Тень Аламута - Басирин Андрей (читать хорошую книгу .txt) 📗
Мелисанда сидела ни жива, ни мертва. Человеком на крыше мог быть только Гуго. Что с ним? Габриэль повернулся к двери:
– Мишель! – позвал он.
В комнату просунулся острый нос:
– Слушаюсь, повелитель.
– Приведи мальчишку, которого поймал Ахмед. Да поскорее. Видит Аллах, наглость этой девицы превосходит всё дозволенное! Пора ее укротить.
Губы Мелисанды предательски задрожали. Чтобы унять дрожь, она до боли стиснула челюсти. Ничего… Ее обязательно спасут. А нет – так и смерть не так уж страшна. Впереди – вечность.
Мишель бросил на принцессу взгляд, от которого ее передернуло, и побежал выполнять приказ. Габриэль подошел к окну:
– Вы хотели посадить на крышу франка с луком. Вы замышляли предательство. А головорезы, которых вы собирались спрятать в доме? Аллах свидетель, ваше коварство неописуемо!
Мишель вволок упирающегося Гуго. Следом шагал Ахмед, бережно прижимая к груди клетку с голубем. Судя по тому, как ревел Гасан, «ребенка мусульманина» пришлось-таки обидеть.
Да вот и он сам, хвостом за Ахмедом бежит:
– Моя птыська! Птыську! Нозык отдай!
В комнате стало многолюдно. Габриэль слишком увлекся ролью обвинителя, чтобы следить за порядком.
– С чем он прокрался в наш дом?! – наступал он на принцессу. – А?!
Гуго отвернулся. Больше всего он боялся встретить взгляд Мелисанды. Права, права она была, когда считала его никчемным мальчишкой… Ничего-то он толком сделать не смог!
Руки оруженосца были скручены за спиной, на скуле багровел синяк. Кровь обильно покрывала рубашку. Увидев его, в первый миг Мелисанда решила, что парню перерезали горло. На самом деле ему всего лишь разбили нос.
– И птица эта…
– Птыська!
– Замолчи, Гасан. Не серди дедушку.
– Деда любимый! – ребенок повис на ноге ассасина. – Показы стласную лосадку. И птыську дай!
Не меняя выражения лица, Габриэль отвесил малышу затрещину. Потом схватил за шиворот и выбросил из комнаты. Обиженный рев наполнил дом.
– Голубь – это ваш тайный знак? Что он значит?
– Не скажу! – буркнул Гуго. – Хоть режьте меня, не скажу.
– Резать? Это мы можем.
Ассасин взял в руки клетку. Повертел в руках, легонько встряхнул. Голубь отозвался негодующим курлыканьем. Захлебывающиеся вопли за дверью усилились.
– Эй, Ахмед, заткни его чем-нибудь. Или убей.
– Слушаюсь, повелитель.
– Да предупреди людей внизу, чтобы смотрели в оба. Их ждет сюрприз.
– На голове и на глазах, господин!
Ассасин в шрамах убежал. Габриэль распахнул дверцу клетки и достал птицу.
– Ну что ж… Посмотрим, какого ферзя вы припрятали в рукаве. Эй, Мишель! Будь наготове. Да принеси инструменты. Парень любит скалить зубы – пусть их будет видно получше.
– Шкурку снять? Я имею в виду, с лица?
– Аллах внушит нам дельную мысль. Пока же подождем.
Он выбросил голубя в окно. Шумно молотя крыльями, птица унеслась в небо. Свободная. Счастливая.
Как Мелисанда завидовала ей!
«Прощай, загадочный человек Рошан, – подумала она. – Что бы ты ни задумал, вряд ли это получится. Ведь ассасины наготове. Они ждут подвоха и убьют тебя, едва ты появишься».
Габриэль обернулся к Мелисанде:
– Узнайте, сударыня, о чем мы разговаривали с вашим отцом. Вам будет интересно. Речь шла о некоторых вполне разумных вещах.
– Резать и убивать?
– И об этом тоже. Балак держит вашего отца в тюрьме, – из осторожности Габриэль не стал посвящать принцессу в реальное положение дел, – а мы могли бы это исправить. Когда Балака не станет, его преемник отпустит короля на свободу. Кроме того, нам нужен город, в котором мы могли бы чувствовать себя в безопасности. Видит Аллах, лучше Тира города не придумаешь. Мы помогли бы его отбить. Последнее условие совсем легкое. Если во франкские земли забредет смутьян и задира Защитник Городов, вы должны его выдать нам.
Мелисанда внутренне застонала. Убить Балака, помочь отвоевать Тир… И всё это в обмен на разрешение платить подати христианам, безопасность, гарантии союзничества и голову какого-то бунтаря! Святая Мария, помоги мне! Ведь Гильом такой договор заключил бы с удовольствием. Просто бы лучился от счастья.
– Еще не поздно всё переиграть, Габриэль, – от волнения голос принцессы стал хриплым. – Вам стоит лишь проявить великодушие, и всё сложится самым наилучшим образом.
– Да? – иронично поинтересовался ассасин. – И как это?
– Очень просто. Вы отпустите меня и Гуго. Я пойду к сиру Гильому с вашими людьми и поклянусь, что видела письмо короля. Скажу, что письмо предназначалось коннетаблю. Он заключит с вами договор.
– Очень славно, очень хорошо! – Габриэль потер руки. – Просто чудесно, клянусь освобождением рабов, которых у меня нет. Только вот не выйдет. Рыцарь Гильом прикажет связать вас и отправит домой с позором. Принцесса Иерусалима, скажет он, запятнала свою честь общением с изгоями. Она якшается с ассасинами. Нет уж. Лучше я пошлю ему гонца с вашим ухом. Но условия будут несколько другими.
– Вы не хотите последовать моему совету? – Мелисанда прекрасно сыграла удивление. – Ну тогда не жалуйтесь. Я прикажу перевешать всё ваше отребье, а вам назначу такую казнь, что демоны в аду расплачутся.
– Ого! Пошли угрозы, – расхохотался Габриэль. – Жаль, госпожа, что я не знал вас раньше. Воистину такая наглость заслуживает особенного вознаграждения. А это значит, что…
Договорить он не успел. В комнату ворвался Ахмед.
– Господин! – закричал он. – Беда!
– Что такое?
– Беда! Беда!
– Да что там? Говори же!
– Прибыл посланец из Аламута. Сам Кийа Бузург Умид!
Кровь отхлынула от лица Габриэля. Но он быстро опомнился:
– Ах вот в чем дело. Славно. А скажи: знаешь ли ты Кийю в лицо?
– Нет, господин.
– Хорошо. А высок ли Кийа? Не опирается ли при ходьбе о палку?
Выяснилось, что да. И росту посланец Аламута необычного и ходит – еле ноги волочит. Беда в том, что настоящий Кийа тоже высок и тоже хром. Габриэлю стало не по себе. Случается, что вещие сны лгут. Бузург Умид не одобрил бы того, что он собирался делать. Если он приехал в Антиохию… о-о!.. Но разве не затем Аллах предопределил события, чтобы дать людям возможность рисковать?
– Вот, значит, для чего голубь предназначался… – промолвил Габриэль. – Что ж. Иди, Ахмед, прими посланца с честью и уважением. Я хочу говорить с ним. Но помни: он опасен! Одно неверное движение – хватайте его и вяжите.
От удивления Ахмед выпучил глаза. Но ослушаться приказа не посмел, спросил только:
– Он нужен повелителю живым или мертвым?
– Живым! Только живым!
– Внимание и повиновение, господин.
Дверь закрылась за ассасином. Оставалось лишь ждать, что случится дальше.
– Теперь же, милая, – Габриэль обернулся к принцессе, – полюбуйтесь на договор, которого вы лишились. Ибо, клянусь милостями Аллаха, за вашу жизнь я потребую неизмеримо большего!
Он выложил на столик лист, покрытый арабской вязью. Принцесса вчиталась. Имя Балака из осторожности нигде не упоминалось. Просто атабек Халеба и всё. Больше всего удивлял последний пункт. Жизнь сиятельного эмира, надежды ислама, приравнивалась к жизни безродного бродяги.
И бродягу этого звали Рошаном Фаррохом.
– Смотрите, госпожа. Я даже поставлю свою подпись. Поставьте и вы свою – на тот случай, если посланник из Аламута настоящий.
– Нет.
– Как хотите.
Опять загремели шаги. Вновь ворвался возбужденный Ахмед.
– Господин! – еще с порога закричал он. – Аллах да благословит ваш ум и вашу проницательность. Кийа идет сюда!
– Пусть войдет. Аллах благословит его путь!
О том, как взволнован Габриэль, можно было догадаться, лишь взглянув на его руки. Вены набухли, пальцы теребят кисть пояса. Ахмед распоряжался споро. Два ассасина – коротышка, почти карлик и Мишель – спрятались за занавесью, отделяющей от комнаты нишу с кроватью. Еще один влез в шкаф. Сам Ахмед стал у окна. Всё было готово к встрече высокого гостя.
