Сто Тысяч Королевств - Джемисин Нора Кейта (читать книги без сокращений TXT) 📗
Наха вовремя принял у меня чашку — а то бы я ее выронила.
— Придется звать кого-нибудь из твоих друзей-Энефадэ. Пусть наводят порядок. Слуг я не пустил, но не могу же я их вечно выпроваживать.
— Я… я не…
Я растерянно помотала головой.
Что произошло на самом деле, а что во сне? В памяти у меня отложились какие-то скорее метафизические, а не чувственные впечатления… Я помню, как падала. Но где дырка в потолке? С другой стороны, кровать-то… м-да… в щепки разлетелась кровать…
Пока я ошарашенно бродила по комнате, Наха молчал. Под подошвами домашних тапочек хрустели осколки и щепки. Я подняла осколок зеркала и посмотрелась в него. А он вдруг сказал:
— А ты не очень-то похожа на барельеф в библиотеке…
Я крутанулась на месте и впилась в него взглядом. Он улыбнулся. Надо же, я думала, он — человек. А оказывается… Он слишком долго и слишком странно жил. И слишком много знал, чтобы оставаться просто человеком. Наверное, он более походил на тех древних демонов, которые были наполовину смертными, а наполовину кем-то еще.
— Как долго ты знаешь? — спросила я.
— С нашей первой встречи.
Его губы скривились в горькой усмешке:
— Хотя, по правде говоря, это трудно назвать встречей…
В тот первый вечер в Небе он остановился и посмотрел на меня. Я совсем забыла про это — все смыл ужас погони. А потом в комнатах Симины…
— Ты хороший актер.
— Приходится совершенствоваться. Но тогда я не был до конца уверен. Зато теперь, когда проснулся и увидел вот это… — И он широким жестом обвел разгромленную спальню. — И тебя рядом с собой. Живую.
А ведь я не надеялась, что переживу ночь. Однако случилось то, что случилось, и мне придется теперь иметь дело с последствиями.
— Я — не она, — честно сказала я.
— Нет. Но держу пари: она — часть тебя. Или ты — часть ее. Я кое-что знаю о таких вещах…
И он провел рукой по непослушным черным кудрям. Сейчас они выглядели как просто волосы — а не завитки темного дыма, как в божественном ночном облике. Но я поняла, что он имеет в виду.
— А почему ты никому не сказал?
— А почему ты решила, что мне захочется кому-то сказать?
— Ну…
Он рассмеялся — правда, не очень весело.
— А ведь ты меня очень хорошо знаешь.
— Ты пойдешь на что угодно, лишь бы облегчить себе жизнь.
— Хм, а ты и впрямь хорошо меня знаешь.
И он плюхнулся обратно в кресло — оно почему-то стояло нетронутым среди разгрома и разорения — и закинул ногу на ногу.
— Но если вы, миледи, настолько хорошо осведомлены, то должны представлять, почему я никогда не скажу Арамери о вашей… м-гм… уникальности.
Я отложила осколок зеркала и подошла к нему.
— Объясни, что ты имеешь в виду, — приказала я.
Потому что я могла жалеть его — но лишь жалеть. Не любить.
Он покачал головой, словно отчитывая за поспешность.
— Я тоже хочу обрести свободу.
Я непонимающе нахмурилась:
— Но если Ночной хозяин вырвется на волю…
А что произойдет со смертной душой, погребенной в теле бога? Она уснет и никогда более не проснется? А возможно, какая-то часть ее останется жить — искрой сознания внутри чуждого разума? Или она просто прекратит существование?
Он кивнул, и я поняла, что эти и многие другие мысли занимают его уже не одно столетие.
— Он обещал уничтожить меня — если такой день настанет.
И день этот станет для Нахи днем радости и ликования. Эта мысль наполнила меня ледяным ужасом. Возможно, он пытался убить себя — и обнаруживал на следующее утро, что жив и здоров. Потому что магия, призванная терзать бога, оказалась сильнее.
Что ж, если все пойдет по плану, день его освобождения близок.
Я подошла к окну, которое не пошло трещинами. Судя по положению солнца на небе, время перевалило заполдень. Последний день моей жизни наполовину прошел. Я попыталась решить, как же мне его провести, но тут в комнате проявилось новое присутствие, и я обернулась. Сиэй. Он стоял и смотрел — то на кровать, то на Наху. То на Наху, то на кровать.
— Ты совсем поправился, — обрадованно заметила я.
Он выглядел на свой обычный детский возраст. На коленке осталось зеленое пятно — по траве съехал, не иначе. Однако взгляд у Сиэя был совсем не детский. Он уставился на Наху, и зрачки сузились до свирепых щелочек — на этот раз я увидела, как они изменились, и поняла: надо вмешаться, пока они не сцепились. Подошла к Сиэю, специально встала прямо перед ним, закрыв собой Наху, и распахнула объятия.
Он обнял меня — поначалу казалось, что весьма нежно. Оказалось — показалось. Он просто поднял и переставил меня себе за спину. И снова развернулся к Нахе.
— Йейнэ, ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он, принимая боевую стойку — только не человеческую, а звериную.
Так хищник готовится к прыжку. Наха смерил его ледяным взглядом.
Я положила руку на его напряженное плечо:
— У меня все в порядке.
— Вот этот парень, Йейнэ… он опасен. Мы ему не доверяем.
— Милый Сиэй, — улыбнулся Наха.
В голосе зазвучали злые нотки. Он развел руки в стороны в издевательской пародии на мой жест.
— Как я по тебе соскучился! Подойди, поцелуй папочку в щечку!
Сиэй зашипел, и меня посетила осторожная мысль, что я, забери нас тысяча демонов из двадцати кругов ада, его не удержу, если что. Наха фыркнул и опустился в кресло. Похоже, это у них не первая перепалка, и он знает, как далеко в ней можно заходить.
А вот Сиэй, похоже, решил, что Наха все же зашел далековато, и готовился прыгнуть. Надо его срочно отвлечь!
— Сиэй?..
Он даже не повернулся.
— Сиэй? Этой ночью я была с твоим отцом.
Тут он крутанулся и уставился на меня в таком изумлении, что его зрачки из кошачьих враз стали человеческими. За его спиной тихо хихикнул Наха.
— Этого не может быть, — проговорил он наконец. — Такого уже много веков не…
Тут он вдруг замолчал и придвинулся ко мне. И пошевелил ноздрями, деликатно принюхиваясь. Два раза пошевелил — фык, фык.
— Н-небо и земля… Ты и впрямь была с ним.
Ох, неужели это еще и запах оставляет?.. Я незаметно обнюхала ворот халата. Нет, вроде не пахнет. Видно, это только боги могут унюхать — ну и слава им, в общем.
— Да.
— Но он… но это же… — Он затряс головой. — Йейнэ! Ты хоть понимаешь, что это все значит?!
— Это значит, что ваш экспериментик завершился успехом, — отрезал Наха.
Кресло стояло в тени, и глаза его посверкивали из полумрака, напоминая о ночном двойнике.
— А ты, Сиэй, чего стесняешься? Ты тоже с ней попробуй! Надоело, небось, с пожилыми извращенцами кувыркаться!
Сиэй опять напрягся, как пружина. И стиснул кулаки. Странно, что такие дурацкие дразнилки так его обижают — хотя, возможно, обижаться на дразнилки как раз очень по-детски. Ведь он решил следовать законам детства — а какой ребенок способен сдерживаться долго?
Я прикоснулась к его подбородку и развернула лицом к себе:
— Комната. Ты не мог бы?..
— Ой. Да.
И он демонстративно повернулся спиной к Нахе, огляделся и сказал что-то на своем языке. Что-то краткое и писклявое. И комната в одно мгновение приняла прежний вид.
— Ух ты, — пробормотала я.
— Если нужно по-быстрому убраться — зови меня, — улыбнулся он в тридцать два зуба.
Наха встал и подошел к волшебным образом починившемуся книжному шкафу. Он перебирал книги и старательно делал вид, что нас не существует. А ведь перед приходом Сиэя он вел себя совсем иначе — он стремился помочь, выказывал мне уважение, он был… да, он был добр ко мне! Я открыла было рот, чтобы поблагодарить его за это, а потом сообразила, что это неуместно. Сиэй изо всех сил скрывал от меня эту сторону своей натуры, но я замечала, что в нем много жестокости. К тому же вражда между этими двумя наверняка насчитывала многие столетия, и в подобных случаях всегда виноваты обе стороны.
— Пойдем отсюда. И поговорим. У меня для тебя важные новости.
Сиэй вывел меня из задумчивости. И потащил к стене. Мы прошли сквозь нее и оказались в мертвом пространстве.
