Сестра (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
Он и сейчас счастлив, а вот ее жизнь загублена, и Машенька болеет, ох, горе горькое…
— Поздорову. А ты, Софьюшка? Давненько мы тебя не видели…
Шляются тут всякие…
— так Алешенька в отъезде, вот и не могу я уехать свободно, — Софья улыбнулась, отбивая первый выпад. — Дел?то в любом дому полно, тебе ли не знать, тетушка?
Зато я полезная, а ты кто? Ни дома, ни детей…
Намек Анна отследила, губы в нитку сжала.
— и что ж тебя к бедной вдове привело, Софьюшка?
— Матушка, — без обиняков объявила Софья, присаживаясь на удобный стул. — Что лекари говорят, сколь серьезна ее болезнь? Кроме тебя никто и знать?то не может. Тятенька в эти дела вникать не будет, у теток спрашивать бестолку, а ты матушке ближе всего. Может, нужно чего? Так ты скажи, достанем!
Анна только головой покачала. То девчонка зубки показала, то тут же стала спокойной и рассудительной… да какая ж она на самом деле — Софья?
Девочка молчала и улыбалась. И анна вдруг решилась выплеснуть ей то, что и подушке своей не доверяла.
— Ох, боюсь я за Машеньку…
— За то, что еще одних родов ей не перенести. Чай, и Феденька слабеньким потому родился. Двенадцатый ребенок, шутка ли?
— Ей наследника подарить охота…
— Алёша есть. Федя, Семенушка, Ванечка, вот. Мало ли?
— Ей — мало.
Софья глазами сверкнула.
— Тетя, меня она не послушает, так хоть ты с ней поговори! Ведь сведет она себя в могилу, как есть сведет! Может, хоть травницу ей присоветовать? Отвары укрепляющие пусть попьет! Девки рассказали — три дня у нее кровотечение не останавливалось! Загубит она себя!
Насчет травницы Софья не зря говорила. У нее их было даже две. Сами прибились к школе, а там и остались. И Анна, и сама Софья с ними говорили — и пришли к выводу, что тетки грамотные. Просто не любили их попы, сильно не любили.
Бесовское искусство. Человеку страдать суждено, а они тела лечат, да души калечат…
Софье же такие и нужны были. Так что тетки обменивались опытом с Ибрагимом, совместно гоняли и девчонок и мальчишек — и все были довольны, кроме местного священника. Хотя кто его будет слушать, когда у них еще и Феогност появился?
Мысли у Софьи были в сторону крововосстанавливающего — ну, тут все понятно. Печенку в товарных дозах, гранатовый сок, список знаком любому донору. А еще… ей очень хотелось мамаше дать противозачаточные — да, были тут и такие, правда, в основном губками пользовались, но все?таки! Помогало иногда!
Только глядя на реакцию Анны, она отчетливо понимала — матушка откажется. Насильно такое с человеком не сделаешь, а просить ее — она откажется. Человек такой.
Так беседа ничем толковым и не обернулась. Ушла Софья с отчетливым ощущением беды — с ним же и домой вернулась. А ведь умри мать — отец и еще раз жениться может… Не стар еще, да и после избавления от свинцового отравления — здоровьем окреп. И куда это завести может?
Одни Милославские казне обходятся не дешевле войны с ляхами. Еще одну партию пиявок в казну запустить?
Тьфу!
Разговор с Марфушей тоже радости не добавил. Сестрица ныла и канючила, не желая учиться. Понятное дело, на попе?то оно сидеть удобнее. И головой думать не надо, и тело упражнять не надо и вообще — жрать и спать, вот наши радости! Пришлось надавить, сказав сестрице, что тетехой она может быть, сколько влезет. Но — Софья своих девушек отзовет обратно и пусть Марфушенька гниет в тереме до старости. Подействовало.
Чему царский терем не учит — это пробиваться. То есть учит, но не царских дочерей. Они?то и так на вершине. А вот отличить грязь от правды их и не учат. Печалька…
И работать над собой, и к чему?то стремиться, и… да сотня этих 'и'. Хорошо, когда характер есть! Или вот как она — попаданка. А обычной девочке что делать? Только и остается ждать напутственного пинка.
Алексей вернулся незадолго до осенних дождей, решительно испортивших дороги. Спрыгнул с коня, загоревший, веселый, крепко обнял тетку, потом сестру…
— Сонюшка, какая ж ты большая стала!
— на себя посмотри, — отшутилась Софья. — Ишь, вымахал!
— Соскучился я…
— Я тоже скучала, братик…
— что новенького у вас?
— Да покамест ничего. Дети — и те еще с практики не вернулись, так что все тихо — тихо.
— а меня не обнимут?
Ванечка Морозов еще больше вытянулся за это время, волосы на солнышке выгорели, улыбка широкая…
Софья повисла у него на шее, поцеловала в щеку, благо, дело в тереме было, только при своих.
— Ванечка, какой ты стал!
— какой?
— Красивый! Пара лет — и тетушка тебе жену искать начнет!
Софья так и не поняла, почему при этих словах Ваня нахмурился. Она пристально посмотрела на Алексея.
— Алешенька. А ведь и тебя отец приневолит, хошь не хошь… Надо бы нам заранее данные на девушек собирать, да приглядываться. А то окрутят с нелюбимой — всю жизнь маяться будем!
Алексей только головой покачал.
— Соня, не хочу я жениться слишком рано! Лучше давай придумаем, как отказаться?
— Обещаю подумать, — серьезно заверила Софья. — Но и ты обещай посмотреть. Да и Ванечке не мешало бы…
— Я сам себе невесту выберу, — Ваня Морозов сверкнул глазами и вышел из комнаты.
Софья пожала плечами.
— а что я такого сказала? Алешенька, а ты что?нибудь интересное привез?
— а то ж! Книг тебе накупил целый воз! Сейчас в терем принесут — глядеть будем, что детям давать, что оставить…
Софья радостно закивала.
Книги!!!
Царевичеву школу мучал жесточайший кадровый голод. Да и пособий катастрофически не хватало.
Можно было обходиться двумя — тремя учителями, когда детей была всего одна группа. Даже когда две, в конце концов, много времени занимала физическая подготовка. А вот когда их несколько?
Но и эту проблему решил Алексей, привезя из Архангельска нескольких иноземцев. Да и свои кадры подрастали. Было несколько человек в первой группе, которых грешно было отпускать на сторону. Вот как есть — прирожденные учителя. Оставь их при школе — и пусть детей чтению — письму учат, счету, опять же, сразу людей разгрузить можно будет…
Софья пока кое?как выворачивалась, перекраивала расписание и люто завидовала школам двадцатого века.
У них были учебники! А тут до кошмара доходило! Где сорок учебников взять?
А ведь надобно уже не сорок! Пусть бояр можно было заставить обеспечивать детей хотя бы необходимым книжным минимумом, пусть что?то удавалось вытрясти из казны, но мало, мало…
Софья дошла уже до того, что в качестве наказания провинившимся назначалось переписывать книги. По две, по три страницы — так и изворачивались.
Сейчас у нее появилось еще четверо учителей.
Франц Тольмер, молодой немец, или, как их здесь называли, немчин, бежавший из родной страны по причине нежелания становиться монахом и мотающийся по свету. Книжная ученость ценилась не очень, а на мечах он был не обучен. Младший сын захолустного барона, которому даже Дьяково показалось бы роскошным имением, он постранствовал по свету — и наконец судьба свела его в Архангельске с Федором Михайловичем Ртищевым, который, не долго думая, пригласил юношу в царевичеву школу.
Латынь и греческий Франц знал в совершенстве, вполне прилично разговаривал по — французски и по — итальянски, был обучен письму на всех этих языках и отлично считал. Даже немного баловался астрологией, а потому Алексей Алексеевич счел его подходящей кандидатурой. Двое англичан — пуритане, которых ничего не держало в родной стране после кончины Кромвеля, оба занимали когда?то мелкие чиновничьи должности, но кто бы их там оставил при Карле? В Архангельске они оказались не к месту, но письмо, чтение, счет — это все знали, а что еще надо детям для начала? Пусть и англицкий учат, в жизни все пригодится. Первая группа вон, на восьми языках болтает, пишут, правда, на них намного хуже, но это еще впереди.
А вот четвертый…
Софья что?то смутно припоминала, но откуда она его знала?! Откуда?!.
