Волшебники Маджипура - Сильверберг Роберт (онлайн книга без TXT) 📗
Герцог Свор, оставшийся на месте, повернулся к сидевшему рядом Септаху Мелайну.
— Этот вызов тревожит меня, — негромко сказал он.
— И меня тоже. Кто такой этот Гебел Тибек? Перед тем как подойти сюда и бросить вызов Гиялорису, он сидел среди магов.
— Он и есть маг, мой друг. Я слышал о нем: он один из приспешников Санибак-Тастимуна.
— А я-то думал, что здесь соперничают только люди благородного звания.
— Может быть, этот маг тоже знатного происхождения, — предположил Свор. — Если, конечно, такое возможно. Но меня беспокоит вовсе не родословная этого человека, а его умение.
— Невозможно найти бойца лучше, чем Гиялорис.
— Я говорю не об искусстве благородного боя.
— А-а, — протянул Септах Мелайн, — вы думаете, что здесь готовится предательство?
Глаза Свора хитро сверкнули.
— Мы среди благородных людей, не так ли? Но всегда лучше быть готовыми к неожиданностям.
Септах Мелайн кивнул в знак согласия, усмехнулся и поудобнее устроился в кресле.
Спустя несколько секунд вернулся Престимион. Он выглядел немного спокойнее, чем несколько минут назад.
— Все говорят только о Роксивейл и Тизмет, — сообщил он, усаживаясь на место. — Насколько прекрасно выглядит леди Роксивейл, и какой кислый вид сегодня у леди Тизмет.
— У нее хорошие волшебники, — заметил Септах Мелайн и подмигнул. — Я имею в виду леди Роксивейл. — Сохранить такую красоту в ее возрасте можно лишь при помощи каких-то уловок из арсенала умелого фокусника. Ведь ей, по меньшей мере, сорок, а то и сорок пять.
— Насколько я знаю, даже немного больше, — сказал Свор. — Но все эти годы в душном Шамбеттиран-тиле ей было нечего делать, кроме как принимать ванны из косметического ила, смывать его питающими кожу водами и, полагаю, днями и ночами твердить омолаживающие заклинания. — Свор мрачно рассмеялся. — Могу представить, какие сны она будет посылать, когда станет Хозяйкой Острова! Когда такое лицо заглянет в сонную душу… Эти глаза, эта чувственная улыбка…
— А теперь посмотрите на дочь, — прервал его Престимион. — Какая ярость написана на лице Тизмет. Оно просто перекошено от гнева! Она смотрит, не отводя глаз, как будто не может простить матери ее внешности. Или, вероятнее, того, что она вообще явилась сюда. Но о чем они думали, когда крали корону для Корсибара? В этом случае Роксивейл неизбежно должна была стать Хозяйкой Острова Сна и переехать туда со своего собственного маленького отдаленного островка: это не приходило им в головы?
Мне кажется, Престимион, — сказал Септах Мелайн, — что леди Тизмет главным образом глядела на вас, а не на свою мать. Ну вот, она опять смотрит сюда! И у нее вовсе не любящий взгляд, Престимион, отнюдь не любящий. Неприятная женщина с неприятными мыслями за хорошеньким лобиком.
— Может быть, она боится, что я кинусь по головам и сдерну корону с головы ее любимого брата, раз уж мы все здесь, — резким тоном, не вяжущимся с ироническим содержанием фразы, сказал Престимион. — Меня сейчас заботит вовсе не это… Но вот, смотрите, появился Гиялорис!
Богатырь в боевом облачении выехал на поле. Скакун, на котором он сидел, был настолько резвым и свирепым, что напоминал скорее огнедышащего демона, чем обычное верховое животное. Его ноги были длинными и стройными, узкий круп казался острым, как бритва, лоснящаяся ярко-лиловая шкура была усыпана красными пятнами, а желтые с кровавыми прожилками глаза светились яростью. Следом за ним ехал маг Гебел Тибек. Он сидел на крепком на вид, но далеко не таком боевом животном, которое, пожалуй, больше подходило для поездок по пересеченной местности, чем для быстрых вольтов и курбетов, которые требовались от скакуна во время рыцарского поединка.
Гиялорис, судя по всему, полностью подчинил себе свое животное, хотя менее умелого наездника оно наверняка сбросило бы наземь, как только он попытался бы сесть верхом. Он уверенно сидел, придвинувшись к переднему краю естественного седла, представлявшего собой глубокий изгиб в выпирающем вверх узком хребте животного, его ноги крепко обхватывали выпуклый живот скакуна; он сидел верхом, выпрямившись, почти не покачивался и непринужденно держал в полусогнутой руке длинное копье. Скакун, явно возмущенный тем, что его заставили куда-то двигаться, видимо, признал мастерство Гиялориса и с уважением относился к своему наезднику.
Неизвестно, кто вырастил это животное, но он создал тварь, сочетавшую в себе неиссякаемую энергию, готовую в любой момент вырваться наружу неудержимым потоком, как вулканическая лава, и боевой характер. Скакуны, как и их сравнительно медлительные, более коренастые родственники, используемые для поездок верхом и перевозки грузов, были искусственными существами, созданными для использования людьми в незапамятные времена при помощи полностью забытых древнейших наук, мало отличавшихся от колдовства.
Но, хотя первоначальное искусство создания искусственных животных было утрачено, эти существа продолжали служить людям, так как их создатели наделили их способностью размножаться естественным путем, наподобие животных, порожденных природой. Благодаря этому за тысячелетия было выведено много разновидностей верховых животных для различного применения. Самыми прекрасными из них были скакуны, предназначенные почти исключительно для знати Замковой горы. Но и среди этих людей далеко не каждый смог бы укротить такую бестию.
Гиялорис и Гебел Тибек заняли позиции на противоположных сторонах поля, отсалютовали копьями и понеслись навстречу друг другу. Скакун Гиялориса оказался чрезвычайно быстрым, он двигался настолько стремительнее, чем животное второго бойца, что противники встретились глубоко на половине поля Гебела Тибека; тот проскакал всего треть пути, а Гиялорис преодолел две трети. По общепринятому обычаю, во время первой стычки ни один из бойцов не предпринял настоящей атаки; каждый лишь вскользь прикоснулся к сопернику острием копья и проскакал мимо. Но затем оба резко развернули скакунов и вновь кинулись друг на друга. Гиялорис привычным движением поднял копье; его животное неслось настолько стремительно, что, казалось, все его четыре копыта вовсе не касаются земли. Гебел Тибек, ожидавший нападения, двигался медленнее и, похоже, был не совсем уверен в себе, да и копье он держал неловко, словно новичок, опустив острие к земле.
— Вот оно, — предсказал Престимион, — удар и падение.
Но нет. Гиялорис вынес свое неодолимое копье вперед и чуть вниз, нацелив его в темный круг на груди подбитой толстым слоем войлока кожаной безрукавки Гебела Тибека. Но затем что-то сорвалось; в последний момент Гебел Тибек поднял свое копье и удивительным образом парировал удар: его оружие, легко скользнув по древку копья Гиялориса, отвело последнее в сторону, и острие, не причинив вреда, прошло мимо.
— Как ему это удалось? — удивился Септах Мелайн. — Нет ли здесь какого-нибудь колдовства?
— Я бы сказал, что это оригинальный прием, — отозвался Престимион. — Этот человек не последний мастер боя. Интересно, почему мы никогда не слышали о нем?
Но противники уже снова съезжались, Снова Гиялорис неудержимо мчался вперед, снова защита Гебела Тибека казалась неуклюжей и беспомощной. И все же, когда они вновь сошлись, на сей раз близ середины поля, копье Гиялориса перед самым моментом удара странно вильнуло, а противник ударил по древку своим копьем — при этом раздался громкий и какой-то презрительный щелчок, вызвавший крики одобрения у людей, окружавших Корсибара, и заставивший Престимиона и Септаха Мелайна раскрыть от изумления рты — и легко отвел его в сторону.
— Что-то здесь совсем не так, — пробормотал Престимион.
Действительно, усомниться в том, что творилось нечто непонятное, было просто невозможно. Гиялорис теперь сидел на скакуне очень странно, свесившись набок, и чуть ли не выпадал из седла. И копье он держал не за рукоять, а прямо за древко, чего никогда прежде с ним не бывало. Он почти полностью утратил контроль над своим горячим скакуном, который теперь бежал легким галопом и время от времени вскидывал задом, как будто раздумывал, не пора ли сбросить наездника наземь.
