Еретики Аквасильвы - Одли Ансельм (первая книга .TXT) 📗
– Мы…
Я так и не успел закончить фразу, потому что в этот миг послышались крики, и из леса выбежали туземцы. В землю передо мной вонзилось копье. Мерин взвился на дыбы и попятился назад. Мне пришлось ухватиться за его шею, чтобы не выпасть из седла.
– Скачите в Лепидор! – закричал капитан. – Попытайтесь прорваться!
Я пришпорил коня. Пехотинцы, обнажив мечи, приотстали, чтобы прикрыть наш отход. Свернув на дорогу, ведущую в город, я услышал крик Палатины:
– Катан! Впереди ловушка!
Из кустов в мою сторону полетели веревочные петли. Я едва успел уклониться от них. Судя по отчаянному крику, одному из пехотинцев не повезло. Его стащили арканом из седла. Я обнажил меч и галопом помчался вперед, надеясь избежать других ловушек. Но мне это не удалось. В тридцати ярдах от поворота дорогу преградила двойная шеренга туземцев. Со всех сторон из-за деревьев выбегали полуголые мужчины и, размахивая оружием, направлялись к нам. Я понял, что стану удобной мишенью для их копий.
Время от времени в воздухе мелькали арканы. Я натянул поводья и оглянулся. Все пехотинцы, кроме одного, были сброшены с коней. Капитану удалось освободиться от петли, и он стоял на краю дороги в окружении десятка туземцев. Рядом со мной остановилась Палатина. Она выглядела разочарованной и покусывала губы от ярости.
– Слезайте с коней и бросайте мечи, – крикнул кто-то за нашими спинами. – В противном случае вы будете убиты.
– Делай, как он говорит, – сказала Палатина и швырнула меч на землю.
Я последовал ее примеру и спешился. Мне было стыдно смотреть в глаза кузине, поэтому я задержал свой взгляд на мече, который лежал в пыли у обочины. Ко мне подбежали два жилистых туземца. Еще одна пара набросилась на Палатину. Они связали нам руки и, подталкивая копьями в спины, повели к руднику.
Меня, Палатину и капитана конвоировали отдельно от других пехотинцев. Шагая по мощеной дороге, я посмотрел на офицера. Он мрачно поморщился в ответ на мой взгляд. Ворота рудника были открыты нараспашку. Их охраняла дюжина туземцев с раскрашенными лицами. Я заметил, что рудник изменился с тех пор, как здесь нашли железо. Двор расширился; грубый палисад заменили надежной оградой; во дворе появились новые строения. Вдоль наружной стены тянулся глубокий ров, оборудованный подъемным мостом. Когда нас провели во двор, я увидел у входа в шахту огромное колесо, которое приводило в действие вагонетки. Рядом возвышался реакторный блок, работавший на огненном дереве.
Вход в шахту был забаррикадирован ящиками и перевернутыми вагонетками. Неподалеку во дворе стояла большая толпа туземцев. Я не понимал, что они там делали. Нас подвели к центральному зданию и заставили повернуться к воротам. Мои руки начали неметь – туго стянутые ремни затрудняли кровообращение.
Туземцы, конвоировавшие нас (я насчитал не меньше пятидесяти воинов), . приСоединились к толпе. К нам подтолкнули семерых оставшихся пехотинцев. Один из них бессильно повис на руках товарищей. Его лицо было разбито в кровь.
Чего или кого ожидали туземцы? Мне хотелось определенности – пусть даже самой худшей. Стоя связанным посреди двора перед шестью или семью десятками туземцев, глазевшими на меня, я чувствовал себя отвратительно.
Через некоторое время из административного здания вышел их вожак – сухопарый низкорослый мужчина. Он отличался от остальных туземцев тем, что носил кожаные доспехи. Его сопровождали два дюжих телохранителя. Вождь медленно и важно приблизился к нам и жестом велел охранникам поставить нас на колени. Его смуглое лицо с заостренными чертами и коричневыми глазами сияло от удовольствия. По моим догадкам, этому мужчине было около сорока лет.
– О, мы поймали крупную рыбу, – сказал он на апелагос. – Эсграф, я Гитин из Вейдиро.
Меня терзали стыд и ярость. Я вызывающе посмотрел на вождя.
– Может быть, ты объяснишь нам, почему твой отец разорвал священный договор? – спросил он после краткой паузы. – Зачем он пленил моих людей?
– Граф не разрывал договор. Это сделал новый жрец. Он недавно в нашем городе и не знает обычаев. Твоих людей арестовали за ересь.
– Ересь? – с угрожающим спокойствием спросил вождь. – Наша вера – ересь?
– Вы не верите в Рантаса. Аварх посчитал это преступлением.
– Граф должен был призвать жреца к порядку.
– Мой отец не имеет над ним власти! – ответил я. – Если бы он попытался освободить пленных, его бы тоже арестовали.
– Значит, вашим кланом теперь управляет жрец. И он разорвал священный договор.
Я имел некоторый опыт в общении с варварами и знал, как бережно они относились к данному слову и различным договоренностям. Туземцы никогда не нарушали соглашений без предварительных предупреждений и получения согласия от другой стороны. Осознав сложившуюся ситуацию, я впервые испугался за наши жизни.
– А мы не можем искупить свою вину? – спросила Палатина.
– Искупить нарушение данного слова? Конечно, можете. Кровью!
Он отвернулся. Я окликнул его:
– Вождь, подожди!
– Ты хочешь просить меня о пощаде?
Я с трудом обуздал свой страх.
– Нет, не о пощаде! О справедливости! Если бы один из твоих воинов предал тебя и пошел против воли предков, разве ты стал бы наказывать все племя?
– У тебя есть другое предложение?
– Могу я спросить совета у моих друзей?
Вождь раздраженно передернул плечами, но согласился.
– Хорошо. Только быстро.
– Мы можем что-то предпринять? – прошептал я на ухо Палатине.
– Да.
Она вкратце обрисовала план. Я не успел расспросить ее о деталях, потому что вождь прервал нашу беседу:
– У вас было достаточно времени. Что ты хочешь сказать?
– Ты согласишься возобновить с нами прерванный договор о мире, если мы отпустим арестованных торговцев? Я обещаю, что граф не станет мстить вашему племени. Однако если ты убьешь нас, его месть будет жестокой.
– Наши законы требуют крови за нарушенное слово чести.
– Хорошо, тогда мы не только вернем твоих людей, но и предоставим тебе компенсацию. Что ты хотел бы попросить?
– Если ты можешь вернуть моих людей, то почему до сих пор не сделал этого? Думал, что мы слабы и не сумеем отомстить?
– Я освобожу их без согласия жреца и сделаю это так, чтобы мой отец не попал под обвинение Сферы.
– Мы согласимся на мир, если вы отдадите нам корабль.
Мое сердце едва не выскочило из груди. Я с отчаянием посмотрел на вождя. Он знал, что просит о невозможном.
– Если я отдам тебе корабль, меня казнят мои же сограждане. Может быть, ты возьмешь взамен золото?
– Оно меня не интересует, – ответил вождь. Повернувшись к своим соплеменникам, он приказал: – Заприте их где-нибудь и передайте другим вождям, что мы переходим к следующей стадии.
Меня и Палатину бесцеремонно проволокли через двор в блаженную тень одного из новых зданий. Тощий туземец, стоявший у двери, велел нашим охранникам отвести нас наверх и запереть в какой-нибудь комнате. Мне с трудом удалось понять его свистящий диалект. Когда мы с Палатиной остались одни, я тихо прошептал:
– Повернись спиной ко мне.
– Зачем?
– Чтобы я мог развязать тебя, глупая! Извини, Палатина. Мне не следовало оскорблять тебя. В отличие от меня, ты ни в чем не виновата.
Осмотрев за секунду кожаный ремень, связывающий ее руки, я повернулся к ней спиной и начал теребить ее путы. Мне потребовалось около пяти минут, чтобы развязать плотный узел. Пальцы онемели и плохо меня слушались. Я почти отчаялся в успехе. Однако узел, в конце концов, поддался. Палатина размяла руки и, в свою очередь, быстро развязала меня. Мы осмотрели комнату. Одна стена была увешана книжными полками, на которых стояли бухгалтерские книги. Шкаф, с распахнутыми дверцами, оказался пустым и, судя по всему, разграбленным. Я гадал, что в нем находилось прежде. Рядом со столом и стулом лежали перевернутые ящики с какими-то документами. Одна из стен была внешней. Выглянув в узкое окно, я увидел внизу ров, на треть наполненный водой.
