Справедливый обмен. Тьма, до дрожи справедливый!
Неприятная мысль пришла на ум Хармону, и он спросил, не соизволит ли граф выделить в сопровождение торговцу отряд воинов. Столь дорогая вещь, как ни крути, требует подобающей охраны... Виттор Шейланд усмехнулся:
- Поверьте, милейший, если распространится слух о вашем товаре, то никакой отряд не защитит вас. Более того, сами охранники станут источником угрозы. Существует лишь одна достаточно надежная защита -- и вы знаете, в чем она состоит.
- Держать все в тайне.
- Вы -- разумный человек.
Граф передал Хармону ключик от шкатулки, затем раскрыл ящик стола, вынул и протянул торговцу свиток. Это была вверительная грамота, заверенная печатью Шейланда. В бумаге говорилось, что граф Виттор Шейланд поручает торговцу Хармону Пауле Роджеру продать товар, принадлежащий графу. Любой, кто попытается присвоить товар, посягнет тем самым на собственность первородного лорда. Священный Предмет именовался в грамоте просто "товаром", нигде не говорилось, о чем именно идет речь.
Хармон поблагодарил графа и спрятал свиток. Аккуратно уложил Светлую Сферу в шкатулку, запер на ключ. Оговорили еще несколько подробностей, условились, каким способом Хармон передаст графу вырученные деньги. Виттор Шейланд назвал имена еще двух феодалов, которым доводилось покупать Священные Предметы.
Затем граф попрощался с торговцем: пожал руку Хармону и задержал его ладонь в своей, внимательно, со значением глядя гостю в глаза. Теперь последует угроза, - подумал Хармон. Сейчас он опишет, каким способом разыщет меня и как расправится со мною, надумай я смошенничать. Во всех деталях разрисует.
Граф выдержал паузу, и слова, что он мог бы произнести, сами собою возникли в голове торговца. Хармон побледнел. Виттор медленно кивнул и сказал:
- Пускай удача сопутствует вам, Хармон Паула Роджер.
* * *
Когда Хармон покинул графский особняк, мир повернулся. Не то, чтобы опрокинулся с ног на голову, но перекосился, стал боком. Кажется, все вокруг было прежним: трапезная зала, мощеный двор, хмельные лордские стражники, плечистый Джоакин, милашка Полли. Прежнее место -- он пришел сюда нынче утром, но кажется, что было это давным давно. Те же люди - да только не совсем те же: он, Хармон, знает кое-что, Джоакин и Полли - не знают. Между ними пролегло различие столь явное, что в пору дивиться: отчего эти люди -- такие чужие, не знающие, не понимающие -- отчего они выглядят, как давние Хармоновы знакомцы?
Кастелян Гарольд попрощался с торговцем, из простоты его слов стало ясно, что он тоже не знает о Предмете. Леди Иона вышла во двор, махнула рукой Хармону, скользнула по нему туманным своим взглядом. Она тоже не знала. Конечно, нет! Граф Виттор не упомянул этой подробности, но Хармон понимал: продать святыню, часть фамильного достояния -- может, и не грех, но позор для феодала. Вот главная причина для Шейланда держать сделку в тайне ото всех, и прежде всего -- от своей обожаемой высокородной жены.
А я знаю, - думал Хармон Паула Роджер, поднимаясь на борт озерной шхуны. Я знаю секрет могущественного лорда. А позже, когда товар будет продан, к позору Виттора Шейланда прибавится грех покупателя-святотатца. Тайна удвоится в весе.
Хармону никогда не доводилось хранить секреты. Конечно, вечерком, под штоф-другой вина, люди нередко выбалтывали ему нечто этакое, по их мнению -- сокровенное... Но те секреты, по правде, не стоили и агатки. Они были до смешного одинаковы у всех Хармоновых закадычных приятелей: спонтанно пошлое приключеньице, разбитое сердце какой-нибудь нежной барышни, подлый проступочек по дури или от малодушия. Все -- давно прощенное, позабытое, годное лишь на скабрезный анекдотец. Такие "тайны" и хранить-то бессмысленно, ибо нет охотников их выведать.
Нынешняя -- совсем иное дело! Она -- как горящий факел в сухом лесу! Выпусти из рук, оброни неосторожно -- и все кругом вспыхнет, а от тебя одни угольки останутся. Три тысячи эфесов, - твердил себе Хармон Паула Роджер, пока шхуна шла ночным озером, пытаясь нагнать отражение Звезды в черной воде. Три тысячи золотых монет! Три чертовых тысячи золотых! Я стану богат. Я, торговец Хармон Паула Роджер, - богач! Найму слуг, куплю карету, выстрою дом. Буду кушать с серебра, спать на перине, умываться в горячей воде. Пить стану только лучшее пойло -- нортвудский ханти или ордж из Первой Зимы; никакого больше альмерского кисляка! Коня хорошего куплю... двух. Трех! Три тысячи, тьма их сожри, золотых эфесов!
Хармону не спалось. Шкатулка, стоявшая под койкой, насквозь пропекала доску, простыню, тощее одеяло, кожу на спине, вгрызалась в желудок и обжигала изнутри. Проклятый страх. Уймись! Успокойся! Никто не знает! Никто -- слышишь? Повтори! Никто не знает...
Он повторял, и выходило тускло, не убеждало. Тогда Хармон вновь принимался твердить себе прежнюю молитву: три тысячи эфесов. Три тысячи желтых кругляшков с рисунком кинжальной рукояти. Больше пуда золота. Больше пуда -- тьма!
Поселюсь на рыночной площади -- всегда хотел. Смогу в окно смотреть, как народ толпится, как торгуют, как скоморохи скачут. А то и сам им заплачу: пускай поближе ко мне помост поставят и потешный бой устроят. Или лучше: пускай приведут девиц погибче, чтобы те плясали. И медведя -- а? Как в песне! "Как-то леди танцевала со своим медведем..." Вот забава выйдет! ...Тьма, что ж так тревожно?..
С городской знатью перезнакомлюсь - с бургомистром, баронами, епископом, цеховыми старшинами. Стану к ним на обеды ходить, а к себе -- в баню звать, скажем, по воскресеньям. Отменную баньку обустрою, какие только в селах бывают, а мещане таких не умеют. Буду все знать, что в городе творится. Советоваться со мною станут... Купеческий старейшина спросит: "Хармон Паула, брат, поделись секретом: как это ты такие деньжищи бешеные нажил?" А я скажу: "С людьми надо знаться. В душу им заглядывать, вот что. Найдешь подход к людям -- они тебе сами все дадут". ...Живот болит, будь он проклят! Словно кол вбили! Нет, нужно делать что-то.
Джоакин Ив Ханна спал в каюте Хармона. Охранник давно уже похрапывал, раскинувшись на спине. Торговец поднялся, для проверки ткнул Джоакина пальцем в бок. Тот всхрюкнул, но не проснулся. Крепко спит. Хорошо. Хармон достал из-под койки шкатулку. Она была пугающе легкой, и сердце Хармона скакнуло в пятки. Неужели какой-то подлец уже стащил святыню?!! О, боги! Но вовремя вспомнил, что Светлая Сфера почти невесома. Отпер шкатулку и в темноте нащупал Предмет пальцами: да, он здесь -- два гладких не холодных кольца. Видимо, голубоватый свет Сфера испускала только днем, ночью же она была совершенно незаметна. Вот и прекрасно!
