Корона с шипами - Джонс Джулия (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
И рыцарь ухватился за протянутую руку. Кожа у него была горячая и липкая от крови, но никогда в жизни ни одно прикосновение не казалось Кэмрону таким желанным, не имело такого колоссального значения. Кэмрон рывком поднял раненого на ноги и стал впереди, загораживая его от кинжалов гонцов.
— В круг, скорее в круг, — пробормотал Кэмрон.
Рыцарь не двигался.
Кэмрон с удивлением глянул через плечо туда, где несокрушимым кольцом его бойцы окружили тело юного храбреца, Рифа Хэнистера, первым павшего на поле боя.
Свинцовая рука сжала его сердце. Струйки горячего пота на теле превратились в сосульки.
Никакого кольца там не оказалось. Отряд был уничтожен. Долину заполняли темные полчища гонцов, кровожадных, торжествующих победу. С пронзительными криками они надвигались на Кэмрона — чтобы расправиться и с ним, чтобы убить его.
Кисть в руке Тессы стала тяжелее гири. Серебряные чернила кончились. Не осталось ни капли ни на кисти, ни в раковине, ни в горшочке, в котором Эмит смешивал красители.
Голова разрывалась от боли. Ее словно зажали в металлические тиски и надавливали все сильнее и сильнее. Впрочем, на самом деле это была уже не ее голова. Тесса слилась со своим узором, ушла туда, где Кэмрон сражался с врагами среди скал. Она чувствовала запах его пота и вкус его крови во рту. Не на ее виски давила эта непомерная тяжесть, а на его. Не ее желудок скручивали жесточайшие спазмы, а его. Вонь гонцов, их мокрой шерсти и разинутых пастей заполнила комнату. Рука Тессы дрогнула. Впервые за бесконечно долгие часы — или ей только казалось, что прошло столько времени? — рисования и невероятной концентрации всех сил и внимания. Она вдруг ощутила смертельную усталость.
Впрочем, может, она вовсе и не устала. Может, вконец измотан был Кэмрон, а она только почувствовала его состояние как свое собственное.
Она нарисовала себя как одного из участников этой битвы среди осколков огромных валунов, в ущелье, о котором никогда раньше не слышала. Зловоние гонцов и клинки их ножей были частью ее узора. Ее кисть оставляла на пергаменте следы их ног, и с помощью той же кисти она мостила себе дорогу, продираясь сквозь ряды врагов к Кэмрону.
Она нарисовала и самих гонцов, нарисовала чернилами, в состав которых входили уголь, галловая кислота, немного серы и моча. В тусклом свете жировки черные фигурки приобретали желтоватый оттенок. Едкий дым разъедал глаза. Тесса знала, что на самом деле гонцы люди, но изобразила их в виде четвероногих чудовищ с собачьими мордами, когтистыми лапами и толстыми мускулистыми хвостами.
— Четвероногие образины, — так определил их Эмит, и голос его прозвучал до странности напряженно.
Узор получался совсем некрасивым. Нагромождение серых, угольно-черных, темно-красных и мертвенно-синих линий и пятен. Все цвета были какими-то ущербными, безжизненными, не цвета, а скорее блеклые тени на темном фоне. У Тессы пересохло во рту. Во что втянул ее Дэверик? Неужели это она, Тесса Мак-Кэмфри, сидит здесь и малюет эти страшноватенькие картинки?
Ей вдруг ужасно захотелось назад в свой мир, домой.
Тесса вздохнула — дышать было больно, воздух словно царапал ободранное горло. Домой ей не попасть. Даже если с помощью кольца ей удалось бы вернуться в прежнюю жизнь, разве может она оставить Кэмрона и только что спасенного им человека беззащитными и одинокими среди надвигающихся на них гонцов?
В раздумье Тесса вертела в руках кисть. Она начала рисовать, чтобы получить ответ на вопрос: зачем она здесь? Но вместо ответа получила только новые вопросы. Теперь она знала, как попала сюда; она нашла путь, проникла в этот неведомый мир и поняла, что находится он не где-то там, извне, но внутри ее самой, в ее душе. И что теперь? Как она может повлиять на события? Она просто наблюдатель — и не более того. Она не в силах ничего изменить. Во всяком случае, не знает, как это сделать.
Капля пота скатилась по щеке Тессы прямо в рот. Она ощутила на языке неприятный соленый вкус. Тесса вздрогнула. Она все хуже видела Кэмрона, его словно застилало туманом. Только продолжая водить кистью по пергаменту, могла она сохранить связь с тем миром.
— Что мне делать, Эмит? — спросила она, не зная, понимает ли Эмит, о чем идет речь. — Как изменить то, что я вижу на этом узоре?
Судя по едва ощутимому движению воздуха за ее левым плечом, Эмит сокрушенно покачал головой:
— Не знаю, мисс. Не знаю.
Кисть в руках Тессы с треском переломилась. В большой палец воткнулась заноза.
— Должен быть какой-то способ. Думай. Думай!
Эмит тронул ее за плечо:
— Оставьте это. Отложите этот узор, мисс, пока...
— Пока что?! — закричала Тесса. — Пока цела?
С каждой потерянной секундой жизнь Кэмрона и исход битвы ускользали от нее. Тессе казалось, что она предает Кэмрона Торнского. И хотя Эмит продолжал говорить, пытался объяснить, что имел в виду, Тесса бесцеремонно перебила его:
— Мне нужна новая кисть. И краска. Сойдет любая из тех, что еще остались. — Она понимала, что грубо оборвала Эмита, и добавила вместо извинений: — Пойми, Эмит, один человек попал в беду. Он в опасности. Не могу я сейчас бросить этот узор. Просто не могу.
Эмит прокашлялся. Он явно не одобрял замысел Тессы, но все же протянул ей новую кисть. Тесса почувствовала раскаяние — ведь он волновался за нее, не за себя. Но выхода не было. Всю жизнь она старалась ни во что не впутываться, избегала всякой ответственности. Так дальше продолжаться не может. Теперь все по-другому. Она стала другой.
На сей раз она пойдет до конца.
— Только такая осталась, — сказал Эмит, ставя на стол раковину с золотой краской. — Пока вы будете работать, я приготовлю еще.
Тесса кивнула. Она не удивилась, что осталась именно золотая краска: все в этом мире начиналось и кончалось золотом. Она обмакнула кисть в раковину. На этот раз, когда капля краски упала на пергамент, Тесса совершенно явственно услышала шипение — точно масло попало на раскаленную сковороду.
Кисть Эдериуса застыла в воздухе, на полпути к листу пергамента. Боль обручем сжала лоб. В глазах потемнело. Капля чернил упала на страницу, и по узору расплылась безобразная клякса.
— Что случилось? — раздался над ухом узорщика свистящий шепот Изгарда.
Эдериус вздрогнул: он совсем забыл о короле.
— Ничего, сир, — поспешно отозвался он, поднося левую руку ко лбу. Медленно заживающая ключица снова заныла, заставляя забыть о боли в голове. — Просто спазм, сейчас пройдет.
— Что происходит в Долине Разбитых Камней? — Дыхание Изгарда было как ледяное дуновение у самого уха старого писца. Кончики пальцев короля, как крылышки мотылька, порхали вокруг лица Эдериуса. Узорщик знал, как хочется королю прикоснуться к его коже, знал, как любит властитель Гэризона трогать, осязать то, что считает своей собственностью. Но даже Изгард не осмеливался прерывать работу писца, прошедшего обучение на Острове Посвященных. Даже теперь, хотя вот уже пятьсот лет, как закончился золотой век Острова, истории и слухи о магической силе его обитателей, питая сами себя, по-прежнему внушали людям священный трепет.
Говорили, что в узорах сокрыта таинственная мощь, что порой они смертельно опасны. Рассказывали о людях, сгоревших заживо.
Эдериус улыбнулся — впервые за двадцать один день. Но это была невеселая улыбка. Людям было чего бояться. Эта мощь — не вымысел, она действительно существует. Дело не в красках, не в пергаменте, даже не в узорах, а в самом акте творения. Когда умелая рука проводит линию по чистой странице и чернила впитываются в кожу, разъедая ее, когда писец, овладевший тысячелетним опытом своих предшественников, использует его для создания чего-то нового, тогда невидимые сигналы поступают из этого мира в мир иной. И сила начинает действовать. Те узорщики, что умеют чувствовать ее и владеть ею, могут нарисовать себе оружие, щит, крепость. Могут с помощью волшебных линий и форм вмешиваться в чужие жизни, управлять ими.
