Бог света - Желязны Роджер Джозеф (книга бесплатный формат .txt) 📗
7
Его иногда называли Майтрейя, что значит Бог Света. После возвращения из Золотого Облака он поехал во дворец Камы в Кейпур, где занимался планами и укреплял свою силу против Дня Юги. Мудрец сказал однажды, что никто никогда не видел Дня Юги, но узнает его, когда он пройдет. Ибо день этот начинается так же, как всякий другой, и проходит так же, повторяя историю мира.
Иногда его называли Майтрейя, что означает Бог Света…
Мир есть жертвенный костер, солнце — его топливо, солнечные лучи — его дым, день — его пламя, стрелки компаса — его угли и искры. В этот костер боги приносят веру, как возлияние. Из этой жертвы родится Король Луны.
Дождь, о Гаутама, есть костер, год — его топливо, тучи — его дым, молнии — его пламя, угли, искры. В этот костер боги приносят Короля Луны, как возлияние. Из этой жертвы родится дождь.
Этот мир, о Гаутама, есть костер, земля — его топливо, огонь — его дым, ночь — его пламя, луна — его угли, звезды — его искры. В этот костер боги приносят дождь, как возлияние. Из этой жертвы происходит пища.
Мужчина, о Гаутама — это костер, его открытый рот — топливо, его дыхание — дым, его глаза — угли, его уши — искры. В этот костер боги кладут пищу, как возлияние. Из этой жертвы родится сила поколений.
Женщина, о Гаутама, есть костер, ее волосы — пламя, ее прелести — угли и искры. В этот костер боги приносят силу поколений, как возлияние. Из этой жертвы родится человек. Он живет, пока живется.
Когда человек умирает, его приносят, чтобы предложить костру. Костер становится его костром, топливо — его топливом, дым — его дымом, пламя — его пламенем, угли — его углями, искры — его искрами. В этот костер боги приносят человека, как возлияние. Из этой жертвы человек возникает в сияющей пышности.
В высоком голубом дворце со стройными шпилями и филигранными воротами, где пахнет солью моря, и крики морских существ летят в чистом воздухе сезона ощущений жизни и наслаждения, Лорд Ниррити Черный разговаривал с человеком, которого привели к нему.
— Морской капитан, как тебя зовут? — спросил он.
— Ольвагга, Господин, — ответил капитан. — Почему ты убил мою команду, а меня оставил в живых?
— Потому что я хотел бы спросить тебя, капитан Ольвагга.
— О чем?
— О многом. О том, что старый морской капитан может знать из своих путешествий. Как держится мой контроль над южными морскими путями?
— Сильнее, чем я думал, иначе меня бы здесь не было.
— Другие боятся рисковать, или нет?
— Боятся.
Ниррити подошел к окну оглядеть море. Через некоторое время, стоя спиной к пленнику, он сказал:
— Я слышал, что на севере после битвы в Кинсете идет большой научный прогресс.
— Я тоже слышал, и знаю, что это правда. Я видел паровую машину. Печатный пресс прочно вошел в жизнь. Ноги мертвого слизарда дергаются от гальванического тока. Теперь выплавляют лучшую сталь. Снова изобретены микроскоп и телескоп.
Ниррити снова повернулся лицом к нему, и они изучающе смотрели друг на друга.
Ниррити был невысок, с подмигивающим глазом, с легкой улыбкой, темными волосами, схваченными серебряным обручем, крупным носом и глазами цвета его дворца. Он носил черное и ему недоставало загара.
— Почему Богам Города не удалось остановить этот прогресс?
— Я думаю, потому что они ослабели, если это то, что ты хочешь услышать, Лорд. После бедствия у Ведры они почему-то боятся подавить прогресс силой. Говорят также, что в городе постоянные раздоры между полубогами и оставшимися старшими. Это дело новой религии. Люди больше не боятся Неба, как боялись раньше. Они больше хотят защищаться; и теперь, когда они лучше экипированы, боги не очень желают встать против них.
— Значит, Сэм победил. Через столько лет, но все-таки он побил их.
— Да, Рэнфри. Я чувствую, что это правда.
Ниррити глянул на двух стражников, стоявших по бокам Ольвагги.
— Выйдете, — приказал он и, когда те вышли, спросил:
— Ты знаешь меня?
— Да, капеллан. Потому что я — Ян Ольвигг, капитан «Звезды Индии».
— Ольвигг? Сомнительно что-то.
— Однако это правда. Я получил это теперь уже старое тело в тот день, когда Сэм разгромил Мастеров Кармы в Махартхе. Я был там.
— Один из Первых, и… и христианин!
— Иногда. Когда у меня истощается запас клятвенных слов хинди.
Ниррити положил руку ему на плечо.
— Тогда твоя истинная сущность должна очень страдать от того богохульства, которое они произвели!
— А я не слишком вникаю в них… И они в меня.
— Надеюсь. Но Сэм сделал то же самое — смешал множество ересей, похоронил истинное Слово даже глубже…
— Оружие, Рэнфри, — сказал Ольвигг. — Ничего более. Я уверен, что он хотел быть богом не больше, чем ты или я.
— Возможно. Но я хотел бы, чтобы он выбрал другое оружие. Если он победит, их души все равно пропали.
Ольвигг пожал плечами.
— Я не теолог, как ты.
— Но ты поможешь мне? За века я создал могучую армию. У меня есть люди и машины. Ты говоришь, что наши враги ослабели. Мои бездушные создания — не рожденные от мужчины и женщины — не знают страха. У меня есть небесные гондолы — много. Я могу добраться до их Города на полюсе. Я могу разрушить их храмы здесь, на земле. Я думаю, пора очистить мир от их скверны. Истинная вера должна взойти снова! Скоро! Это должно быть скоро…
— Я уже сказал, что я не теолог. Но я тоже хотел бы видеть Город побежденным, — сказал Ольвигг. — Я помогу тебе, чем смогу.
— Тогда мы захватим несколько городов, оскверним их храмы и посмотрим, какое действие это окажет.
Ольвигг кивнул.
— Ты будешь советовать мне. Будешь осуществлять моральную поддержку, сказал Ниррити и наклонил голову. — Давай помолимся вместе.
Старик долгое время стоял перед Дворцом Камы в Кейпуре, глядя на его мраморные столбы. Наконец девушка пожалела его и вынесла ему хлеба и молока. Хлеб он съел.
— Выпей и молоко, дедушка. Оно питательно и поддержит твое тело.
— К черту! — сказал старик. — К черту молоко! К черту мое тело! Главное — это мой дух!
Девушка отпрянула.
