Хроники мегаполиса (сборник) - Дяченко Марина и Сергей (прочитать книгу .txt) 📗
Медсестра Лена смотрела на него круглыми голубыми глазами. Она была местная уроженка, выпускница медучилища, и она была на несколько лет старше Дениса – старая дева, катастрофическая дура и редкостная неумеха. Во всяком случае, Денису так казалось.
– Прикладывали, – сказала Лена еле слышно. – Грелку... честное слово, Денис Юрьевич.
Денису показалось, что она чем-то похожа на Марту. Во всяком случае, глаза ее очень похоже наполнились слезами; сдерживая раздражение, Денис молча двинулся к двери.
– Вы уходите? – шепотом спросила Лена. – Я хотела...
– Что вы хотели? – Денис развернулся, будто на пружине, будто желая ударить эту неуместную, нерадивую, безвольную женщину. – Чего вы еще хотели, мало того, что вы уже сделали? Или того, что вы должны были сделать, но вот не судьба?
Лена молчала.
– Ну? Чего вы хотели?
– У меня сегодня день рождения, – тихо сказала Лена. – Я хотела... пригласить вас.
Денис перевел дыхание, и Лена по-своему истолковала выражение его лица:
– У меня честно день рождения! Вот, могу паспорт показать...
И она вытащила из сумочки паспорт в клеенчатой обложке.
– Не шпыняй ее очень-то, – сказал главврач.
– Я не шпыняю, – сказал Денис.
– Она четыре года в мединститут поступала, не поступила, – задумчиво сказал главврач. – А отца я ее хорошо знал, у нас же он и работал... Хороший был дядька. Поехал на вызов, а там какая-то разборка... И его застрелили вместе с пациентом.
Шел дождь. У Дениса не было зонта. Он стоял у входа в гастроном, под «козырьком», и ел пирожок с капустой, а у ног его сидели, не обращая внимания на сырость, шесть воробьев, и все шестеро смотрели вверх с одинаковым выражением.
Денис никогда прежде не видел, чтобы воробьи подбирались к ботинкам так близко. Время от времени он отщипывал крошки от пирожка и ронял их воробьям. Те расправлялись с едой моментально и снова поднимали головы, пялились на Дениса, как отличники на школьную доску.
– Добрый вечер, Денис Юрьевич, – сказала Лена.
Денис вздрогнул.
– Добрый вечер...
– У меня есть зонтик, – сказала Лена. – Проводить вас?
Денис вспомнил главврача.
– Спасибо, – сказал он Лене. – Если это вас не очень затруднит.
– А раньше в этом доме, где вы сейчас, жил такой хирург Виктор Палыч, – сказала Лена. – Так он не додумался купить бабке наушники. Ночевал на работе... Только на дежурствах и спал. А потом вообще уехал.
– Из-за Марты? – спросил Денис, будто его дернули за язык.
Лена не удивилась.
– Да... Наверное, из-за Марты тоже. Но вообще-то он хотел больше зарплату, и вообще ему у нас не нравилось... А вы не уедете?
Денис хотел сказать «нет», но в последний момент придержал язык.
– Я Марту видела, – сказала Лена, помолчав. – Еще когда она к отцу приходила. Я пацанкой была, боялась ее страшно...
– А сейчас? – не удержался Денис.
– А она к нам с мамой не ходит, – сказала Лена. – Она ведь только к докторам.
Денису стало неловко. Он пожалел, что поперся в гастроном, не захватив зонта, что вздумал кормить воробьев, что согласился на Ленино предложение.
– Мне ее жалко, – сказала Лена. – Ходит, и ходит... И не понимает, что никто из наших не может ее папаше помочь. Даже если бы он был здоров и прожил сто лет, все равно сейчас бы уже умер... Знаете, мой отец искал их могилы, Марты и ее отца. Но старое кладбище застроили еще в пятидесятых... Ничего не осталось.
Прошел месяц. Денис получил уведомление с почты – его вызывали на междугородние переговоры.
Он не пошел, но через неделю уведомление пришло снова.
И он снова не пошел.
Баба Ганя смотрела в наушниках сто двадцать пятую серию какого-то фильма; Денис пожалел, что на входной двери нет глазка. Звонок повторился. Потом повторился еще.
– Кто там? – спросил Денис.
– Господин доктор... Пожалуйста, мой отец очень плох, пойдемте к нему, помогите, ради Христа...
Денис на цыпочках пошел на кухню. Налил себе воды из бака; напился, уселся в углу, обхватил руками плечи.
– Господин доктор...
Денис подпрыгнул на табурете.
Маленькая Марта заглядывала в окно. Бледное лицо ее поблескивало дорожками скатившихся слез.
Денис ушел к себе и задернул шторы.
Он долго слушал женский голос в трубке. Переговорная кабинка была тесная и душная, фанерный столик пестрел чьими-то телефонами в чернильных сердечках. Денис стоял и слушал; голос был далекий, почти космический...
В ту ночь дежурство вышло спокойное. Он сидел за столом и резал бумагу – пополам, потом еще пополам и так далее, пока вся столешница не покрылась мельчайшими обрезками, будто снегом.
Маленькая Марта не приходила с тех самых пор, как Денис выругал ее, велев убираться прочь.
– Понимаю, – сказал главврач.
– Нет, – отмахнулся Денис. – Я не собираюсь никуда уезжать. Я не мальчик, чтобы каждый день менять решения. У меня здесь работа, в конце концов, больные...
– Понимаю, – повторил главврач. – Ты правильный мужик, Деня... Годик, пожалуй, продержишься.
Денис отработал в районной больнице тринадцать месяцев, день в день.
Проводы устроили все в той же ординаторской, на сдвинутых вместе канцелярских столах.
Медсестра Лена не пришла. Прочие желали успехов, хвалили Дениса за надежность, ответственность и профессиональное чутье, говорили грубоватые комплименты. Денис выпил со всеми, всех поблагодарил, расцеловался с главврачом и ушел домой, к бабе Гане, где уже ждал его посреди пустой комнаты собранный чемодан.
Больше никто и никогда не видел его.
Сперва не хватились – решили, что уехал, никому ничего не сказав, ночным поездом, дабы не растягивать прощание. Через несколько дней пришла тревожная телеграмма, а потом приехала черноволосая женщина с зелеными глазами и тонким волевым ртом – женщина разыскивала Дениса, и когда ей сказали, что он уехал – не поверила.
У бабы Гани на квартире обнаружился собранный чемодан, о котором старуха прежде почему-то не сочла нужным рассказывать. Получилось, что Денис вышел из дому налегке, в одной куртке, прихватив с собой одну только сумку через плечо.
